Тайны утерянных камней - Мелисса Пейн

нее были скорее маленькие, но со слегка вытянутыми пальцами, которые уж точно нельзя было назвать короткими. Она разглядывала тонкие морщинки на костяшках, потрескавшиеся кончики пальцев рядом с короткими ненакрашенными ногтями, глубокие бороздки в сухой коже ладоней.

Потом резко сжала руки в кулаки и стукнула по столу. Она смалодушничала, струсила. Оказалась такой же сухой и потрескавшейся, как и ее руки. Как она могла так сидеть, не ответив ни слова на вопрос Стар, который — Джесс это знала точно — потребовал от девочки всей ее храбрости, до последней капли!

Прижав ладони к глазам, Джесс уронила голову на стол. На нее нахлынуло воспоминание об одном из последних вечеров, проведенных вместе с Шансом.

Джесс крепко придерживала краешек продолговато-изогнутого сиденья велосипеда, что она подарила сыну на Рождество. День был по-зимнему прохладным, но легкий ветерок уже вовсю напоминал о весне. Они остановились под единственной парой деревьев, росших перед «Ланкастером». Тонкие их ветки упрямо удерживали жалкую горсть сухих бурых листьев. По растрескавшемуся тротуару перед их пятиэтажкой ездить было трудно, однако это был первый теплый день после Рождества, и Шанс решительно настроился осваивать велосипед. Сын балансировал на нем, поставив ноги на педали, и его транспорт отчаянно колебался под ее рукой.

— Готов? — спросила она.

Мальчик коротко кивнул, и они тронулись с места. Джесс несколько шагов пробежала рядом с ним, придерживая рукой сиденье. Велосипед дергался и дребезжал по неровному тротуару. Они с сыном радостно смеялись.

— Скажи мне, когда отпускать…

— У меня получается, мама!

Она отпустила сиденье, и несколько футов он проехал самостоятельно, уверенно нажимая своими маленькими ножками на педали, пока наконец передняя часть велосипеда не заметалась из стороны в сторону.

— Опусти ногу! — крикнула она, и, сделав это, мальчик уверенно остановился.

Шанс опустил велосипед на землю и повернулся к ней, счастливо смеясь:

— Видела, как я?

Она подхватила его на руки, и он ногами обвил ее за талию.

— Видела. Ты у меня настоящий велогонщик!

А потом, отдыхая под изогнутым, веретеновидным стволом одного из деревьев, Джесс приобняла его за маленькие плечики, прижав к груди его светло-каштановую голову. Она припала губами к его кудрям, глубоко вдохнула, и ноздри вмиг наполнились чудесным ароматом ее ребенка — сладковатым, слегка мускусным запахом мальчишки, которого еще так много лет отделяют от мужчины.

Чья-то рука сжала ее плечо, и Джесс резко вскинула голову. Лицо ее было мокрым от слез. Напротив нее лежали давно остывшие остатки фахиты, и в носу щекотало от острого запаха сальсы, выдержанной при комнатной температуре. За окнами уже опустилась ночь, и в кухне царил полумрак, рассеиваемый разве что тусклой лампочкой над плитой.

Люси стояла над ней, и в полутьме игравшая в ее морщинах светотень делала ее щеки как будто вогнутыми, впалыми.

— Простите пожалуйста, Люси! — Джесс подскочила на ноги, утерла влажное лицо и посмотрела на часы. У нее аж глаза полезли на лоб: она проспала около двух часов! — Я сейчас же накрою вам ужин. Вы уже получше себя чувствуете?

— И да и нет, — отозвалась Люси и принялась кругами ходить по кухне, всякий раз заглядывая в календарь.

Из стопки газет у телефона она взяла кроссворд, прищурилась, читая вопрос.

— Проблема в том, что все это слишком близко. Я плохо вижу, когда все так близко.

Джесс согрела и поставила на стол полную тарелку фахиты, подала Люси ее очки.

— Вот, садитесь и ешьте. После ланча уже так много времени прошло.

Люси опустилась на стул, скрипнув его ножкой по полу. Нацепила на нос очки и прочитала:

— Одиннадцать букв: «Укоренившаяся пагубная привычка».

Проклятые кроссворды были для Люси, похоже, испытанным способом уходить от разговора. Вздохнув, Джесс положила рядом с тарелкой тканевую салфетку со столовым серебром.

— Сделать вам чай со льдом?

— Да, милочка. Хм-м… Может, кто-то таким образом заметает следы?

— Простите? — не поняла Джесс.

Сморщив губы, Люси посмотрела на нее поверх очков.

— Давай-ка вот это. Его ты наверняка быстрее отгадаешь. Пять букв…

Джесс стала наливать чай, и лед в стакане начал громко трескаться. Порою лучше бывает просто игнорировать тот вопрос, на который не знаешь ответа. Джесс положила в стакан две с горкой чайные ложки сахара, размешала и, вернувшись за стол, подала чай Люси.

— Стар рассказала Бену правду, — сообщила она, очень надеясь, что смена темы поможет