Фрилансер. Сверх - Сергей Анатольевич Кусков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошёл за кулисы. Мои готовились. Охрана тоже. Прошёл в гримёрки. Там все на нервах, приняли «по пийсят», но это понятно — у меня бы у самого коленки дрожали перед таким. Сенатор попытался что-то сказать, но не смог сформулировать мысль. По этому сеньору раскладку дала Фрейя, её человек (Сирены если быть точным), на него у Веласкесов есть нечто, что сказала, проголосует как надо, всё сделает, чтоб я его зря не драконил. Хорошо, не буду. Военный же… Военный, пусть и интендант. Сапоги всегда сапоги, даже в службах снабжения. Есть боевая задача, что некто должен быть признан виновным — будет выполнена. Нет-нет, не идеализирую военных, не думайте, просто перед глазами у них сеньор Бруно, министр обороны, не вынесший гибели семьи и застрелившийся в пьяном угаре (перед этим беспробудно неделю бухал). После такого силового акцента у любого дауна в армии должно быть понимание, что шутки кончились, как и игры в демократию в военных ведомствах, и в иллюзию, что армейские шишки будут что-то решать. Будут, но только после чистки, и в рамках общей единственно правильной парадигмы, спущенной сверху.
Вернулся за кулисы. Глянул из-за занавески на зал. Тот был заполнен, часть людей сидело в проходах. Учитывая, что выгружают последних, нормально. Когда-то и я там сидел, во-он там, в амфитиатре — смотрел концерт шоу-империи дона Бернардо. А перед этим выступал на этой самой сцене, впервые в своей творческой истории. Но это было как будто в прошлой жизни. Балкон почти пуст, там VIPы. Остались ложа, но их мы не трогали — места хватит. Ибо как и предполагал, собрали сильно меньше заявленных восьми тысяч. Тысячи три-четыре, не более. Ну, ничего, тоже хорошо.
Наконец, мне передали, что всех, кого надо, в зал ввели. И за кулисами народ отчитался о готовности. Что ж, начнём.
Связь со светорежиссёром и звукорежиссёром. Ответственный по занавесам здесь, с нами. Последний раз проговорили, что как делаем, и, наконец, зажглась рампа, и центральный занавес пошёл вверх. Попросил сделать так, чтобы свет в зале горел, а рампа не слепила — помню, когда пел тут «там-там-там, та-дам — тадам» было видно только три ряда. Угу, сейчас вроде ничего — работать можно.
— Добрый день, уважаемые сеньоры и сеньорины, — вышел на край перед авансценой. Сегодня съёмки нет, в смысле профессиональной. Она ведётся силами самого дворца. Но «трёшке» дал команду не блокировать никакие сигналы, и сотни, если не тысячи прямых трансляций отсюда сейчас разлетится по всей планете. В том числе нас пишет наверняка и сам дворец — тот же звукорежиссёр. А что, запрета же не было! Почему так? А так доходчивее, и не требует от нас никаких затрат и телодвижений. Мы в этой ситуации не НАВЯЗЫВАЕМ повестку, а они сами ПОДСМАТРИВАЮТ за нашими действиями. Какие они молодцы! И запись приобретает совершенно иную ценность для зрителя. Так что я вновь играю на зрителя, но уже и не привыкать.
— Меня зовут Хуан. Те, кто не знает мою персону, сообщаю, что я — специальный представитель её высочества по особым поручениям, и одновременно руководитель отдела по связям с общественностью Золотого дворца.
Гул в зале — народ понимал, кто перед ним. Но боковым зрением я наблюдал за балконам, за собственно теми, ради кого устраивалось шоу. Лиц отсюда не разобрать, но общая волна неприятия и обречённости чувствуется.
— Приношу свои извинения за доставленные неудобства, поверьте, ни я, ни её высочество и в мыслях не держали сделать кому-то плохо или больно. Всё, что мы хотели — чтобы вы собрались здесь для разъяснительной беседы. И то, что к кому-то из вас была применена сила — так это потому, что вас много, и у нас нет возможности каждого отдельно уговаривать. Практика показывает, что добрым словом и пистолетом можно достичь куда большего, чем одним добрым словом, так что прошу не обижаться. На себя обижайтесь, свой гонор и своё высокомерие! — не мог не поддеть я, вливая в последнюю фразу толику зла. Закономерно, ответом стал недовольный гул.
— Теперь, собственно, почему мы вас всех тут собрали. Дело в том, что несколько дней назад в министерстве финансов произошёл вопиющий случай. Люди, которым было поручено перевести деньги на Землю нашим стратегическим партнёрам, поручено самой главой государства, подписавшей ордер, перевели деньги врагу согласно не действующим в связи с войной договорам. Понимаете, там, на Земле, наши парни умирают, пытаясь отбить у англосаксов наших же вененрианских граждан, рабочих и туристов, попавших в заложники. Канадцы в одной Британской Колумбии убили более тридцати тысяч человек! Тридцать тысяч, вдумайтесь в цифры! Там взрываются бомбы, летят ракеты, наши парни теряют жизни, выполняя долг по защите сограждан… А в этот момент некие… Не буду опускаться до грязных эпитетов, личности из минфина, переводят врагу четыре с половиной миллиарда империалов!
— Но это повод! — поднял я руку, останавливая расползающийся по залу гул негодования, и одновременно понимания. «Всё верно и правильно, так им, но мы то тут при чём?» — Причина же вашего сбора в другом. Дело в том, что его превосходительство Серхио Козлов, временно выполняющий в данный момент обязанности премьер-министра, поднял вопрос о том, что, дескать, юридически у минфина есть свои инструкции, у минобороны свои, они местами противоречат друг другу, и это может являться смягчающим обстоятельством, если вообще не приведёт к снятию обвинения. И попросил не просто разобрать дело виновных, но довести до личного состава всех федеральных гражданских министерств и ведомств, чем нужно руководствоваться во время войны. И повторюсь, в связи с войной и государственным переворотом в столице, руководимым вражескими разведками, у нас сейчас нет возможности устраивать бюрократические игры, чтобы довести инструкции, когда чем руководствоваться, под роспись. А потому штабом по связями с общественностью Дворца принято решение сделать процесс над обвиняемыми открытым, так, чтобы каждый сотрудник каждого министерства, от которого хоть что-то зависит, лично, глазами увидел, чем в своей работе руководствоваться надо, а чем нет.
— Поскольку факт того, что Венера ведёт войну, неоспорим, гробы с нашими погибшими с Земли и из Альфы не дадут это оспорить, как и неоспорим факт того, что на Земле наш враг первый напал на нас, сбив наши летательные аппараты с неконвенциональным оружием, судить
