Сборник рассказов - Ларри Нивен

— Интересно, это вы с чего взяли?

— А почему его не должны были связать? Его связали и позволили проснуться. Возможно, ему объяснили происшедшую метаморфозу, возможно нет. Это зависит от характера убийцы. Потом убийца подключает мистера Джеймисона к стенной розетке. Сквозь его мозг течет ток и Оуэн Джеймисон впервые в жизни испытывает чистое, ничем не омраченное наслаждение. Его оставляют связанным, ну, скажем, на три часа. После первых же нескольких минут он, я полагаю, уже безвольная жертва пагубного пристрастия…

— Вы должны больше моего знать о жертвах электростимуляции.

— Даже я не хотел бы хоть на мгновение оказаться связанным. Чтобы выработалось неизлечимое пристрастие, достаточно нескольких минут даже при небольшой обычной силе тока. Но каждая жертва электростимуляции просит, чтобы ей сделали операцию, уже зная о последствиях, которые операция будет иметь для всей ее остальной жизни. Электростимуляция — симптом безысходного отчаяния. Возможно, после кратковременного воздействия ваш друг еще мог бы высвободиться. Поэтому-то его и связывают на три часа. Потом разрезают путы. — Мне едва не стало дурно. Зловещие, отталкивающие картины, нарисованные Ордацем, совпадали с моими до малейших подробностей.

— Не более, чем на три часа, положим. Дольше, чем на несколько часов они остаться бы не осмелились. Они разрезают путы и бросают Оуэна Джеймисона на голодную смерть. В течение месяца следы отравления исчезнут, так же, как и любые ссадины от веревок. Исчезнут опухоли на голове, следы шприца и все такое. Тщательно разработанный, хорошо продуманный план, не так ли? Вы с этим согласны?

Я с трудом убеждал себя, что Ордац вовсе не мерзавец. Просто он делает свое дело. И все же очень трудно было ответить объективно.

— Это хорошо совпадает с нашими представлениями о Лоране. Он во всем очень скрупулезен. Все, что он делает, отличается тщательной подготовкой и хорошо продумано.

Ордац подался вперед.

— Неужели вы не понимаете? Этот тщательно подготовленный план весь целиком ошибочен. В нем есть решающее упущение. Предположим, мистер Гамильтон вытащит дроуд?

— Разве он мог это сделать? Вы серьезно?

— Вполне мог бы. Ничтожное движение пальцев. Электрический ток не нарушает мышечную координацию. Но возможно ли это? — Ордац задумчиво пригубил пиво. — Я многое знаю об электростимуляции, но не знаю, какие ощущения она вызывает на самом деле, мистер Гамильтон. Обычный любитель злектростимуляции вытаскивает свой дроуд столько же раз, сколько вставляет, но сквозь мозг вашего друга шел десятикратный ток. Возможно, он десятки раз вытаскивал дроуд и каждый раз мгновенно ставил его на прежнее место. Ведь считается, что поясовики — люди со стальной волей, с очень высокоразвитой индивидуальностью. Кто знает, может быть, даже через неделю пристрастия ваш друг все еще был в состоянии освободиться, смотать шнур, сунуть его в карман и сбросить с себя бремя наслаждения? Был еще и дополнительный риск, заключающийся в том, что кто-нибудь мог к нему зайти, например, ремонтник, обслуживающий автоматические системы квартиры. Или кто-нибудь мог заметить, что он целый месяц не закупает еду. Самоубийцы идут на такой риск. Они обычно оставляют себе лазейку, дающую им шанс передумать. А вот убийца? Нет! Даже если останется хоть один шанс из тысячи, убийца, разработавший столь подробный план, никогда не пойдет на подобный риск.

Солнце начинало припекать. Ордац вдруг вспомнил о своем ленче и принялся за еду.

Я наблюдал, как за изгородью бурлит жизнь. Одни пешеходы собирались небольшими группками поговорить, другие смотрели на витрины расположенных на пешеходной дорожке магазинов или смотрели, как мы едим. Были и такие, хоть и немного, кто целеустремленно проталкивался сквозь толпу, торопясь пробраться на скоростной тротуар, развивающий скорость до десяти миль в час.

— Может быть, они следили за нами. Возможно, в квартире была соответствующая аппаратура.

— Мы тщательно обыскали помещение, — покачал головой Ордац. — Если бы было какое-то оборудование для слежки, мы бы его обнаружили.

— Его можно было убрать.

Ордац хмыкнул.

Я вспомнил об автоматических камерах в меблированных комнатах «Моника». Чтобы вынести аппаратуру для слежки, кто-то должен был войти в квартиру. Он мог испортить снимок при помощи какого-либо излучения… может быть, но это тоже оставило бы следы.

И квартира Оуэна находилась внутри здания. Следить за нею снаружи не было возможности.

— Есть еще одна деталь, которую мы упустили, — сказал я через некоторое время.

— Что же это такое?

— Моя фамилия в бумажнике Оуэна в качестве ближайшего родственника. Он привлекал мое внимание как раз к тому, над чем я работал. К банде Лорана.

Ордац опустил вилку.

— Это можно трактовать двояко, мистер Гамильтон. Но мне кажется, это может придтись вам не по душе.

— Не обращайте внимания, — усмехнулся я.

— Что ж, давайте рассмотрим ваше предположение. С мистером Джеймисоном устанавливает контакт агент Лорана, органлеггера, намеревающегося продавать поясовикам органы для пересадки. Он согласился. Перспектива разбогатеть была слишком заманчива. Спустя месяц что-то заставило его понять, какую ужасную ошибку он совершил. Поэтому Оуэн и решил покончить с собой. Он обратился к торговцу наслаждением и в его мозг был вживлен проводник. Потом, прежде, чем подключить дроуд, он сделал попытку искупить свое преступление. Он занес вас в свои документы в качестве ближайшего родственника, чтобы вы могли догадаться, почему он умер и, вероятно, чтобы вы могли воспользоваться этим знанием против Лорана. — Ордац посмотрел на меня. — Я понимаю, что вы никак не можете с этим согласиться. Но ничего не поделаешь, я могу только истолковывать улики.

— Я тоже. Но учтите, что я знал Оуэна! Он ни за что не стал бы работать на органлеггера и ни за что не покончил бы самоубийством. Если же был бы вынужден к этому, то никогда не прибег бы к такому способу!

Ордац ничего не ответил.

— А как насчет отпечатков пальцев?

— В квартире? Никаких.

— Никаких, кроме Оуэна?

— Даже его отпечатки были обнаружены только на креслах и на столике. Черт бы побрал того, кто изобрел робота-уборщика. Каждая поверхность в этой квартире была вычищена до блеска сорок четыре раза за то время, какое провел там мистер Джеймисон.

— И все-таки допустим хотя бы на мгновение, что я прав. Допустим, что Оуэн вышел на Лорана и тот убрал его. Оуэн понимал, что затеял опасную игру. Он не хотел, чтобы я занялся этим типом прежде, чем у него все будет готово. Он хотел награды себе! Но, возможно, оставил что-то и для меня, на всякий случай. Что-нибудь в абонентном ящике, в камере хранения аэропорта или на космодроме. Какую-то улику. Не на свое имя и не на мое. Потому что кое-кому может быть известно, что я сотрудник РУК. А вот…