Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении» - Валерий Замулин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместе с тем по личному опыту общения с западными исследователями и участниками Курской битвы с немецкой стороны, знаю, что тема минувшей войны для них еще не «пепел», а «раскаленные угли». Поэтому представление некоторых наших авторов о кристальной объективности западных источников и сверх-пунктуальности офицеров германской армии – заблуждение. И чтобы одни, советские, мифы не были подменены другими, «заморскими», необходимо детально и всесторонне изучать документы и не торопиться делать категорические выводы.
По утверждению шведских исследователей Н. Цетерлинга и А. Франксона, на 19.45 11 июля в корпусе СС числилось 273 танка и штурмовых орудий, а также 43 противотанковых САУ «Мардер» («Лейбштандарт» – 70 (20 «Мардер»), «Дас Райх» – 88 (12) и «Мертвая голова» – 11 (11).
В составе 18-го и 29-го тк наутро 12 июля находилось готовыми к бою 368 танков и САУ. Вся эта техника использовалась на направлении главного удара двух корпусов против «Лейбштандарт». Следовательно, соотношение будет 1:3,5 в нашу пользу. Но на эту цифру в сторону ее уменьшения мог повлиять ряд следующих факторов. Во-первых, количество боевых машин советских корпусов непосредственно к началу контрудара измениться не могло. Подсчет я проводил на основе документов их бригад, в которых указывалось количество танков, принявших участие непосредственно в утренней атаке. Ситуация с численностью танкового полка «Лейбштандарт» иная. Есть лишь данные о количестве техники в нем к 19.35 11 июля – 77 танков и штурмовых орудий. Известно, что высокий темп ремонтных работ по восстановлению техники был отличительной чертой германских бронетанковых соединений и их большим преимуществом над советскими. За вечер и полную ночь 1-й тп СС, без сомнения, был пополнен отремонтированными машинами. Это подтверждается рядом свидетельств. К примеру, упоминавшийся выше фон Риббентроп утверждает, что утром в его роту из ремонта подошел один танк, который был введен в бой. А в 1-м тп СС к этому моменту, вместе с 13-й тяжелой, было четыре линейных роты.
Во-вторых, танкисты бригаденфюрера Виша, как, впрочем, и других вражеских дивизий, использовали следующий прием усиления огневой мощи танковых подразделений. Когда ожидалась некоторая передышка или дивизия переходила к обороне, часть подбитых боевых машин, в том числе и советские, на тросах буксировали к переднему краю, где их обычно вкапывали в землю, пряча слабобронированные борта. Даже десяток подобных огневых точек существенно усиливал противотанковую оборону рубежа. Такой прием был применен и эсэсовцами «Лейбштандарт» 12 июля 1943 г. Об этом мне рассказали приезжавшие в Прохоровку из ФРГ 11 июля 1993 г. бывшие участники сражения. Мои собеседники утверждали, что они видели шесть-семь танков, которые вечером вкапывали солдаты между железной дорогой и рекой (ближе к противотанковому рву). Если учесть, что на первом этапе боя почти все танки «Лейбштандарт» вели огонь с места, то вкопанные подбитые машины ничем не отличались от исправных и их с полным основанием необходимо относить к числу участвовавших в отражении атаки наших корпусов.
В-третьих, против 18-го тк активно действовала бронетехника не только «Лейбштандарт», но и дивизии «Мертвая голова». В документах этого корпуса, а также 11-й мсбр 10-го тк зафиксированы бои его бригад с 13 вражескими боевыми машинами, которые вели огонь из района сада у хутора Полежаев, а также с 6 танками, переправившимися через реку на северные окраины Васильевки и Андреевки. Отмечались также контратаки танков и применение штурмовых орудий частями Приса в ходе уличных боев в Васильевке и в Богородецком, а также бой 25-й тбр западнее х. Сторожевой в полдень и группы танков 170-й тбр, прорвавшихся кх. Ивановский Выселок, с частями «Дас Райх» во второй половине дня. Причем в документах бригады полковника Н.К. Володина четко указывается, что экипажи сводного батальона были встречены огнем не орудий ПТО, а тяжелых танков.
Учитывая приведенные факторы, свидетельствующие, что против двух советских корпусов действовала бронетехника всех трех дивизий СС, считаю, что реальное соотношение бронетехники непосредственно в полосе наступления 18-го и
29-го тк было примерно 1:2,5 в нашу пользу. А если учесть превосходство в несколько раз количества артсредств в немецкой танковой дивизии по отношению к советскому танковому корпусу, то соотношение в орудийных стволах должно еще заметно уменьшиться.
Вокруг вопроса о масштабах использования авиации обеими сторонами 12 июля под Прохоровкой до сих пор продолжаются жаркие споры. Некоторые исследователи отмечают, ссылаясь на немецкие источники, что якобы утром 12 июля в районе Прохоровки была нелетная погода, поэтому авиацию противник не использовал. Однако это не соответствует действительности. Активность вражеской 8-го ак была достаточно высокой и создавала существенные проблемы для перешедших в контрудар советских войск. Несмотря на действительно пасмурную погоду, 12 июля время от времени даже моросил дождь, немцы использовали любую возможность, чтобы нанести удары по атакующим войскам основной контрударной группировки юго-западнее Прохоровки.
Бомбардировке подвергался весь участок перед фронтом 2-го ткСС, об этом докладывали почти все советские соединения. Вот несколько строк из донесения командира 2-го гв. Ттк командующему фронтом: «4-я гв. тбр… понесла большие потери, главным образом от самолетов, вооруженных пушками… Прошу надежно прикрыть авиацией с воздуха, так как основные потери идут за счет авиации противника » [344] .
Ему вторил генерал Б.С. Бахаров, который сообщал, что к 14.00 12 июля: «Авиация противника произвела до 1500 самолето-вылетов по боевым порядкам корпуса» [345] . Кстати, судя и по советским, и по немецким источникам, участок Петровка – Прелестное и восточнее свх. «Октябрьский», где развернулся 18-й тк, несколько раз подвергался жестокой бомбардировке. Приведу цитату из донесения начальника штаба артиллерии 42-й гв. сд майора Макарова:
«2. В операции 12.07.43 г. … действия наземных войск противника прикрывала в течение всего дня авиация – до 30 бомбардировщиков и до 12–15 истребителей.
3. Огонь артиллерии, минометов и авиации в основном был направлен против наших танков, пехоты и деревень в районе переднего края.
4. Воздействию бомбардировочной авиации противника подвергнуты районы: овраг и высоты севернее Михайловки, роща и мельница – Михайловка, севернее и северо-западнее свх. «Октябрьский», лощина западнее Прохоровки» [346] .
Особенно сильный удар с воздуха, в результате которого нашим войскам был нанесен существенный урон, отмечался утром и с 12.00 до 14.00. Причем под бомбами гибли и получали тяжелые ранения не только рядовые и младшие командиры, но и командиры подразделений и частей. Так, в 8.10 в районе Петровки под бомбежку попал «Виллис» командира 36-го гв. оттп подполковника И.С. Митрошенко. Осколком авиабомбы был убит радист мл. сержант Гредасов, ранены и эвакуированы в госпиталь командир полка и оказывавшая ему помощь санинструктор мл. сержант Воробьева. В полдень люфтваффе разбомбило колонну 110-й тбр в районе восточнее Прелестного, о чем уже упоминалось. Среди погибших и раненых в основном оказался личный состав 32-й мсбр и 110-й тбр. В том числе погиб командир роты 1-го тб 110-й тбр капитан Панфилов, получили тяжелые ранения офицеры управления бригады, а также прибывший в этот район начальник оперативного отдела штаба 18-го тк подполковник Мартиросов. При бомбардировке боевых порядков 28-го гв. вдсп получил тяжелое ранение заместитель командира 9-й гв. вдд дивизии полковник А.Я. Грачев. А вот несколько строк из воспоминаний командира 227-го сп 183-й сд майора В.Е. Сажинова, который действовал в районе хутора Калинин:
«Авиация противника небольшими группами непрерывно воздействовала на боевые порядки полка, особенно часто подвергался удару штаб нашего полка. Во время одного из налетов прямым попаданием бомбы в дом, где размещался штаб, был убит заместитель командира полка по политчасти майор А.М. Бопков, а начальник штаба А.П. Соколов легко ранен, но из строя не вышел и продолжал выполнять свои обязанности» [347] .
В боевых донесениях отмечен ряд фактов уничтожения и выведения из строя наших танков прямым попаданием бомб и снарядов от авиационных пушек. По свидетельству ветеранов, были случаи, когда при массированной бомбежке ударная волна валила набок и даже опрокидывала вверх гусеницами легкие Т-70.
Надо признать, надежно прикрыть с воздуха соединения главной контрударной группы ни авиацией, ни зенитными средствами не удалось. Согласно донесениям танковых корпусов и бригад 5-й гв. ТА, до 13.00 советская авиация почти не появлялась над эпицентром боев, а во второй половине дня в небе барражировали не более одной-двух эскадрилий. Причем, как вспоминали ветераны, появлялись «краснозвездные соколы» в тот момент, когда «юнкерсы» и «хейнкели» уже сбросили свой смертоносный груз на атакующие советские войска. Удары нашей авиации возросли лишь после 15.00, но к этому моменту контрудар был уже, по сути, сорван.
