Семь Оттенков Зла - Роберт Рик МакКаммон

это. Однако хозяин Тракстон-Мэнора взглянул на доктора и кивнул. И хотя агония текла по нему вместо крови и билась внутри его расколотого сердца, он закрыл глаза и попытался найти хоть несколько минут покоя.

— Давайте выйдем и поговорим с остальными, — предложил Гэлбрейт. Но, прежде чем они подошли к двери, он остановился и неуверенно переступил с ноги на ногу. — А вы… видели там что-нибудь?

— Ничего.

Там был только проливной дождь, трепещущие от ветра деревья и море, разбивающееся об утес.

— Очевидно, Форбс считает, что он — что-то видел. Эта фантазия о фантоме… о призраке… она разрушает его. Будто бы Мэри манит его присоединиться к ней в царстве смерти. Знаете, это задача для священника, а не для врача. И не для решателя проблем, — добавил он, пристально глядя на Мэтью поверх очков с квадратными стеклами. — Я не понимаю, почему они решили втянуть в это вас.

— Они надеялись, что я смогу помочь, — ответил Мэтью.

Правда «помощь» в этом случае — слишком громкое слово, — подумал он, но вслух этого решил не говорить.

— Сегодня вечером вы помешали ему сброситься с утеса, так что благодарность и признательность вполне уместны. Но то другое, что мы сделали… пожалуй, это будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

— Это было необходимо, — сказал Мэтью. — И теперь вы знаете, почему.

— Я бы многое отдал, чтобы мне не пришлось это узнавать. Но если вы полагаете, что здесь и впрямь присутствует некое злобно настроенное существо, которое намерено убить Форбса Тракстона, то оно может попытаться сначала избавиться от вас, раз вы вздумали встать у него на пути. Так бы я сказал вам, если бы верил в призраков. Однако я в них не верю, если хотите мое мнение.

Мэтью почти согласился, что идея о существовании неупокоенных духов нелепа по своей сути, но не сумел сказать это вслух. Он знал о призрачных тенях, которые жили в офисе дома номер семь по Стоун-Стрит. И пусть они никогда не показывались, а ограничивали свое присутствие лишь звуками и шумом, Мэтью знал, что они и вправду существуют. Вдобавок некоторые события в агентстве «Герральд» заставили его задуматься о царстве неизведанного и о том, насколько тонка его граница с реальным миром. Лучше всего было выбросить эти мысли из головы, но здесь, в Тракстон-Мэноре, в трех днях езды на карете к северу от Бостона, эти мысли буквально набросились на него. Мэтью напоминал себе, что чувство опасности может быть связано с тем, что в скором времени он может столкнуться с кем-то гораздо хуже, чем призрак.

— Давайте выйдем к остальным, — сказал Гэлбрейт и открыл дверь в коридор.

Харрис, Найвен и Зоя ждали прямо за дверью, оба брата держали фонари.

— Он уснет? — спросил Харрис.

— Я надеюсь на это, — холодно ответил доктор. — Хотя ему и придется сделать это самому, поскольку последняя порция снотворного ушла на Симону. Мне нужно оформить заказ на дополнительные химикаты у капитана торгового судна.

— Вам следует сделать это утром, — сказал Харрис. — Насколько я понимаю, судно отплывает двадцать первого числа. — Он переводил подозрительный взгляд с Мэтью на доктора и обратно. Мэтью заметил, как его взгляд прищуривается. — Вы удивительно быстро добрались до Форбса. Вы были внизу?

Мэтью чувствовал, что у него замерз мозг.

Гэлбрейт, к счастью, нашелся быстрее:

— Я хотел выпить лимонной воды. Встретил Мэтью на кухне. Мы удачно оказались недалеко от двери.

— Ясно. А откуда там взялся Бейнс? Тоже пришел лимонной воды попить?

Гэлбрейт сохранил непроницаемое выражение лица и пожал плечами.

— Я полагаю, Бейнс делал то, что иногда делает по ночам. Опорожнял ночной горшок. И он тоже удачно оказался рядом, согласны?

— Очень удачно, — многозначительно произнес Найвен. — Но я просто не знаю, сколько еще мы сможем все это выносить! — Он обнял Зою, выражение лица которой было мягким и слегка отстраненным. — Мы хотим, чтобы все закончилось, — настаивал Найвен. — Наш брак не может ждать!

— Как и наше будущее, — добавил Харрис. — Послушайте, Мэтью, у меня уже имеется надлежащий свидетельский документ, подготовленный моими адвокатами в Бостоне еще до моей поездки в Нью-Йорк. Согласитесь ли вы подписать его сегодня вечером, чтобы мы все могли оставить эти ужасные обстоятельства позади? На самом деле, все это ради блага Форбса. Сами видите, в каком он состоянии. Вы согласны, Дункан?

Прежде чем доктор успел ответить, Мэтью сказал:

— Я слышу, что вы говорите. Я подпишу. Но я хочу быть абсолютно уверен в том, что поступаю правильно.

— А вы в этом сомневаетесь? В следующий раз Бейнса может не оказаться на кухне, как и Дункана!

— Я подпишу, — повторил Мэтью, — если завтра вечером у Форбса снова случится приступ. Еще одна ночь. Если ему явится «Мэри», я с радостью сделаю все, что вы просите.

— Слава Богу, — сказал Харрис, вскидывая свободную руку. — Наконец-то в этом есть хоть какой-то смысл! Что ж, я уже полностью проснулся, и у меня нет шансов снова заснуть! В любом случае, мне пора дежурить у двери, хотя я сомневаюсь, что сегодня Форбс предпримет еще одну вылазку. Мэтью, вы окажете огромную услугу семье Тракстон. Я позабочусь о том, чтобы вы были вознаграждены сверх нашей первоначальной договоренности.

Мэтью кивнул.

— Спасибо. Я рад, что сыграл важную роль в этом деле.

Он и сам не знал, сможет ли проспать остаток ночи, но он должен был попытаться, потому что впереди его ждало тяжелое утро, и ему понадобится свежая голова.

— Что ж, тогда я пожелаю всем вам спокойной ночи, насколько это возможно. Доктор Гэлбрейт, спасибо вам за вашу помощь.

— Рад услужить, — ответил Гэлбрейт. Его голос звучал мрачно, но не настолько, чтобы Тракстоны смогли это заметить. Его настроение уловил лишь тот, кто знал о нем.

***

Всю оставшуюся ночь дождь барабанил в окно в комнате Мэтью и свел к нулю почти все его попытки заснуть. Из-за шума проливного дождя он подумал, что Ною, должно быть, пришло время строить новый ковчег.

Однако с первыми