Равновесие крови - Даша Игоревна Пар

этого делать, – зазвучал голос от королевских дверей. Обернувшись, я увидела Тьена, держащего у ног бессознательного Артана. В руках двоюродный брат держал склянку с чем-то белым и демонстративно помахал ею передо мной. – Отпусти их немедленно, иначе твой возлюбленный сдохнет от Черной пьетты.

И я опустила руки, в шоке глядя на него. Совершенно невозмутимого, спокойного, в шикарном костюмчике, выглядевшего гораздо увереннее старших членов семьи. Видя, что я мешкаю, он поднял свободную ладонь, затянутую в серебристо-черную перчатку, и легонько сжал, отчего к нему подлетел сгусток пьетты, обвился вокруг шеи Арта и приподнял его, вынудив хрипеть и давиться черным дымом.

– Это был ты, – внезапно прозрела я, когда точно такие же сгустки по мановению его руки окружили меня, сжимая, но не сдавливая запястья. – Ты убил Владиса!

– Да-да-да, – проворчал Тьен, отмахнувшись от моих слов и входя в зал. Одно движение – и такие же кандалы сжались вокруг рук и шеи Никлоса, прекратив причинять ему боль. Нориус растворился, оставив короля без защиты. – Это всегда был я, но какая разница? – и он лучезарно улыбнулся. – Вот это все происходящее – абсолютно излишне! Главное – что будет дальше. У кого какие мысли?

– Тьен, что ты задумал? – я вижу хмурое недоумение на лице встающего с пола Брошина. – Действуем по плану. Ты молодец, свое дело сделал, дальше…

– Нет! – и парень с демонической ухмылкой на губах помахал указательным пальцем. – Прости, дедушка, но ты со своими идиотскими планами давно вышел в тираж, – и он махнул рукой, а вокруг Брошина, от которого отпрянули все остальные, образовался мини-смерч из шариков пьетты. Старик закричал не своим голосом, когда она вцепилась в его кожу, отгрызая кусочки, раздирая на части. Он пытался вырваться, заметался, но пьетта только подняла его наверх, а дальше я зажмурила глаза и услышала дикий, надрывный крик.

– Никто не покинет этот зал, пока я не закончу! – прикрикнул Тьен, и, открыв глаза, я вижу, как аристократы попытались скрыться через задние двери, но у них ничего не вышло.

Как будто в насмешку, с улицы раздались иные крики. Дядя Тьена, Акрош, оказавшийся смельчаком, подошел к окну. Он ощутил шок, когда до него дошло, что именно он видит.

– Они пошли в атаку. Проклятые русалки атакуют город! – помертвевшим голосом заявил он.

– Значит, времени осталось мало, – усмехнулся Тьен, – а жаль, я заготовил такую речь! Ну ничего, перейдем к самому вкусному, – и он многообещающе подмигнул мне. – Морвиус-нориус-ариус! – его голос наполнился драконьими модуляциями и как набатом прошелся по залу. Будто ветер встрепенулся между занавесок, льдом и снегом дотронувшись до наших лиц, и прямо перед Тьеном в воздухе возникла Книга Сделок.

Глава 26

Скованные одной силой

Селеста

«Не следуй по этому пути, Селеста», – всплывают в памяти полузабытые слова. Перехватывает горло, а взгляд прикован к толстому корешку книги. Все отошло на задний план. Только еле-еле чувствуется вибрация, проходящая по всему дворцу, – это русалки пробивают укрепленное магией основание скалы.

– Не отвлекаемся! – Тьен щелкнул пальцами перед моим носом. – У нас еще куча дел, и появление русалок лишь облегчает задачу.

– Чего ты хочешь? – раздался с пола слабый голос Никлоса. Король весь искусан, в крови и черной жиже, изо рта свисает тонкая ниточка крови, глаза полуприкрыты, над виском глубокая гематома. Король лежал на животе и только чуть-чуть смог приподняться, чтобы увидеть книгу. В его глазах прошла нечитаемая череда эмоций. Ник отвернулся и закашлялся, харкая кровью и дымящейся чернотой.

– Чего и все – власти, – буднично ответил Тьен, неотрывно глядя на увесистый том.

От его слов над нами резко опустился полог, отсекая внешние звуки и создав легкую дымку. Я вижу, как Вран вопит, пытаясь добраться до круга, но его отшвыривает в сторону, и он падает на спину. Над ним вырастает Акрош, который не переставая кричит на канцлера, но тот упрямо мотает головой, с гадливым отвращением глядя на Тьена.

Остальные сторонники заговора безуспешно пытались покинуть помещение, но двери не поддавались, а окна оказались заблокированы Черной пьеттой. В конце концов извращенная тьма вынудила их опуститься обратно на стулья и замереть без движения. Обернувшись, я вижу движение рук Тьена и его радушную улыбку.

– Им не стоит разбредаться по дворцу – это слишком опасно, – с ложной заботой в голосе объяснил он. Кто-то привлек его внимание, я вновь вижу Акроша, который вплотную подошел к куполу. Мужчина выжидательно наклонил голову, и секунд десять они сверлили друг друга глазами. Наконец Тьен скрипнул зубами, сдаваясь, и жестом открыл перед дядей выход.

Пока они были заняты, я мелкими шажками добралась до лежащих рядом Ника и Артана. И если король был в сознании, но без сил, то Арт наоборот – еле держался. Расстегнув рубашку, я вижу пьетту, до самого сердца заполняющую ядом кровеносные сосуды. Вижу, как вздулся живот, слышу прерывистое дыхание с клекотом, и замечаю, как прямо из кожи струится липкий дым, обтекающий мои руки с едва слышным шипением.

Я попыталась призвать ариус, но меня с силой схватил за руку очнувшийся Никлос. Его глаза и голос суровы и беспощадны.

– Не смей. У тебя нет столько сил, ты сама умрешь и нас всех погубишь, – сипло говорит он.

– Да, прелестная Селеста, послушай нашего короля. Не стоит этого делать, – раздается позади насмешливый голос.

Встаю с колен, оборачиваюсь и холодно смотрю на Тьена. Я знаю, что ариуса почти не осталось, что перед глазами бегают черные мушки, что за пределами купола сотрясается дворец и почти слышны крики людей. Чувствую, как манит Книга Сделок, зовет, предлагая раскрыть ее, прочитать страницы, узнать историю рода Каргатского.

Знаю, что Тьен, тот самый парень, который так поддерживал меня на балу, который всегда был добр ко мне и сестре, который казался славным малым и вместе с братом был на нашей стороне, оказался предателем и убийцей. И каким-то жутким повелителем Черной пьетты, которая буквально ластится к его пальцам, просачиваясь сквозь купол.

– Чего ты хочешь? – глухо повторяю я вопрос короля, всласть «налюбовавшись» уродом.

Он делает несколько шагов к книге. Замирает ненадолго и все-таки осторожно трогает обложку, а я решаюсь к ней присмотреться.

Черное пятно под белоснежной ладонью. Серебрятся страницы, словно нитки из песка. Поглощает свет и не дает тени. Чужеродное и в то же время древнее. От нее такое чувство, будто висишь над жерлом вулкана, и скоро будет очередной выброс. Даже голова закружилась от ассоциации.

Я проглотила язык, не смогла даже шепотом сказать: «Не смей