Империализм доллара в Западной Европе - А. Леонтьев

В конце октября 1948 г. руководство лейбористской партии Англии выпустило брошюру под названием «Обеими ногами на земле», в которой целью паневропейского движения было объявлено: «заполнить вакуум между Америкой и Россией».

Вакуум — безвоздушное пространство. Характернейшее словечко в лексиконе реакционных кругов, напуганных неумолимым ходом исторического прогресса! Ещё в 1917 г., когда в России победила величайшая в мировой истории революция, политики старого мира в ужасе говорили о вакууме, который, дескать, образовался на необъятных просторах бывшей царской империи.

Выражение «вакуум» вновь появилось на страницах большой европейской и американской прессы несколько лет назад, когда рухнул разбойничий гитлеровский «новый порядок» в Европе и народы европейского континента недвусмысленно продемонстрировали свою решимость взять свою судьбу в собственные руки. Ликвидация прежних фашистских и профашистских режимов в странах Восточной Европы, победа народных масс — всё это на языке патентованных западноевропейских и американских «демократов» именовалось вакуумом. О вакууме к востоку от линии Штеттин — Триест толковали Черчилль и Бевин, Бирнс и Леон Блюм. Это слово на все лады склоняли газеты и радиокомментаторы.

Теперь эти политики готовы объявить вакуумом всё пространство между США и Советским Союзом. В этом, как в зеркале, отражается плохо замаскированный страх защитников отжившей капиталистической системы перед силами будущего, неудержимо растущими на старом европейском континенте. Крушение привычных форм общественной жизни, основанных на эксплоатации и гнёте, равносильно в их глазах крушению мира.

В послевоенные годы, когда волны народного гнева заставили дрожать правящие клики в Италии и во Франции, родился и другой насквозь лживый термин, призванный скрыть тот же страх отживших классов перед неудержимым ходом исторического прогресса: «внутренняя агрессия». Со ссылкой на необходимость спасти европейские страны от внутренней агрессии сколачивался Западный союз. Но самый этот термин, придуманный для обмана общественного мнения, при ближайшем рассмотрении разоблачает его авторов. Ибо ясно, что этот термин призван прикрыть безумный страх антинародных правящих клик перед растущим негодованием народных масс, которые не хотят больше терпеть отжившей экономической и политической системы.

Характерно, что апостолы «европейской общности» то и дело проговариваются на этот счёт. Так, выступая 19 февраля 1949 г. в Бристоле, Бевин объявил, что, мол, без тесного сотрудничества страны Западной Европы будут «захвачены одна за другой с помощью забастовок, беспорядков и коммунистических переворотов». Итак, новое откровение международного реформизма, представителем которого является Бевин, заключается в признании того факта, что правящие классы западноевропейских стран уже не в состоянии один на один, без внешней помощи, справиться даже с забастовками своих рабочих.

Таким образом, сторонники европейского федерализма призывают народы отказаться от свободы, независимости и суверенитета во имя одной главной цели: спасения эксплоататорского строя от справедливой ненависти и негодования народных масс, для которых он создаёт всё более невыносимые условия существования, неся им нищету и голод, кризисы и войны. Иными словами, «объединители Европы» требуют, чтобы европейские народы отказались от свободы и независимости с единственной целью: помочь эксплоататорам потуже затянуть петлю на их шее. Итак, Соединённые Штаты Европы мыслятся как некое общество взаимного страхования от социального прогресса, от нарастающих волн рабочего движения, причём в роли гаранта для банкротов европейского капитализма выступает американская реакция.

Заокеанские опекуны европейской реакции прекрасно понимают шаткость её позиций. Нередко они выбалтывают это с грубой откровенностью. Так, американский журналист Джон Гантер в статье «В сегодняшней Европе», помещённой 2 февраля 1949 г. в «Нью-Йорк Геральд Трибюн», отмечая как «положительный момент» тот факт, что, мол, «план Маршалла» направляет в Европу поток долларов», делает вслед за тем красноречивое признание:

«Отрицательный момент заключается в том, что в случае прекращения американской помощи Греции греческое правительство не продержалось бы и десяти дней. Что касается французского и итальянского правительств, то и они не продержались бы без американской помощи больше нескольких недель или месяцев».

Как видим, американские империалисты знают о действительных чувствах народов к реакционным кликам, которые милостью доллара держатся у власти в странах Западной Европы. Но банкроты европейского капитализма боятся не только своих собственных народов, — они испытывают растущий страх перед угнетёнными народами колониальных стран. Шумная агитация за «объединение Европы» всегда сопровождается призывами к совместным действиям в колониях. Так, в декларации брюссельской сессии Совета «европейского движения» подчёркивается, что «всякая форма объединения должна учитывать особые узы, которые связывают некоторые нации с заморскими странами».

Эти узы, говорится дальше, «должны быть сохранены и расширены для всеобщей пользы».

Если перевести эти слова с елейно-лицемерного языка империалистов на простой человеческий язык, то нетрудно понять, что речь идёт о сохранении и расширении власти алчных европейских колонизаторов над колониальными народами, ведущими самоотверженную борьбу за свержение империалистического гнёта, за свою свободу и независимость.

Почва всё больше горит под ногами у колонизаторов, в особенности в Азии. Страх подстёгивает британских империалистов консервативного и праволейбористского толка в их возне по «объединению Европы». Призывы Черчилля — Бевина находят живой отклик прежде всего в других старых колониальных державах: Франции, Голландии, Бельгии. Господствующие классы этих стран не нуждались ни в какой «общности», пока они прочно сидели в седле у себя в метрополиях и колониях. Но времена изменились. События в Индонезии и Вьетнаме, Малайе и Бирме, в Индии и в африканских колониях показывают, что десятки и сотни миллионов колониальных рабов пришли в неудержимое движение.

Европейские метрополии уже не рассчитывают справиться с этим мощным движением один на один. Отсюда тоска по священному союзу колониальных рабовладельцев, который гарантировал бы им возможность по-старому эксплоатировать народы колониальных и зависимых стран.

В планах совместных действий в колониях особое внимание уделяется Африке. «Чёрный континент» объявляется естественным дополнением к Западной Европе, её житницей, складом промышленного сырья, стратегическим тылом. Находит распространение термин «Еврафрика», означающий союз старой Европы с молодым, нетронутым африканским континентом. Разрабатываются далеко идущие прожекты эксплоатации Африки — разумеется, с помощью американских долларов.