Кокон для души (СИ) - Белецкая Наталья

— Надеюсь, с ней ничего не случилось? — обеспокоилась я.

— Нет, но отсутствие Лори обнаружили перед самым ее приходом. Теперь сестра под домашним арестом. Но и это еще не все! Я послал ей вестник, но она совершенно не переживает по этому поводу. Либо научилась очень хорошо скрывать свои чувства. Это меня немного беспокоит, — нахмурился Раинель.

— У тебя плохое предчувствие на ее счет? — спросил Амран.

— Нет, ничего такого, — покачал головой Раин, — но на нее это не похоже. Императорский бал, знакомство с избранницей Орнии. Пропустить такое для Лори должно быть ужасно обидно. Я был уверен, что она сердится или плачет, но, похоже, ошибся.

— Может, она просто повзрослела и поняла, что на самом деле ей очень повезло, что она не была на балу? — предположил Уорн и добавил себе под нос, — меня бы кто-нибудь так наказал.

Глава тридцать седьмая. После бала

По всем стандартам положено идти на бал в праздничном настроении, но у меня все часто получается шиворот-навыворот. На императорский бал мы шли как на войну, а как только телепортировались домой, готовы были отжигать по полной программе.

Для начала Уорн пригласил всех в свой кабинет. Там я пересказала нашу беседу с императрицей и поинтересовалась, почему василиск не рассказал Патарии о моем сне. Судя по нашей связи, вопрос смутил мужа.

— У меня было предчувствие, что об этом не стоит говорить, — ответил Раинель вместо Уорна.

— А почему мне не сказали? И почему она не стала узнавать подробности?

— Потому что я забыл тебе сказать, — покаялся Раинель, — а вот то, что императрица не стала узнавать подробности, действительно странно.

— Это опасная тема. Если просочатся слухи о том, что Орнии придется умереть, пусть и на время… — фраза Уорна повисла в воздухе.

Да, для мира, где боги заметно вмешиваются в жизнь смертных, такое исчезновение вызовет панику.

— Может, Патарии кто-то сделал предсказание? — вслух подумал Амран.

— Да, может быть! Она встречалась с Товией, а Товия — глас богини. Возможно, Орния через свою избранную дала ей наставления, — предположил Раинель.

Ненадолго установилось молчание.

— Ладно, получилось, в общем, неплохо, — подвела итог я, — слушайте дальше…

Сообщение о том, что Патария собирается отречься от престола, вызвало бурю эмоций.

— Невозможно! — вскинулся Лоран, — сейчас Чарне — внучке императрице — всего двадцать лет!

— Двадцать шесть, — уточнил Уорн, — но она не готова править. Чарна одарена магически и пока не очень хорошо управляет своей силой. Хотя, если ее подготовить, лет через пять-десять, возможно, выйдет толк.

— Императрица сказала, что в будущем хочет отречься от престола, а когда именно, не уточняла. Может, это случится как раз через десять лет? — предположила я.

Наш разговор прервал вестник, появившийся возле Уорна. Оказалось, заговорщиков удалось схватить без пыли и шума.

— Предлагаю это отметить, — сказал василиск, доставая большую красивую бутылку.

— Орширское? — удивился Лоран, — ты ограбил де Шиера?

— Конфисковал! — поднял палец вверх Уорн, — между прочим, десятилетней выдержки.

Потом мы пили вкусное вино, закусывая фруктами, и говорили.

Я, конечно, расспросила про непонятный мне момент в речи императрицы. Что она имела ввиду, сказав, что «все ждали моего появления пять лет назад». Мое предположение оказалось верным. Действительно, пять лет назад вырастили тело и провели отбор. В результате образовалось три четверки, которые должны были пройти испытания. Те разумные, что пройдут первыми, считались избранниками богини.

Смысл испытаний состоял в том, чтобы научится действовать сообща. Сначала во время несложного задания вдруг сошла с дистанции одна из четверок. Позже оказалось, что участников кто-то отравил. К сожалению, в четверке не было лекаря, чтобы сразу поправить положение.

Мужчины во второй четверке перессорились и были исключены, а побратимы прошли до самого конца. В последней комнате нужно было забрать кубок, который символизировал конец испытаний. Но все оказалось не так просто: на кубок кто-то наложил смертельное проклятье. Мало того, дверь в помещение закрылась, а потолок стал медленно, но неумолимо опускаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Времени не было. Кто-то один должен был пожертвовать собой, чтобы другие остались живы. Быстрее всех сориентировался Лоран. Со словами: «У вас есть сутки, чтобы разобраться в записях и попробовать меня вернуть» — он вытащил из наплечной сумки пухлую тетрадь и передал в руки Раинеля. В последний момент эльф все понял и попробовал остановить Лорана, но «подлый некромант» кинул замедление, схватил кубок и… умер.

Признаться, такого я не ожидала и вцепилась в Лорана, чтобы почувствовать, что это он, вполне реальный и живой. Некромант в ответ прижал меня к себе и пустился в воспоминания:

— Тогда я как раз работал над одним проектом, который позволил бы возвращаться с того света, если ушел ненадолго. Конечно, это были лишь теоретические выкладки, но шанс воскреснуть был только у меня. Магическая татуировка, нанесенная на мое тело, позволяла ненадолго задержать душу, но без посторонней помощи ничего бы не получилось.

— Погоди, так способ обхода смертельных проклятий и клятв, который ты разработал — это умереть? — осенило меня.

— Ага, — кивнул некромант.

— Знаешь, ты — сумасшедший!

— Я ему так же говорил, — вмешался в разговор Раинель.

— Когда перестал плакать… — улыбнулся Лор.

Эльф фыркнул.

— Именно тогда мы и побратались, — продолжил Уорн, — по-другому спасти Лорана было невозможно. Мы и так вытащили его в последний момент.

— Я ошибся в расчетах, немного не так расположил руны… — объяснил некромант.

— А еще не подумал о том, что тело надо поддерживать в жизнеспособном состоянии, — перебил Раинель, — хорошо, что Амран все быстро пересчитал, и мы попробовали заново. Магии извели прорву. Если бы не Уорн, который раздобыл кристаллы, если бы не мои знания и способности целителя, если бы не ритуал братания уже после того, как тебя вытянули…

— … то я умер окончательно, — закончил за эльфа Лоран.

Вот это история! Он спокойно отдал жизнь за других, без особой уверенности в том, что сможет вернуться обратно.

— Конечно, обряд призыва души мы не смогли провести в срок, — отпив из бокала, сказал Амран, — в ту ночь, которая подходила для ритуала, Лор больше походил на труп, чем на живого человека. Тогда Смирл принял решение. Он ввел кокон Анотлии в состояние анабиоза, и отложил проведение обряда на пять лет.

— Что же за обход клятвы такой, что нужно столько всего… — прошептала я, — и обязательно брататься?

Странный какой-то способ обхода смертельных проклятий.

— Нет! После того, я пришел в себя, то разработал улучшенную формулу, оптимизировал магические потоки, добавил еще несколько параметров, даже резервную систему подпитки предусмотрел, — похвастался Лоран, — так что, с должной подготовкой клятвы и проклятья можно обходить. И уже обходили…

— Только это секретная информация, как и все, что мы тебе рассказали про обряд, — веско сказал Уорн.

— Мне опять дать клятву? — напряглась я, резать себя — удовольствие ниже среднего.

— Нет, но рассказать кому-то об этом ты не сможешь, — сообщил василиск, — горло сдавит.

— Понятно…

В процессе разговора мы допили одну бутылку, которая, к слову, оказалась совсем немаленькой: литра полтора примерно, но Уорн жестом фокусника достал вторую. Вино оказалось превосходное, легкое, едва сладкое, почти без градусов, но очень расслабляющее. Лоран начал рассказывать истории из своего ученичества, подключился Уорн и Раинель. У Амрана тоже в запасе оказалось несколько забавных моментов из преподавательской практики. Я в свою очередь рассказала про институтские годы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы хохотали над шутками, потом я решила проверить, кто больше всего боится щекотки. Раинель решил, что больше всего боюсь я, и пришлось от него убегать. Он меня сразу поймал, но я заявила, что это не честно, потому что я на каблуках и в платье бегаю, а он — нет. Так что, надо сшить Раинелю платье, чтобы оказаться на равных, но Раин предложил другой вариант: раздеться, тогда все будет честно. В общем, мы дурачились, как могли, а потом вдруг неожиданно начали целоваться.