История России с древнейших времен. Том 17. Царствование Петра I Алексеевича. 1722–1725 гг. - Сергей Соловьев

III. Перевод (современный) с перехваченного донесения голландского резидента Деби от 8 июля нов. стиля 1718 года: Хотя царевич Алексей Петрович чаял, что чрез полученное прощение и для того публикованный манифест о своем животе уверен был (понеже его царское величество сам его более за проведенного, нежели проводителя и главу того замысла, почитал), однако же об нем весьма инако оказывается. Метресса царевича случай подала на открытие наивящих тайностей. Она есть низкой породы, из Финляндии, пленная и к блуду с принцем Алексеем обнаженным ножом и угрожением смерти принужденная особа. Многие чают, что она, по принятии греческой веры и первому рождению чрез греческого священника и духовного отца того принца, который такожде посажен, в пути действительно венчана с царевичем, и видится, что сие некоторым образом основательно есть, понеже, когда помянутая метресса от царя совершенное прощение получила, некоторые драгоценные вещи оной назад отданы и ей при том сказано было, что когда она замуж выйдет, то предбудущему ее мужу хорошее приданое из казны выдано будет, она на это ответствовала: к первому блуду я принуждена была, и после того принца никто при моем боку лежать не будет, о которых словах разные сумнения учинены были, которые более к тому клонятся, что она еще вовсе надежду не потеряла, в которое время нибудь корону на себе видеть. Хотя она чрез глубочайшую покорность и объявление того, что она ведает, себя при сих опасных временах ищет в полученную милость от царя утвердить, однако ж она чрез изустное свое объявление много тягости как несчастливому принцу, так и участникам его причинила, также чрез письма, которые они к нему писали и у нее найдены. Довольно удивиться не можно о дальних намерениях, которые он, принц, имел к разорению и смерти всех царских министров, служителей и всех чужестранных, такожде о злых намерениях, которые он против своего государя и отца имел: он токмо доброго случая ожидал оные в действо произвесть, и тогда б пророчества в Москве казненного архиерея ростовского по человеческому рассуждению правдивые были, когда б божия милость сего священного (т. е. царя) не сохранила. Весь свет не мог рассудить, для чего его царское величество в желанном от дацкого десанте на Сканию не хотел вспомоществовать; но главнейшая причина, которая царя от того удержала, было кровопролитие, которое его величеству уже тогда здесь, в государстве, приуготовляли, и, пока б своими верными войсками их кровь пролил, тогда б его ко владению желающий сын время и случай получил, дабы Россию паки в прежний хаос и безобразие привесть. Его царское величество уже тогда в Копенгагене о тайных проектах и некоторых недовольных подданных отчасти уведомлен был, и от верных его служителей ему советовано было, дабы лучшими своими войсками гораздо не отдаляться и чрез то случай не подать, чтоб домашный огонь распалиться мог.

От 30 июня Деби писал, что царь перед смертию царевича в продолжение восьми дней каждый день молился на коленях с горькими слезами, прося бога внушить ему мысли, согласные с его честию и с благом народа и государства.

IV. Урбих канцлеру Головкину (в 1712 году): «О врученной мне комиссии о начале славянского народа и о их языке я старался и разным особам ученым в Праге комиссии дал все те книги, которые о том писаны, приискать и ко мне прислать; но никто больше в том служить не может, как тайный советник Лейбниц в Ганновере; я его о том просил, который мне еще перед отъездом моим записку вручил; я уповаю, что то описание царскому величеству угодно будет». В записке Лейбница сарматы и гунны причислены к славянам; народы, действительно принадлежащие к славянскому племени, перечислены верно; славянское происхождение болгар доказывается названием ереси богомилов.

V. Граф Александр Головкин к отцу из Берлина (1712 года): «Господин Ильген просит, чтоб госпоже Монсовой, жене покойного Кейзерлинга, позволено было из Москвы выехать в Прусы для своих нужд».

VI. Меншиков князю Вас. Лукичу Долгорукому в Копенгаген (1713 года): «Во всех курантах печатают государство наше Московским, а не Российским, и того ради извольте у себя сие простеречь, чтоб печатали Российским, о чем и к прочим ко всем дворам писано».