Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли

Послание было адресовано повелителю Кровавых Ангелов. Очевидно, что возглавить объединенные армии в Третьей войне за Армагеддон следовало лорду-командующему Данте, герою Второй. Почти тридцать орденов Адептус Астартес отозвались на его призыв к оружию, и Кровавый Ангел возложил на себя задачу по координации их усилий.

Получив зов Стального Легиона о помощи, Данте переслал сообщение нескольким магистрам, включая повелителя Реликторов, лично пометив его как «срочное». Это ещё не было приказом — пока что.

Реликторы сами выбрали себе миссию на Армагеддоне, и Артек Бардан сообщил Данте о принятом решении, но лишь после того, как воины ордена высадились в экваториальных джунглях.

В конце концов лорду-командующему пришлось отступить перед непреклонностью магистра, но это явно не обрадовало Кровавого Ангела. По его мнению, на Армагеддоне имелись угрозы куда более значительные и явные, чем необузданные толпы диких зеленокожих.

Бардан тогда предупредил библиария, что Данте так просто этого не оставит.

Положив инфопланшет на стол и потянувшись за стилусом, Декарион принялся сочинять ответ лорду-командующему. С глубочайшим сожалением… Операции в джунглях находятся на критической стадии… Уверены, что дикие орки представляют явную и прямую угрозу… Все силы ордена в настоящее время вовлечены в боевые действия…

И так далее. Закончив, библиарий подписался Артеком Барданом — не стоило Данте, да и любому постороннему, знать, что магистру ордена в настоящее время не до писем. Отложив послание в сторону, Декарион решил отправить его завтра. Если будет на то милость Императора, к тому времени на помощь улью Инфернус придет другой орден.

После этого библиарий попытался сосредоточиться на работе, но его окружало слишком много людей, их шаги эхом отдавались в по-прежнему звенящей голове. Видение все ещё рыскало в разуме Реликтора.

Декарион прожил долгую жизнь. Хотя геносемя и вживленные имплантаты не давали ослабнуть физической форме и энергичности библиария, порой он чувствовал себя на все четыреста с лишним лет. Решения, принятые за минувшие века, тяжким грузом лежали на душе Реликтора.

Он поднялся из-за стола, решив, что прогулка поможет очистить мысли.

Бродя по крепости-монастырю, Декарион остановился у окна в стене базилики. Выглянув наружу через витражное стекло — точнее, прозрачный композитный сплав, — он окинул взглядом парапеты и шпили северной четверти.

«Север», конечно, служил произвольным обозначением направления. Здесь не существовало магнитных полюсов для привязки сторон света. Домом для ордена Реликторов, изгнанного с родного мира пятьдесят лет назад и вынужденного странствовать по Галактике, служил звёздный форт типа «Рамилис», их «небесная крепость». Когда-то у гигантского корабля было имя, но очень немногие воины помнили его. Название просто вышло из употребления.

Реликторы тоже когда-то носили другое имя.

Через окно Армагеддон выглядел булавочной головкой света на фоне покрытого блестками звёзд полотна сегментума Соляр. Война, бушующая на континентах планеты, казалась мелкой, незначительной в сравнении с величием Галактики. Все дело в перспективе.

Мысли Декариона уплыли на десятки тысяч световых лет от Армагеддона и на полтора века в прошлое. Тогда он был облачен в тот же комплект терминаторской брони, только выкрашенный в гордые цвета ордена Огненных Когтей, оранжевый и чёрный. Его правый кулак, облаченный в громадную силовую перчатку, окутывали потрескивающие разряды энергии — и библиарий твердо знал, что сейчас умрет.

Штурмовое отделение Декариона взяло на абордаж захваченный космический скиталец, вошедший в систему Стигия. Огненные Когти теснили на безлюдных палубах корабля космодесантников Хаоса, пока, наконец, терпящие поражение предатели не собрались в громадном машинном отделении. И тогда в бой вступил их вождь.

Он, могущественный чемпион Хаоса, называл себя Обдирателем и владел мечом, откованным в огнях самого Ока Ужаса. Декарион сразился с врагом один на один — и проиграл. Демонический клинок расколол психосиловой меч библиария и сокрушил терминаторскую броню. Силовой кулак Декариона вырвал правую руку Обдирателя, но даже это едва замедлило предателя. Четверо братьев, четверо Огненных Когтей, отдали жизни, защищая командира, беспомощно распластавшегося на палубе.

В тот момент он поклялся, что их жертва не окажется напрасной.

Шарящая рука Декариона наткнулась на клинок, оброненный кем-то в бою, и он схватил меч, не задумываясь о прежнем владельце. Когда библиарий понял, что держит в ладони, было уже слишком поздно. Увидев, что Обдиратель вновь поворачивается к нему, Декарион нанес удар, собрав все быстро угасающие силы.

Единственное деяние, совершенное в отчаянный миг, но оно изменило жизнь библиария — и судьбу его ордена — навсегда.

— Слушай меня. Внемли мне.

Голос инквизитора де Марша — вот что он услышал тогда.

— «Есть лишь Император…». Повторяй за мной.

Демонический обитатель клинка бился в прогибающиеся врата его разума. Декарион чувствовал, как маслянисто-черные когти, просунутые в щели между прутьями, впиваются в его собственное «я».

— «Есть лишь Император, и Он — наш щит и охранитель».

Инквизитор сражался на его стороне, вспомнил тогда библиарий, и рухнул, пораженный мечом Обдирателя. Истекая кровью, де Марш держался за жизнь и не терял сознания. Так же крепко он вцепился и в колдовской клинок, но инквизитору не хватало сил, чтобы вырвать оружие из хватки Декариона.

— Демон заточен внутри клинка. Изгони тварь из своего разума и выпусти меч!

Каким-то чудом библиарий сумел собрать вместе осколки души и выполнить то, о чем заклинал настойчивый голос де Марша. Разжав ладонь на рукояти, Декарион почувствовал, что теряет часть себя, но это была всего лишь очередная ложь варпа.

Очнувшись, библиарий нашел себя коленопреклоненным на полу инжинариума, и заплакал в первый и последний раз в жизни, уверенный, что для него всё кончено. Открывшись разлагающей силе Хаоса, Декарион неисправимо запятнал свою душу.

Он отдал себя на милость де Марша и молил о даровании избавления Императора, но инквизитор, положив на палубу демонический клинок, встал на колени рядом с библиарием. Он повернул голову Декариона в сторону, туда, где все ещё подергивалось тело хаоситского чемпиона, обезглавленного собственным пагубным клинком.

— Неужели ты не видишь? Здесь нечего прощать.

Сейчас, глядя на звезды, Декарион вспоминал старого друга. До того дня инквизитор казался мрачным, скрытным человеком — как и столь многие его коллеги по Ордо Маллеус, — укутанным в плащ, сотканный из тёмных секретов. Однако же, после боя на борту «Ловца греха» они с библиарием почти никогда не расставались.

Декарион по-прежнему испытывал горечь того дня, когда он в последний раз видел де Марша — дня, когда Инквизиция пришла за тем, кто принадлежал ей.

Не существовало иного выбора, кроме как передать инквизитора в руки Ордо Еретикус. Реликторам тоже предстояло принять наказание и понести епитимью за то, что воины позволили идеям де Марша осквернить их души. Альтернативой этому стало бы уничтожение ордена — а они должны были выжить.

Моргнув, библиарий прогнал образ де Марша, со склоненной головой и потухшими глазами уведенного в цепях навстречу его судьбе. Перед мысленным взором Декариона встала иная картина, та, что являлась ему во снах и видениях на протяжении недель.

Око без век, вечно открытое, оно смотрело в душу старшего библиария и плакало тягучими кровавыми слезами.

Он знал — как бы неистово Декарион не отрицал этого перед самим собой, он знал, — что, подняв меч полтора века назад, поистине был избран для служения высшей цели. Точно так же библиарий чувствовал себя, когда, смолчав, позволил им увести де Марша.

Видение кровоточащего ока служило единственным доказательством тому, во что всегда верил Декарион.

Война за Армагеддон не значила ничего, меньше чем ничего, в сравнении с резней, готовой охватить весь Империум. Единственное, что имело значение — способность Реликторов повернуть вспять кровавый прилив Хаоса. Орден крайне нуждался в артефакте, который, согласно прозрениям библиария, лежал в глубине разросшихся экваториальных джунглей Армагеддона, потерянный и забытый.

Осколок.

Глава пятая

В воздухе джунглей висела густая вонь смерти, и даже фильтры в шлемах Реликторов не могли полностью справиться с ней. Воины слышали жужжание насекомых — гораздо более громкое, чем обычно, сконцентрированное в одном месте, чуть впереди отряда, — и насмешливые крики птиц-падальщиков.

Очевидно, что космодесантники не слишком удивились, обнаружив первое тело.