Золотой дракон (СИ) - Наталья Тихая

Фиру очень не понравилось увиденное. И он решил поздравить только жениха, и через него передать поздравления и для невесты. Подарок от эльфа Тимириму пришелся по душе, молодая жена презрительно скривилась. Фир это видел, но не придал особого значения, и я его очень хорошо понимала, все-таки его друг Тимирим, а не его жена и, главное, чтобы его другу понравилось.

Почти год они очень редко общались. У Фира началась практика, да и третий курс никак не давал расслабиться, начали много задавать, так что на друга у Фира оставалось совсем уж мало времени, да и поведение его жены, ну никак не способствовало желанию Фира встречаться чаще с Тимиримом.

Перед самыми праздниками, Фир получил приглашение от друга провести выходные у него дома. Я видела, что Фир сомневался, но все-таки поехал. Не знаю, чем он думал, вот я бы в жизни не поехала. Как оказалось, и была бы права.

Сначала все было более-менее нормально. Лючия хоть и сквозь зубы, но общалась с Фиром, а Тимирим с Фиром, казалось, не могли наговориться. Все говорили и смеялись. Потом, Лючия вынесла ребенка, Фир улыбнулся, что-то сказал, а Тимирим засмеялся, гордо расправив плечи. В какой-то момент, Лючия вышла из комнаты, оставив друзей вдвоем. Фир заметно расслабился, вытянул ноги к огню и откинулся в кресле. Вскоре, послышался крик ребенка, и Тимирим, что-то сказав Фиру, вышел вслед за Лючией.

Фир прикрыл глаза и почти моментально заснул. Все-таки последние месяцы не давали ему расслабиться.

Я видела, как Тимирим зашел тихонько в комнату, и начал подкрадываться к Фиру со спины, у него в руке был нож. О, Боги, да что же он делает? Я начал кричать и пытаться дотронуться до Фира, хоть как-то подать знак ему. Но все было бесполезно, эльф расслабленно спал, не обращая ни на кого внимания. Да и что он мог сделать? Он полностью доверял своему другу, не ожидая удара с этой стороны. В последний момент, уже когда Тимирим бил, Фир дернулся и нож вошел не в шею, перерезая горло, а попал в плечо и ключицу. Я знала, что и это ранение очень опасное, и что Фир вскоре потеряет сознание, но ничем не могла ему помочь, только плакать и молиться за него всем богам.

Фир вскочил из кресла и посмотрел на Тимирима, он смотрел неверяще ему в глаза, зажимая свою рану, сквозь которую фонтаном била ярко-алая кровь. А Тимирим улыбнулся, что-то сказал, а потом достал второй кинжал из-за пояса и двинулся на еле живого Фира.

Но он так и не дошел, Фир исчез в сеянии. Остров. Фира забрал остров… Я видела, как уже бессознательный эльф попал на остров, видела, как Кени и Нинея бьются над ним, возвращая его к жизни и заставляя его сердце биться, а магию заживлять раны.

Видела, как Фир еще неделю провалялся в лихорадке после этого.

Видела, как он открыл впервые после ранения глаза. Глаза, ставшие столь мне привычными: зеленые с серой окантовкой и живущей в них беспощадностью и жестокостью.

Фир ушел с острова еще через неделю. С Кени и Нинеей он так и не поговорил, хоть они и старались.

Фир вернулся в Академию, проучился там, как ни в чем не бывало до лета, зарабатывая все, что только можно и где можно.

Пару раз он приходил к таверне друга, и смотрел за ним и его женой, стоя в тени и сжимая кулаки.

Летом у всеми уважаемого Тимирима тери Нафирана начались неприятности. В таверне появились мелкие вредители. Куча мышей и жучков. Дерево поели какие-то непонятные жучки внутри, и оно стало трухлым и рассыпалось на глазах.

Таверну полюбили воры и почти каждого второго посетителя там обчищали, и самое интересное, товар, заказанный Тимиримом, все чаще стал пропадать или, вообще, не доходить до таверны, и в связи с этим стали возникать проблемы с обеспечением питания постояльцев. Вскоре, в его таверне останавливался или, вообще, отчаянный сброд, или путешественники, у которых не хватало денег на что-то более приличное.

За какой-то неполный месяц, таверна Тимирима тери Нафирана превратилась из одной из самых дорогих и пользующихся успехом, в одну из самых худших. Да и то, и ее вскоре, ему пришлось закрыть, заколотить окна и двери, и продать за бесценок.

Тимирим хотел устроиться обратно, на свое некогда прибыльное место в городской страже, да хоть куда-то. Семью ведь все равно нужно было кормить, но ему везде разводили руками и указывали на дверь.

Фир все очень хорошо рассчитал со своей местью, но я видела, что он на этом не остановится, и мне становилось страшно за него, и его посмертие. Семья его бывшего друга опускалась все ниже и ниже, и вскоре, переехала в один из самых бедняцких кварталов города.

Тимирим сидел почти весь день с бутылкой за столом, схватившись за голову, а его жена, все еще красивая Лючия, ходила вокруг него, и кричала на него, и на плачущего ребенка. А за всем этим со стороны наблюдал Фир…

Как-то, в один из таких вечеров, в дом зашли несколько наемников, скрутили и связали Тимирима и его жену, а потом, в дом зашел и сам Фир. Он встал напротив избитого Тимирима, и что-то ему сказал, тот, неверяще, смотрел на своего некогда бывшего друга.

Тем временем Фир подошел к Лючии и опять что-то сказал, после чего та улыбнулась и закивала головой, а Тимирим весь побледнел. Фир только презрительно скривил губы и опять что-то ей сказал, указывая на стоящих неподалеку пятерых наемников. Та опять закивала, но уже не с таким энтузиазмом. Фир скривился и кинул ей под ноги мешочек, того набитый монетами и кивнул. Лючия обрадовалась и стала тут же раздеваться.

На Тимирима было страшно смотреть. Наемники, смеясь, подхватили визжащую Лючию и вышли из хижины. Тимирим попытался дернуться в сторону Фира, но тому стоило пошевелить только пальцем, и он замер в нелепой позе, и только глаза продолжали жить своей жизнью, следя за каждым движением непредсказуемого эльфа.

Фир, тем временем, подошел к плачущему ребенку и надел на него цепочку с каким-то камнем. Камень и ребенок тут же засияли желтым светом, вот только чем дольше камень светился, тем больше свет уходил из маленькой девочки, а малышка становилась все тише и тише. Фир, тем временем, все продолжал и продолжал о чем-то рассказывать своему бывшему другу, а у того текли слезы из глаз, и он с мольбой смотрел на Фира, и с отчаянием и любовью на своего ребенка. Со двора, тем временем, послышался совсем отчаянный вопль женщины. Глаза Тимирима стали еще больше, и он смог даже немного дернуться, но когда все обратили внимание на ребенка, то там остался светиться только камень, а сам ребенок уже не плакал, а просто лежал, со стороны можно было подумать, что он спит, но я уже поняла, что это за камень. Камень жизни. Фир его аккуратно снял с уже мертвого ребенка, подошел к Тимириму и надел ему на шею. Теперь свет стал уходить из камня в тело Тимирима, когда камень совсем погас, Фир сдернул цепочку с предателя, бросил ее на пол и раздавил камень, который, почему-то, вдруг хрупнул как обыкновенное стекло.