В поисках абсолютного чуда - Павел Блинников

— Кажется теперь я понял. — рассмеялся Андрей. — Их нельзя обойти, но можно разрушить.

— Верно. Вот поэтому я тебя и взял с собой.

— Все равно не верю. Ты мог посадить меня в каком-нибудь подвале и держать до смерти Абдулы, но ты столько со мной возился. Не верю!

— И зря. Тогда в Воронцово я очень обрадовался тому, что мне попался разрушитель вероятностей. Я подумал тогда, что это снимает кучу проблем. У меня были и другие идеи но все они были гораздо рискованней, чем если бы ты просто разрушил это заклятье. Но ведь я тогда ничего не знал о людях вроде тебя. Я несколько раз встречался с инквизиторами, но толком про твою способность мне было ничего не известно. Более того, я предполагал, что ты противостоишь колдовству тогда когда этого хочешь. И поэтому я решил стать твоим другом. Показать тебе несколько чудес, и наобещать в случае удачи кучу благ. Это потом я узнал, что ты разрушаешь вероятности неосознанно. Особенно показателен тот случай на крыше гостиницы и с куполом удачи в метро. Именно в метро я понял, что ты разрушаешь все колдовство, с которым сталкиваешься. А на крыше я выяснил предел твоих сил. Но до этого мне надо было тебя умасливать. И я это делал. Правда, надо отдать тебе должное ты не ел свой хлеб просто так. С тех пор как ты появился в моей жизни, мне стало просто нечеловечески фартить. Ну а одно твое предложение насчет того как уничтожить тот смерч, вообще стоит того чтобы дать тебе медаль за сообразительность. Без тебя я мог и недотумкать вовремя, и Абдула победил бы. Так что я искренне тебе благодарен.

— И в чем же выразится твоя благодарность?

— Я положу на тебя книги и подожгу их. — с бесстрастным лицом проговорил колдун — Твоей способности к разрушению как раз хватит на то чтобы книги не сгорели полностью. А вот тому чтобы помешать им выдать мне информацию об абсолютном чуде сил у тебя не хватит. И так я получу все что хочу. Ну а благодарность моя будет в том, что я оставлю тебя после этого в живых. И еще денег дам. Видишь, какой я щедрый.

И он встал и пошел к стопке книг. Андрей лихорадочно думал о том как ему выкрутится из того кошмара в котором он внезапно оказался. Но как можно было помешать Михаэлю? Ведь перед ним был не просто человек, перед ним был колдун. Он мог одним движением мысли убить десяток, таких как Андрей. А ко всему прочему он был еще и связан. В такой ситуации, будь перед ним девочка паралитик, и то выбраться было бы практически невозможно. Колдун спокойно подошел к книгам и взял их. Затем он так же спокойно, без тени эмоций, положил книги ему на грудь. Андрей попробовал их столкнуть, но колдун слишком хорошо его привязал.

— Ты главное сильно не волнуйся. — сказал Михаэль. — Конечно будет больно, но ведь не все коту масленица. А если все пройдет как надо, я о тебе позабочусь.

— Пошел ты на х… Я скорее умру здесь, чем приму от тебя что-нибудь!

— Эх. Какие вы все принципиальные. А самое главное, что вы не имеете на это права. Вот кем ты был, когда я тебя встретил? Да никем. Я дал тебе чудо, подарил новое тело. Да, это я сказал Ваалбериту, чтобы он улучшил тебя. Он ведь занимался очень интересным проектом, когда находился в твоем теле. Но об этом я тебе уже не расскажу. Не хочу настолько сильно упасть в твоих глазах. Ну ладно поехали.

Колдун достал из кармана коробок спичек. Он чиркнул спичку, та вспыхнула. Медленно, как бы растягивая наслаждение, он поднес спичку к верхней книге. Книга загорелась так, как будто была пропитана керосином. Вот только огонь был не красным, а зеленым. Следом за верхней книгой начала гореть и вторая. Потом третья. Но как загорелась четвертая, Андрей не увидел. На него снова накатила дурнота. Это случалось с ним много раз за последнее время, так что неожиданностью не стало. Но так плохо как сейчас ему было только тогда на крыше гостиницы. Дурнота была просто подавляющей. Она проникала в самые глубины сознания, уничтожая любое сопротивление, унося с собой сам разум. И Андрей понял, что это конец. О каком сопротивлении или плане спасения может идти речь, когда ты превращаешься в простой овощ. Даже не в обычный овощ, а в растение, испытывающее страшные страдания.

Андрея от обморока спасла боль. Десятая книга, наконец-то загорелась, и дикая боль унесла дурноту. А с ней ушло и чувство страха. Никогда бы он не подумал, что такая жуткая боль может быть воспринята сознанием как благо. Он смог открыть глаза. На его груди горел костер. Столь дикое зрелище еще больше привело его в чувство. Он вдруг понял что происходит у него на груди что-то неправильное. И дело вовсе не в том, что кто-то развел там костер, или нет. Он буквально чувствовал что происходящий процесс, в своем корне неверен. И у него было жуткое желание его подавить. Разрушить это колдовство, которое оскверняет его мир. И не только его, но и все вокруг. Он инстинктивно чувствовал, что от костра исходит зло. И он мог противостоять этому злу. Но понимал он так же и то, что если попытается это сделать, не хватит сил. Он просто потеряет сознание и все. А колдун получит, что хочет. Он осознал, что наконец-то может управлять тем даром, который колдун ошибочно называл разрушением. Нет, это было вовсе не разрушение, это было созидание в его высшем проявлении. Он не знал, как выразить это словами, но твердо усвоил, что колдун больше не властен над ним. По крайней мере, Михаэль больше не мог читать в его душе и вмешиваться в его судьбу. Он наконец-то стал настоящим разрушителем вероятностей.

Но посмотрев на Михаэля, он понял, что тот и не станет пытаться читать его мысли. Он был полностью поглощен тем зрелищем, которое разворачивалось на груди Андрея. Колдун даже не заметил, что Андрей открыл глаза. Да и зачем ему, могущественному колдуну, великому повелителю вероятностей, обращать внимание на простого Андрея. Ведь для него бывший участковый сейчас был просто обыкновенным мангалом. Мангалом, на котором он готовил свое отвратительное блюдо. Колдун внимательно смотрел на то, как десять книг превращаются в пламени. Андрей испытывал жуткую боль, но даже его это зрелище заворожило. В книгах горели не все части. Каждая страница горела по-особенному. Большинство прогорало полностью, но кусочки некоторых не сгорали. И эти кусочки постепенно опускались все ниже и ниже. Их края слегка тлели, но текст оставался цел. Они спускались и спускались. Пепел слетал с груди Андрея, а несгорающие кусочки ложились на обгоревшую, покрытую волдырями грудь. Грудь! Второй пистолет! Андрей только сейчас вспомнил о нем. Он посмотрел на Михаэля. Колдун вдруг наморщил лоб. Почувствовал опасность? Быть может. Но зрелище, которого он ждал пятьдесят лет, слишком сильно его приворожило.