На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы. - Франсис Карсак

«Если здесь и есть разумные существа, то они еще не вышли из каменного века», — решил Тинкар.

Температура за бортом была довольно высокой — тридцать два градуса по Цельсию. Он взял несколько проб атмосферы, потом почвы и растений — с помощью специального захвата. Вдали, в горах, к небу поднимался вертикальный столб дыма: это было извержение вулкана. Он не стал приближаться к нему: при каждом взрыве из жерла вылетали громадные вулканические бомбы. Но в дыму, на небольшой высоте, прямо над кратером что-то двигалось. Присмотревшись, Тинкар увидел продолговатый сверкающий предмет, в котором он опознал катер галактиан.

«С ума сошли! Их же собьет!»

Он автоматически перешел на военный жаргон.

И тут же от мощного взрыва в небо взметнулась туча осколков. Когда облако пепла рассеялось, катера в небе не было. Он выругался.

«Идиоты! Теперь придется и мне туда лезть!»

У него даже не возникло желания позлорадствовать из-за того, что галактиане поплатились за собственную глупость. В опасности был другой пилот, товарищ. Он должен был ему помочь.

Тинкар приблизился, держа ту скорость, которую ему диктовала осторожность; глаза его всматривались в склоны вулкана. По ним замысловатыми ручьями стекали потоки лавы, срывавшиеся затем в пропасти и образовывавшие запутанный лабиринт, в котором могли затеряться десятки катеров. Наконец он заметил кучу исковерканного металла, лежавшую на пути лениво стекавшего вниз лавового потока.

«Черт подери! Допрыгались, надо действовать побыстрее!» Вулкан, похоже, взял передышку, но на западе собирались черные зловещие тучи, предвестники грозы. Тинкар отыскал площадку для приземления, узкую, почти плоскую платформу, которая тянулась между двумя эрозионными оврагами. Приземление на такую площадку требовало особого мастерства, но Тинкар, один из лучших пилотов Гвардии, сумел сесть со второй попытки.

Он быстро натянул легкий планетарный скафандр, который должен был предохранить его от бактерий и контактов с ядовитыми растениями, инстинктивно схватил пару пистолетов-фульгураторов, четыре гранаты, аптечку первой помощи и кое-какую провизию. Затем он сошел на неведомую землю.

Его ступни ощутили жар и дрожь земли под лавиной пепла и мелких камушков. Он быстро спустился в овраг, вжимая голову в плечи и предчувствуя неминуемую катастрофу. Подниматься по противоположному склону оказалось крайне трудно, и он не сумел бы взобраться, если бы не захватил в последний момент альпеншток. Тинкар оказался перед нагромождением каменных блоков, обогнул их, добрался до упавшего катера. Тот лежал на боку, вспоротый острым гребнем, словно консервная банка.

Доискиваться до причин несчастного случая Тинкар не стал. Если внутри еще оставались живые люди, им требовалась немедленная помощь, поскольку вулкан мог с минуты на минуту возобновить свою деятельность. Он пролез меж двух разошедшихся плит, поскользнулся в луже вязкой жидкости и с ругательством растянулся на полу. Затем увидел мужчину — его раздавило, и в помощи он уже не нуждался. Землянин перешагнул через тело; передняя часть катера сохранилась лучше. Сорванная с петель дверь командного отсека перегораживала вход, но ее можно было убрать. Из-за двери доносились учащенное дыхание и стоны.

Тинкар ухватился за край двери, рванул. Створка прогнулась и немного сдвинулась с места. Он извлек из рюкзака молекулярную пилу и за несколько секунд проделал проход. Прямо на его руки упал окровавленный человек. Он осторожно уложил его на пол, просунул голову в отверстие. Одного взгляда оказалось достаточно для того, чтобы убедиться: больше никого в живых не осталось. Он достал аптечку, включил фонарик.

— Анаэна!

Крик вырвался из его груди невольно. Да, это была она — вся в крови, с длинным порезом на лбу, без сознания. Тинкар быстро удостоверился в том, что конечности у нее целы, а рука неглубокая. Он ввел ей стимулятор, дезинфицировал рану и принялся ждать. Глухой рев заставил его вздрогнуть. Вулкан? Но вокруг потерпевшего аварию судна ничего не падало, и он вспомнил о грозе.

— Анаэна, — тихо произнес он.

— Кто это?

— Это я, Тинкар. Ну же, встряхнитесь, надо уходить. Это проклятое извержение в любой момент может возобновиться!

Она попыталась привстать, но со стоном повалилась на пол.

— Не могу!

— Неправда! У вас ничего не сломано. Ну же, соберитесь! Мой катер совсем близко…

— А остальные?

— Погибли, все до единого. Вставайте!

Он помог ей подняться и пробраться через брешь в корпусе. Солнце исчезло, небо почернело, первые капли дождя обрушились на раскаленную землю. Они двинулись вперед; Тинкар поддерживал ее за талию, почти тащил на себе. Каждое движение вызывало у Анаэны боль, но она отчаянно сжимала зубы и продолжала идти. Так они добрались до оврага. Из-за темноты противоположный склон не был виден. Теперь уже шел проливной ливень, и девушка мгновенно вымокла до нитки. Тинкара защищал скафандр. Под ногами набухали ручьи, превращая пепел в жидкую топкую грязь. Сквозь рев воды он услышал грохот обвала.

Он уселся на краю оврага, положил девушку себе на колени и заскользил вниз, одной рукой придерживая Анаэну, а другой притормаживая с помощью альпенштока. Спуск завершился более-менее благополучно. Теперь им оставалось вскарабкаться по откосу. Он порылся в рюкзаке, извлек из него фонарик, осветил склон. Потоки лавы залили пепел, образовав плотный слой, на который можно было опереться. Он усадил Анаэну под нависающей скалой и, барахтаясь в грязи, пересек овраг.

— Я за веревкой и сразу же обратно. Сидите здесь! — крикнул он.

Он направил луч фонарика вверх. В конусе света засверкали дождевые капли, но катера он не увидел. Подъем оказался тяжелым, несколько раз Тинкар соскальзывал вниз. Наконец он выбрался на платформу, вернее, на то, что от нее осталось: большая часть небольшой земляной площадки обвалилась под тяжестью катера, и теперь тот, вероятно, покоился на дне рва под обломками скал.

— Дождь!

Не тратя времени на бесполезные сожаления, Тинкара быстро вернулся назад. Девушка, свернувшись калачиком, лежала под выступом.

— Катер исчез. Боюсь, Анаэна, нам конец!

Она едва шевельнулась. Он наклонился к ней, прислушался к свистящему дыханию, положил фонарик на выступ камня, достал аптечку и сделал второй укол. Через несколько минут девушка села, устало провела рукой по лбу, посмотрела на темную кровь, оставшуюся на ладони. В черном небе еще вспыхивали редкие молнии, но дождь почти прекратился. Она в упор разглядывала свои растопыренные пальцы.