История великобритании - Кеннет Морган (ред.)

Эпохе был нужен талантливый администратор и реформатор наподобие Томаса Кромвеля при Генрихе VIII, но такого человека не было. Требовались новые формы принятия политических решений и проведения политики. Совет был слишком многочисленным и плохо организованным для эффективной работы; решения слишком часто принимались на собраниях, устроенных ad hoc в покоях короля, и на таких же собраниях отменялись. Это приводило к полной неопределенности, а подчас даже к панике по поводу того, кто будет держать ответ. Когда Совет был лишен власти, проведение политики предоставили отдельным министрам и ведомствам при отсутствии соответствующей координации между ними. Назначение на должности производилось хаотически. Работа Парламента в равной степени была неэффективной, его представители предъявляли все больше необоснованных требований. Карл, понимая, что парламентарии, избранные в 1661 г., были верными роялистами и оправдывали его доверие, оставлял «кавалерский» Парламент в том же составе в течение восемнадцати лет, созывая его почти ежегодно. Отчасти его неэффективность была обусловлена растущим соперничеством между двумя палатами, особенно из-за требования Палаты лордов взять на себя полномочия упраздненных судов примирительного производства; на ряде заседаний они занимались только этим вопросом. Отчасти причиной плохой работы Парламента было отсутствие программы. Этот орган власти, включавший в себя несколько сотен человек, среди которых не было признанного лидера, в основном проводил время, решая, какие же вопросы выносить на обсуждение. Шестидесятые и семидесятые годы XVII в. ознаменовались борьбой главных министров из числа Палаты лордов за главенство в суде и были отмечены застоем в деятельности обеих палат. Положению Карла ничто не угрожало, ни на родине, ни за границей. Эйфория первых лет правления сменилась своего рода политической депрессией, когда эпидемия чумы, унизительное голландское вторжение, проникшее вплоть до Медуэя во время второй голландской войны (1665-1667) и Большой пожар в Лондоне (1666) подорвали уверенность 1660-1661 гг. в том, что Бог благословит землю, которая взялась за ум.

На политической арене было много неудач: не удалась главная попытка ввести веротерпимость (1672-1673), задерживалась выплата процентов с займов (1672), в Парламенте имелись серьезные разногласия, когда члены «кабального» правительства обвиняли друг друга за их совместный провал (1674-1675). Единственный раз угроза власти короля возникла во время кризиса в 1678-1681 гг. Это началось с разоблачительных показаний Титуса Оутса, Израэля Тонга и других авантюристов относительно папистского заговора с целью убийства Карла и приглашения на трон Якова, его брата-католика. Это была наиболее правдоподобная из множества историй, но в то же время в ней было много придуманного. Таинственная смерть судьи, ведущего это дело, и находка тайной переписки личного секретаря Якова добавили напряжения. В итоге Парламент предпринял полномасштабную попытку провести в связи с этим парламентские слушания о возможности наследования Яковом престола, поколебав таким образом идею Карла о божественном праве короля.

В действительности политические лидеры «движения за Исключение» стремились по меньшей мере подрезать крылья как Карлу, так и Якову. В течение первого года их целью был не Яков, а главный министр Карла, кавалер-англиканин граф Дэнби. Как это ни странно, но очевидно, что граф Шефтсбери, лидер оппозиции, видел в политике Дэнби такую же угрозу вольностям, как и в Якове. Принципы Дэнби были прямо противоположны принципам Шефтсбери. Он разработал новые методы управления Парламентом, централизовал контроль над финансами, нарушил равновесие интересов в органах местного управления в пользу кавалеров-англикан, по всей видимости, был не прочь создать постоянную армию для мирного времени и вступил в союз с голландцами против французов. Шефтсбери, перебежчик во время гражданской войны, член Бербонского парламента, член кромвелевского Государственного совета, а затем служивший при Карле в качестве канцлера казначейства и лорд-канцлера, постоянно выступал за свободу Парламента, децентрализацию, веротерпимость, против постоянной армии и голландцев. Политика Дэнби обеспечивала Карлу II спокойную жизнь, Шефтсбери смотрел на это как на зарождающийся абсолютизм. По сей день существует мнение, что папство и автократическое правление неразрывно связаны, а Дэнби может быть представлен как тайный агент папистов, несмотря на то что он был безупречным англиканином. Только когда Дэнби был заключен в Тауэр, Шефтсбери обратился к «движению за Исключение», пытаясь решить этим все вопросы. В его намерения входило подвергнуть сомнению теоретическое основание божественного права короля и создать условия для активной политической деятельности и согласия (сохранение «движения за Исключение» после смерти Карла, готовность к тому, что Яков не примет его без борьбы). Чтобы сохранить Исключение, Шефтсбери организовал первую политическую партию в истории Англии. Его «виги» занимались массовой пропагандой, подавали петиции, организовывали демонстрации, координировали кампании во время трех подряд всеобщих выборов (1679-1681).

Они потерпели неудачу. У Карла на руках были все козыри. Виги неизбежно раскололись на два лагеря по поводу вопроса о том, кто будет наследником вместо Якова: Монмут, любимый незаконнорожденный сын короля, или Мария, дочь Якова, протестантка. Почти без исключения виги действовали только законным и мирным путем. Память о гражданской войне была слишком сильной, чтобы решать вопросы, прибегая к насилию. Карл между тем мог использовать свою власть, чтобы созывать и распускать Парламент, когда ему это было нужно, что он и сделал. У него было достаточно сторонников в Палате лордов, которые могли противостоять оппозиции. Подъем в торговле увеличил королевские доходы, и Карл не испытывал финансовых затруднений; его политика уступок, но только не сторонникам Исключения подкупила многих умеренных членов Парламента. Шефтсбери фатально ошибался, полагая, что на Карла можно оказать давление. Он так и не понял, что король будет всегда уступать в вопросах проведения политики, но никогда в вопросах, затрагивающих его принципы. Он бы никогда не отказался от своего божественного права. Самой большой жертвой с его стороны мог оказаться развод с бесплодной королевой (которую он уважал, если не сказать боготворил), повторная женитьба и решение проблемы наследования с помощью супружеского ложа. Это было бы высшим проявлением его политического стиля.

Снова железная выдержка, прагматизм и готовность на все – качества, которые государь продемонстрировал в 1660 г., – помогли ему исправить положение. Нация, измученная трехлетним политическим тупиком, отступила, присмотрелась и последовала за ним. В последние годы Карл умел устранять тех, кто стоял у него на пути, вознаграждать тех, кто поддерживал его, и в результате наслаждаться спокойной жизнью. Он оставил народ под управлением тех и для тех, кто верил в божественное право королей, божественное право английской церкви и в божественное право представителей власти на местах управлять вверенной им территорией. Самодовольство тори-англикан было безграничным, когда они приветствовали на троне Якова II, короля, чьи права они защищали. Этой радости суждено было смениться тяжелым потрясением.

Яков на деле оказался фанатиком. Во время своего правления в Шотландии в 80-х годах XVII в. он был свидетелем жестоких репрессий и угнетения протестантских диссентеров (conventiclers). Хуже того, Яков считал себя умеренным. У него не было намерения стать абсолютистским королем по европейскому образцу. Но поскольку подъем в торговле способствовал повышению королевских доходов (и его первый Парламент, собравшийся под угрозой вооруженной борьбы за трон любимого незаконного сына Карла, герцога Монмута, проголосовал за более высокие выплаты), он смог набрать армию численностью 20 тыс. человек. Армия отличалась профессионализмом и нейтральными политическими взглядами ее командиров. Яков дважды предлагал Карлу с помощью своей немногочисленной армии избавиться от причиняющих беспокойство парламентов. Он бы без колебаний направил армию против непокорного собрания, но в его планы не входило правление без Парламента. Действительно, потерпев поражение, он предпринял очень расчетливый шаг – попытался «провести» в Парламент своих сторонников. До начала 1688 г. у Якова не было детей от второго брака, в котором он состоял более десяти лет. Уже в возрасте пятидесяти лет Яков выбрал себе в качестве наследников свою дочь-протестантку Марию и ее мужа-голландца Вильгельма Оранского. Он хотел, чтобы его собратья по вере пользовались равными религиозными и гражданскими правами. Это означало не только освобождение от всех наказаний и неправоспособности по Законам о наказаниях (штрафы за непослушание англиканского богослужения) и Тест-акту (недопущение католиков к официальным постам и оплачиваемым должностям на королевской службе), но и уравнение католической церкви с англиканской. Это значило установление католической иерархии, диоцезной структуры и выделение публичных мест для проведения служб. В эти требования входило также приспособление университетов под нужды Церкви (возможно, даже превращение, или «восстановление», некоторых колледжей в католические семинарии). Вероятно, это привело бы к освобождению католиков от выплаты десятины и подчинения англиканским судам. Яков искренне верил в то, что, сняв запреты на католическую веру и устранив все религиозные и гражданские неравенства, можно добиться возращения сотен людей к этой вере. Он верил, что предоставление католикам «равного статуса» является гуманной и умеренной программой. Коротко говоря, если определенная позитивная дискриминация была необходимой, чтобы благоприятствовать католикам в назначении на общегосударственные и местные должности, то на деле все это было не более чем исправлением.