Страшный суд - Станислав Гагарин

Естественно, я работал с каждой из них…

Лежат у стола на красной табуретке:

A. П. Скрипник. Моральное зло. 1992.

Василий Шукшин. Нравственность есть правда. 1979.

B. Н. Басилов. Избранники духов. 1984.

Хорхе Луис Борхес. Письмена Бога. 1992.

X. Ортега-и-Гассет. Что такое философия? 1991.

Августин Аврелий. Исповедь. Пьер Абеляр. История моих бедствий. 1992. Подарил главред «Республики» А. М. Соскин.

А. С. Хомяков. О старом и новом. 1988.

Журнал «Вопросы истории», № 4–5. 1992.

Владимир Новиков. Орлы Российской Империи. 1990.

Б. Н. Левин. Банкиры мафии. 1986.

Линда Гудмен. Знаки Зодиака, или Астрология с улыбкой. 1990.

Николай Бердяев. Судьба России. Опыты по психологии войны и национальности. 1990.

Вообще-то Бердяев есть пажёвый ренегат от марксизма, но просматривать его надо…

Утром четвертого апреля проснулся около семи утра и думал еще в постели о том, что прежнее название «Гитлер в нашем доме» не соответствует гибели этой планеты и переселению части человечества большей или меньшей — не вольно, в иные миры.

Через пару минут после пробуждения выплыли из подсознанья слова «Страшный Суд», чуть позднее — «Конец Света».

Картины разорванной на части планеты, бесформенные куски её, беспомощно кувыркающиеся в безбрежном Космосе вставали предо мною уже в последние дни работы над «Вечным Жидом».

Итак, два названия: «Страшный Суд» или «Конец Света». Вера, которой за завтраком — вру, в то воскресенье я не завтракал — вообще утром рассказал о новом заголовке, выбрала «Страшный Суд». Галина Попова, я позвонил ей позднее, тоже.

Вчера, во вторник, рассказал об изменении в названии Дурандину, Татьяне Павловой, Вере Здановской, Диме Королеву и Лине Яновне. Без исключения все голосовали за «Страшный Суд». Что ж, так тому и быть…

Вчера же подумал: а прежнее название надо сохранить для первой части, роман этот надо разбить на две половинки.

Часть первая. Гитлер в нашем доме.

Часть вторая. Конец Света.

А общее название: «Страшный Суд».

Теперь откровения Иоанна Богослова наизусть надо выучить…

7 апреля 1993 года

Лев Овалов. Медная пуговица. Во втором томе Собрания сочинений. 1988.

Зигмунд Фрейд. Очерки истории психоанализа. Массовая психология и анализ человеческого «Я». По ту сторону принципа наслаждений. Тотем и табу. Избранные письма. 1991.

И еще одна работа венского чудака — «Я» и «Оно».

Вадим Кожинов. Федор Тютчев. 1988.

Иван Ильин. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948–1954 годов в двух томах. Париж-Москва. 1992.

А. Н. Ефимов. Стилистика художественной речи. 1961.

Иван Ильин. О сопротивлении злу силою. Путь духовного обновления. Путь к очевидному. Издательство «Республика». 1993.

Э. Шпрангер, Г. Инститорес. Молот ведьм. 1991.

Ф. Ницше, 3. Фрейд, Э. Фромм, А. Камю, Ж. П. Сартр. Сумерки богов. 1989. Забавная книга!

Карл Ясперс полагает невозможным мысленно конституировать единство мира. Но Ясперс не прав, когда утверждает, будто мышление может приблизиться к собственным границам.

Таких границ попросту не может существовать, ибо мысль неукротима, бесконечна во времени и пространстве и беспредельна, как Вселенная.

Альбер Камю: «Человек определяется разыгрываемыми им комедиями ничуть не меньше, чем искренними порывами души!»

Он же: «Начало всех великих действий и мыслей ничтожно».

Воистину! Вспомнить хотя бы, чем я занимался, когда возникла идея философии порядка.

Проблема ответственности человека за собственную свободу.

Если ко мне явится ангел, и ангел скажет мне об этом, то как я узнаю, кто на самом деле ко мне пришел?

Это рассуждение Сартра породило во мне сходную проблему. Как я определил, что приходившие ко мне Сталин, Вечный Жид и Адольф Алоисович Гитлер именно те, за кого они себя выдавали?

А может быть, во всех случаях это я сам?

Гитлер был убежден: русский мороз содрогнется и отступит перед его танковыми колоннами. Убежден на полном серьезе! Не случайно слово мороз было исключено из официальной документации вермахта в зимнюю кампанию 1941—42 годов.

— Мороз — это мое дело, — сказал Гитлер Гудериану. — Наступайте, генерал!

Теория полой земли. Летчик Бендер. Тоже великий комбинатор…

Вселенная по Бендеру или Горбигеру так же безумна, как и по Эйнштейну… Разве что в первом случае это безумие общедоступнее, приемлемее для обывательского интеллекта.

Без даты

II. ДНЕВНИК ЭПОХИ СТРАШНОГО СУДА, 1992

12 сентября, воскресенье.

23.00. Пометки зеленым я делал только что… Сегодня знаменательный день! Начал третий роман из цикла «Станислав Гагарин и другие». Вот, кстати, и новое получилось название. Толчок к третьему роману дала Галя Попова, которая спросила: «Станислав Семенович! Когда вы напишете роман о Гитлере?»

Она имела в виду последнюю фразу романа «Вторжение», которую я сочинил в тот день, когда принялся писать эту вещь.

О Гитлере писать я никогда не собирался. Но слова Галины заставили меня задуматься. «А фули! — подумал я. — Почему бы и не написать?» Буквально на следующий день, когда ехал мимо Можайского мотеля, возвращаясь из Москвы, меня как осенило. Будет роман о Гитлере! Как завершающий трилогию… И назову его: «Гитлер в нашем доме». Такие вот пироги:

ГИТЛЕР В НАШЕМ ДОМЕ Фантастический роман-детектив о вожде германского народа, прибывшего на Землю с Того Света.

А сегодня ездили на Рузу, смотреть нашу базу и захватили холодильник для Галины Поповой. Ее муж Юра за рулем, она, Дурандин, Таня Павлова и ваш покорный слуга.

Вернулся к обеду, потом прилег вздремнуть, а в 16.50 проснулся и увидел, что за моим письменным столом сидит Гитлер.

Так я и начал роман «Гитлер в нашем доме». И опять, как в случае со «Вторжением», на меня накатило. Два часа сидел за столом, не разгибаясь. В 19–00 пришла Вера от Юсовых, оставалась с Данилой, поужинали, она легла с устатку, а я продолжал писать до 21–30. Сделал первую главу, начал вторую… Идет как по маслу. Космический канал в действии! Теперь третий роман будет подпирать второй… И дело пойдет! Окончательно решил обосновать индивидуальный дом творчества на Рузе. Там и буду писать. А фули!

А год уже 1993-й…

9 апреля, пятница.

18-21. Вернулся дневник от Ирины Лихановой, она печатала из него страницы для «Писательского камбуза» к «Вечному Жиду».

За те дни, пока дневник находился у нее, выкристаллизовывался третий роман. От прежнего названия я отказался. «Гитлер в нашем доме» — название первой книги. Вторая книга называется «Конец Света». Общее название — «Страшный Суд».

Сегодня работаю дома. В третий раз редактирую «Вечного Жида», после того, как прошлась по нему Галя Попова. Есть что, увы, править, правда, в основном это мелкая шлифовка, стилистические «блохи».

В общем и целом — роман получился. Местами я попросту в восторге от самого себя.

Анатолий Ланщиков считает: я создал новое направление в русской литературе. Назвал меня русским модернистом Двадцать первого века.

19-50. Тогда позвонил Дурандин и отвлек меня от записи. Сейчас вернусь к вычитыванию жидовского «Камбуза». Надо заканчивать редактирование романа да и приступить вплотную к «Страшному Суду», пока есть вдохновение и силы.

11 апреля, воскресенье.

08-00. Уже сделал сегодня первые записи к «Страшному Суду». Коль решил взяться за третий роман без тайм-аута, значит, надо работать… И параллельно готовить «Калейдоскоп» так, чтобы он был завершен вместе с основным текстом романа.

Кстати, «Камбуз» получился, на мой взгляд, объемным. Будет ли это мое варево по вкусу читателям? Не уверен.

Сегодня уже две недели минуло, как поставил точку в «Вечном Жиде». Занимался помимо дел в Товариществе вычиткой последних глав с машинки, редактировал себя после Галины, готовил «Камбуз» и делал первые наброски к новой работе.

Фактически вовсю тружусь над «Судом» и делаю это с удовольствием, думаю над романом постоянно.

Будем считать, что начал его писать 4 апреля, не считая того, что первую главу я написал еще 12 сентября прошлого года. Кстати, вырезал сейчас эту запись из «Камбуза» и перенес ее в «Калейдоскоп». Естественно, здесь она будет уместнее.

Показал Вере эпиграф, придуманный мною к «Жиду» в тот день, когда родился замысел романа — 24 сентября 1991 года.

Вера одобрила разговор с Вечным Странником. Так тому и быть!

Но идея «Суда» пока туманна. Ясно уже, что роман будет состоять из двух частей. Как «Страда»? Листов по восемнадцать… В первой части — Гражданская война в России. Во второй — Мировая война, вселенская катастрофа, гибель планеты, переселение на другую, подготовленную для нас Зодчими Мира альтернативную Землю. По какому принципу определять — годится ли каждый из нас для жизни на новой планете??? И кто определять будет…