Менуэт святого Витта, Властелин пустоты - Александр Громов

— Так точно.

— Назови.

— Аверс, — прогудел робот спереди.

— Реверс, — донеслось из-за его спины.

— Аверс-и-Реверс… — Умнейший катал во рту созвучия и сладко улыбался чему-то. Возможно, ностальгировал. — Неплохо, но длинновато. Может, у тебя есть другое имя?

Леону показалось, что в голосе истукана проявилась интонация.

— Гог-Магог, — проскрипел робот. — Некоторые называли меня так. Но мне это имя не нравится.

— Хорошо, — согласился Умнейший. — Будешь Аверс-Реверсом. Раздвинься.

Кто-то позади тоненько завыл, когда тело робота треснуло и со скрипом разошлось посередине. Одна половина истукана отделилась от другой, как отделялись друг от друга скрепленные с одного края листы странных книг в погибшем городском Хранилище.

Между половинок робота оказался экран. То есть Умнейший назвал этот прямоугольник экраном, а что это такое и для чего существует, пояснить отказался.

— Сами поймете.

— Это оружие? — недоверчиво спросил Леон.

— Кто?

— Ну… Аверс-Реверс.

— Нет, но он нам сделает его.

Однако до изготовления оружия было еще очень далеко, а пока Умнейший заставил Аверс-Реверса выдать на экран карту Простора и долго сличал ее с самодельным чертежом, выполненным на потрепанном лоскуте драконьей кожи. Потом покачал головой, хмыкнул и лоскут выбросил.

— Знал бы — не мучился столько лет.

Леон впервые видел изображение Простора. Больше всего оно напоминало упитанную рыбу, подвешенную за хвост. Южная оконечность материка — «голова» рыбы, крашенная белизной снегов, почти достигала полюса.

— А где мы? — спросил Леон. — Вот здесь? Ага… А где Желез… то есть ближайший автоном-очиститель?

Две точки разошлись на карте не слишком далеко. Леон почесал в затылке.

— Велик Простор…

Умнейший фыркнул.

— Очень скоро он покажется тебе слишком маленьким.

Аверс-Реверс подсветил и третью точку, указанную Умнейшим, — существенно выше первой.

— Примерно здесь была сожжена еще одна деревня, — пояснил Умнейший в ответ на недоумение Леона. — Помнишь почту? Заметь: направление от твоей деревни почти точно на север. Мысленно проведи линию между ними и считай ее стороной квадрата. Если земляне проводят очистку по обычной схеме, то получается… тогда у нас получается примерно вот что.

Изображение Простора покрыла россыпь светящихся точек. Нет, не россыпь… Скорее сеть, и довольно правильная: точки явно стремились разбежаться на равное расстояние друг от друга.

— С поправкой на погрешность получается от сорока пяти до шестидесяти задействованных автоном-очистителей… — старик бормотал, тыча пальцем в экран. — Боюсь, с крайнего Юга людей нам не вывести. Так… Вот довольно крупный остров, и недалеко от материка. Не знал. Хм. Никогда не слышал, чтобы кто-то жил на островах, а значит, будем считать, что людей там нет.

— Спастись там нельзя ли? — подал голос Парис. — Построить лодки…

— Сразу после материка наступит очередь островов, за ними — океана. Об островах лучше сразу забыть. Так… Не-ет, людей с Юга мы не выведем при всем желании, а с Севера — надо попробовать.

— Как? — спросил Леон.

— Во-первых, это тебя должны спрашивать — как? Во-вторых и в-главных — оповестить всех, кого сможем, о начале изготовления оружия и о том, чтобы спешили присоединиться к Великому Стрелку. Просить, чтобы передали дальше, тем, до кого мы пока не можем дотянуться сами, от океана до океана. Твердо обещать, что все сообща и под твоим руководством мы уничтожим всех Железных Зверей, а начнем с нашего. Думаю, несколько сот человек мы соберем, а больше на первых порах нам и не понадобится…

— Не уничтожим, а попытаемся уничтожить, — перебил Леон. — И то я не знаю, как.

— Вот вякнешь такое прилюдно — вовсе без людей останешься, — отрезал Умнейший. — И вообще запомни: или ты начнешь высоко держать голову, или я тебе ее оторву. А это будет чересчур расточительно — готовить нового вождя, после того как я уже убил на тебя столько времени. С этого дня каждое твое неверное действие, каждое лишнее слово будет уменьшать наши шансы на победу. Очень скоро тебе придется бросить людей в огонь, чтобы спасти их, а ты колеблешься. Не серди меня!

Леон потер виски. Все это плохо укладывалось в голове.

— Ладно… А оружие?

— Оружие у нас будет. Рано или поздно, но будет. Сейчас меня больше интересуют вопросы привлечения людей. Вот что: Кирейну найди Тихой Радости, и пусть для начала сочинит воззвание к населению, хоть стихами. Что еще?

Того, что попало в категорию «еще», оказалось так много, что позднее Леон поражался, как все то, о чем наперебой спорили, часто соглашаясь с Умнейшим и изредка заставляя его согласиться с собой, удалось разместить в голове.

В ближайшие дни он не вспоминал даже о Филисе!

Бледной жуткой синевой исходили светящиеся вполсилы змеи-стебли по периметру подземных залов. Пугали собственные тени. После жгуче холодного ветра на плато ровный холод подземелья не холодил, а грел. Плескалась бесцветная рыба в подземной речке. Пещера казалась убежищем, отправной точкой, упором для ноги перед дальним прыжком в неизвестность.

И спорил, горячась, Парис, и ныл, как всегда, Кирейн, и Тирсис преданно заглядывал в глаза, и лежал возле мертвого излучателя забытый мертвый Хранитель. И капала со сталактитов известняковая вода.

И каждый из живых понимал: начинается небывалое, чего до сих пор не было на Просторе и чему еще не придумано название. И каждый понимал, что это даже не начало — это лишь подготовка к началу.

Им еще предстояло появиться в деревне яйцеедов и до смерти напугать храбрых горцев Аверс-Реверсом.

Им предстояло спуститься с гор и оповестить через Париса не один десяток шептунов и разослать не одну сотню гонцов и почтовых летяг.

Им предстоял бросок на восход солнца — туда, где, по расчетам Умнейшего, можно успеть сделать оружие раньше, чем до него доберется Железный Зверь.

Им предстояло многое и многое.

И все это, как повторял каждый раз Умнейший, было только началом великих дел.

Не терпелось.

От постройки одной из пяти тысяч разновидностей летательных аппаратов, хранящихся в памяти робота, не то чтобы было решено отказаться — Умнейший счел это несвоевременным. «Все равно кроме какого-нибудь «фармана» или иной подобной ему валкой этажерки, которая будет сожжена первым же заурядом, нам пока что не вылепить, так стоит ли зря время терять? — наскакивал он. — Получше что-нибудь? Пожалуйста, лет через пять мы, может быть, сможем построить «спитфайр»… У кого есть желание ждать пять лет? А аэродромы? А подготовка пилотов — шуточки вам? Между прочим, придется корректировать чертежи, пересчитывать всю конструкцию, потому что воздух здесь плотнее…»