Запретное наслаждение - Джо Беверли

Она споткнулась, так как Амелия с фонарем шла за ней, и остановилась перевести дух. Постояв немного, девушки продолжили путь, а когда добрались до вершины мыса, замерли как громом пораженные. В колеблющемся свете фонарей метались причудливые фигуры, вокруг царил полный хаос, но одно было ясно: снаряд снес южную стену.

Камни кладки продолжали сыпаться на груду обломков и скатывались по ней вниз. Однако, как это ни странно, стекла в окнах остались целы, если судить по отблескам света на внутренней стене.

Девушки осторожно подошли поближе.

– Криков не слышно – значит все целы, – сказала Люси, но тут же напомнила себе: – Мертвые не кричат.

– Что ты здесь делаешь?

От голоса Дэвида Люси вздрогнула, но в то же время обрадовалась – жив! Она не сразу его разглядела, одетого во все черное с головы до ног, даже лицо было вымазано чем-то черным.

– Слава богу, ты цел! – воскликнула она и бросилась к нему в объятия.

– Никто не пострадал? – спросила Амелия.

– Хвала небесам, ничего серьезного, но я привлеку этого капитана к суду. По счастливой случайности Ада успела покинуть свой сигнальный пост, иначе все закончилось бы плачевно. А почему вы обе не в постели?

– Это долгая история, – ответила Люси.

– После этой ночи многие будут рассказывать долгие истории.

Светя себе фонарем, Амелия пошла к развалинам. Пушечный снаряд разрушил стену не полностью, но пробил огромную брешь, и теперь часть верхнего этажа опасно нависала над обвалом. Камни то и дело падали на груду и скатывались вниз.

– Удивительно, что всего лишь один снаряд причинил такой ущерб, – заметила Люси, прижимаясь к Дэвиду. – Я думала, крепость способна выдержать удары помощнее.

– Если бы стены были толстыми – да, но Крейг всего лишь каменная оболочка, построенная безумцем. Удивительно, как здание до сих пор не рухнуло само.

– Но выглядело-то оно весьма внушительно – значит, в этом есть определенный смысл.

– Сплошной обман и жульничество.

– Окна во внутренних стенах сохранились.

– Вот дом и вывернулся наизнанку, – сказал Дэвид, качая головой.

– Твои уютные покои разрушены, но мы сможем их воссоздать, когда отремонтируем дом.

– О нет. Пусть это произошло из-за пушечного снаряда военного судна, я воспринимаю это как знак свыше. Да будет так.

– Слава богу. Я очень надеялась услышать именно это.

– Поверь, я ни в малейшей степени не привязан к этому чудовищу. Мы построим себе новый дом: не очень большой, наверное, но уютный и крепкий, такой, где будут расти наши дети.

– С малиной, жимолостью и розами в саду.

– Ах ты, мечтательница! Ладно, подумаем, как укоренить здесь малину и жимолость и заставить цвести розы.

Люси обняла его, счастливая, несмотря ни на что, несмотря на горький осадок, оставшийся после общения с отцом.

Что скажет Дэвид, когда все узнает? Как сказала Мария, он вполне уравновешен, но сохранит ли он спокойствие, когда обнаружит, что отец пытался похитить ее, не говоря уже о том, что он предупредил Ллойда и береговую охрану. Вдруг придет в ярость?

Хоть отец и совершил подлость, Люси не могла окончательно порвать с ним: ей хотелось иметь значительно больше того, чего сумела в юности добиться мать.

– Ты уже засыпаешь, – улыбнулся Дэвид. – Пойдем в поместье: там и переночуем – все равно больше негде. А куда делась Амелия?

Оказалось, что та вместе с горничными из Крейга разглядывала скелет, который когда-то стоял в коридоре, а сейчас болтался на цепи над пустотой, как висельник.

Неожиданно Люси хихикнула:

– «Оживший скелет».

– Ой, точно! – воскликнула Амелия и рассмеялась.

– Очень смешно, – покачал головой Дэвид и позвал: – Фред!

Когда секретарь отозвался, ему было приказано:

– Здесь небезопасно, поэтому проследи, чтобы все спустились в деревню, но не вздумали приближаться к развалинам. Я позабочусь, чтобы всем было где переночевать, только вот что делать дальше, ума не приложу.

– Предоставьте это мне, сэр.

– Ты олицетворение благородства.

– Мне это только в радость.

– Ты хочешь сказать, что ради твоего удовольствия нужно постоянно сносить дома?

Чомли рассмеялся, и вид у него было такой, будто он и в самом деле веселится от души.

По пути домой Амелия спросила:

– Разве вы не наблюдали за военным кораблем?

– Естественно, наблюдали, но помешали тучи и туман. Должно быть, капитан Траскотт догадался, что рейд – пустышка. Нам повезло, что судно вовремя заметили и сразу подняли тревогу.

– Ну не совсем так, – возразила Амелия. – Тревогу подняла Люси.

– Как это? – Дэвид удивленно посмотрел на Люси.

Отвечать не хотелось, но деваться было некуда.

– Меня предупредили, что таможенники в боевой готовности. А о корабле речи не было.

– А, значит, Ллойд был здесь, а потом улизнул, когда начали стрелять. Что ж, он дал мне повод проявить благородное негодование и какое-то время будет вести себя тише воды.

Люси уже решила, что гроза миновала, но Дэвид вдруг спросил:

– А как ты узнала? Кто тебя предупредил?

– Мой отец.

– Отец? Письмом?

– Он здесь.

В этот момент они заметили мелькание множества зажженных фонарей – на мыс поднимались люди. Никто не таился, всем хотелось узнать, что случилось.

Дэвид крикнул им:

– Возвращайтесь домой! Да, Крейг получил пробоину, но вы сможете взглянуть на него завтра.

Это прозвучало как просьба, не приказ, однако мужчины, женщины и дети покорно развернулись и направились вниз, в деревню. Это лишний раз показало, насколько велик авторитет Дэвида, однако не следовало забывать, что он несет на себе и груз огромной ответственности.

Пока они шли в поместье, он не расспрашивал Люси о подробностях, но она знала, что это всего лишь отсрочка. Вероятно, Дэвид не хотел говорить на эту тему в присутствии Амелии.

Когда они подошли к особняку, Дэвид задержался, чтобы избавиться от черной маскировочной одежды, под которой оказалась обычная, и куском влажной ткани оттереть лицо.

– Ну как? – спросил он, поворачиваясь к Люси.

Она снова увидела обычного Дэвида – во всяком случае, внешне обычного. Взяв у него ткань, она стерла несколько оставшихся темных пятен.

– Вот так значительно лучше, а если еще и причесаться…

Дэвид рассмеялся и, достав расческу, привел в порядок волосы.

– Так?

– Да.

Люси осознала, что для него происшедшее не было чем-то из рук выходящим – он не раз проходил через это, – впереди у него много таких же неспокойных ночей.

– Думаешь, Керслейки тебе верят? – спросила Люси.

– Нет, но между нами существует молчаливый уговор насчет этого.

Когда они зашли в дом, Люси поняла, что он имел в виду. Его дядька, тетка и кузен встретили их у входной двери в халатах, из-под которых торчали ночные сорочки, и выглядели они озабоченными и озадаченными.