«Если», 2001 № 02 - Журнал «Если»

Возможно, именно так рассуждали дяди и тети на Одесской студии в семидесятых годах, когда снимали трехсерийный фильм «Судьба барабанщика». Там в финале мальчик Сережа не стреляет, не убивает старика Якова. Он просто выбегает на аллею с пистолетом в руке и картинно падает под метким выстрелом врага. Ну что же, у каждого режиссера, как говорится, свое видение текста…

Но есть другой фильм, он снят на студии Горького по собственному гайдаровскому сценарию. И там все по правде, все, как у Гайдара.

Этот фильм вышел на экраны весной пятьдесят шестого года. Я был тогда десятиклассником, возраст не совсем пионерский. Наоборот, такой, когда полагается вспоминать свои «красногалстучные» годы со скептической усмешкой. Но эту «Судьбу барабанщика» я смотрел несколько раз подряд, и всегда меня охватывала тоска по чистоте и ясности человеческих отношений, которые были в этой кинокартине. А еще — резкое сожаление, вина даже, что я не могу оказаться рядом с одиноким барабанщиком и уберечь его от беды…

Но я мог уберечь других. И много лет потом старался делать это, насколько хватало умения и сил. Конечно, не всегда хватало, далеко не всегда. Но порой помогало то, что в трудные минуты я, взрослый дядька, повторял про себя слова барабанщика Сережки: «Выпрямляйся барабанщик!.. Встань и не гнись!» Увы, гнуться в жизни приходилось все же немало, так, что и сейчас тошно вспоминать. Но порой Сережкино заклинание добавляло сил…

Извините за излишнюю, быть может, патетику. Стучал по клавишам «без передыху», как душа подсказала…

А «Судьбу барабанщика» перечитываю до сих пор. Слова ее героя взял эпиграфом для своей большой повести «Рассекающий пенные гребни»: «Выпрямляйся, барабанщик!.. Выпрямляйся, пока не поздно». И ничего, напечатали. Может, и поморщились в редакциях, но напечатали. Даже в нынешней «Пионерской правде»…

Но вернусь к фильму.

Его долго не показывали, но однажды «Судьбу барабанщика» решил представить зрителям канал REN-TV Однако не просто так, а в передаче «Советские сказки детям до шестнадцати». Этот цикл был, видимо, задуман как аналог взрослой передачи «Киноправда?». С неким разоблачительным акцентом. Слово «сказки» употреблялось не в его благородном смысле, а в том плане, что «неправда». Очевидно, к подобного рода сказкам решено было приписать и гайдаровский фильм. В студии, насмешливо украшенной изображениями гипсовых горнистов и пионерским знаменем, молодой ведущий живо настраивал на соответствующий лад присутствующих на просмотре мальчиков и девочек.

Затея не удалась. Выступивший после фильма Тимур Гайдар заявил, что объявлять «Судьбу барабанщика» сказкой нельзя. Рассказал нынешним деткам о репрессиях тридцатых годов. И все же… все же его выступление оставило у меня досадливое несогласие.

Один из сидевших в студии юных зрителей, симпатичный интеллигентный мальчик, слегка красуясь, спросил:

— Актуально ли произведение вашего отца в наше время? Как вы думаете?

Тимур Аркадьевич чуть-чуть оживился:

— Ну, смотрите, какой хороший вопрос!.. Понимаешь, я думаю, время само отбирает актуальные книги и неактуальные. Бывает время, когда книжка уходит куда-то с книжных полок и от читателей и вдруг неожиданно возвращается… Я не думаю, что «Судьба барабанщика» сейчас уж такая самая актуальная книжка…

Вопрос мальчика в самом деле был неплох. А вот ответ Тимура Аркадьевича… И дело не только в его словах, но и в какой-то утомленно-равнодушной интонации (как мне показалось), которая зазвучала в конце ответа.

Так захотелось мне тогда встретиться с ним и сказать: «Ну, что же вы, Тимур Аркадьевич!.. Помните, как вы в своем письме заступились за отца, когда вам показалось, что газета и я обидели его тем, что забыли упомянуть в статье? А теперь вы будто сами согласились на забвение его лучшей книжки, хотя и в обтекаемых выражениях…

А ведь «Судьба барабанщика» очень актуальна! Именно сейчас! Разве мало в наши дни ребятишек, брошенных взрослыми? Сотни тысяч беспризорных обитают в люках, подвалах и на вокзалах! Разве не гибнут дети в кровавых конфликтах, в этих так называемых «горячих точках»? Разве мало случаев, когда всякие сволочи заманивают их в свои сети, как заманили брошенного Сережку добренькие «дядя» и старик Яков? И, увы, далеко не у всякого хватает сил сказать себе слова маленького барабанщика: «Встань и не гнись!»

Я пишу эти строчки в мае двухтысячного года. Тимур Гайдар умер полгода назад. И я чувствую себя виноватым: наверное, не полагается спорить с тем, кого уже нет, он ведь не может возразить. Но и не написать всего этого я не мог. Потому что тогда чувствовал бы вину перед его отцом — одним из тех, кто помог мне стать человеком…

И опять хочу повторить: писать воспоминания — грустное дело. Все время приходится рассказывать о тех, кого уже нет. А про иных просто и не знаешь: живы ли? Что с ними стало?

Какова судьба моего попутчика Вовки? Маленькой кубинской Ассоль? Даже про свою давнюю подружку Галку не знаю ничего… Да и многих из тех, кто прошел через отряд «Каравелла», затерялись следы. Немудрено. Ведь в первом году наступающего века «Каравелле» будет сорок лет… Одно утешает — многие (я думаю, что большинство) сохранят добрую память об отряде, который носил имя Аркадия Гайдара. И о его книжках. Как и о книжках Стругацких и «странного сказочника» Грина — тех, которые они «утягивали» с полок моей домашней библиотеки и очень часто забывали возвращать. Ладно. Главное, что читали… Гайдар — это высокая романтика барабанщиков и вера в нерушимую дружбу. Стругацкие — зов далеких пространств, в которых, несмотря на все расстояния, главной ценностью остается человечность. Грин — блеск дальних морей, яркие, как заря, паруса «Секрета», благородство и бескорыстие чистых душ…

(Окончание следует)

Вернисаж

Дмитрий Байкалов

Рисующий читатель

Она живет на Урале, не входит в около-фантастические тусовки и потому не избалована премиями. Хотя порой многие из лауреатов-иллюстраторов не годятся ей даже в ученики. Ведь редкий из современных художников может похвастаться тем, что его иллюстрации узнают даже без подписи.

Давайте послушаем мысли тех, чьи книги иллюстрировала Евгения Ивановна Стерлигова.

Владислав Крапивин: Наша творческая дружба продолжается уже 30 лет. И это хороший и поучительный пример для любого художника и писателя — такое творческое содружество двух людей, когда они понимают друг друга, доверяют друг другу, чувствуют, что нужно друг другу. Тогда и возникает такой вот литературно-художественный симбиоз, родство душ. И главное, что, по мнению читателей, — это весьма результативное родство.