Автобиографические статьи. Дореволюционные работы - Надежда Крупская

Собственно говоря, только когда пробуждена эта творческая сторона духа, надо перейти к ознакомлению с предметами и то только постольку, поскольку ребенок не может самостоятельно приобрести тех или иных знаний, или поскольку они безусловно необходимы для понимания естественнонаучных проблем.

Предварительное экспериментирование и демонстрирование далеко еще не достигают желательной цели. Это лишь новое, усовершенствованное издание школьной учебы.

Мы стремимся воспитывать не естествоиспытателей, а просто людей, способных испытывать радость самостоятельного исследования.

Это главное, а затем для воспитателя уже не важно, будет ли воспитанный таким образом ребенок, когда он станет взрослым, заниматься изучением моллюсков, живущих в пресной воде, или разбирать санскритские рукописи, или работать на фабрике и успешно придумывать усовершенствования к машине, на которой ему случайно доведется работать.

По-моему, весь тот биологический хлам (хотя бы- сопровождаемый тысячью и десятком тысяч демонстраций, это не имеет значения), которому теперь учат и который так же механически вбивается в голову, как в прежние времена система Линнея или отделы животного царства, – не стоит ни черта.

И вот мне приходится преподавать естественную историю. Наш учебный план имеет целью изучение жизни известной среды. Мы должны с детьми исследовать жизнь пруда. Бог ты мой, как различно можно приняться за это! Можно начать описывать совместную жизнь отдельных организмов и животных или более или менее систематически излагать явления жизни, происходящие в пруде, и взаимные отношения живущих там организмов.

Мои дети должны сами исследовать пруд и его жизнь. Но с чего начать?

Само собой, вначале аквариум должен заметить им пруд.

Поэтому я принес сегодня утром в класс простой стеклянный ящик (30X40 см). Мы поставили его на скамейку около окна. Во время урока естественной истории я рассказал ученикам свои юношеские воспоминания, как мы ходили ловить колюшек, какие восхитительные канавы и лужи попадались нам по дороге. Многие из детей уже знали целый ряд водных животных; водных растений почти никто не знал.

Во время рассказа я старался все предметы, о которых шла речь, рисовать на классной доске цветными карандашами.

Мальчуганы все превратились в слух, когда я говорил им про нежные хвойные леса, растущие на дне ям и прудов, о лугах водорослей и о львах и гиенах, там живущих.

Может случиться, что они отправятся, чтобы посмотреть все эти чудеса собственными глазами, – и будут ужасно разочарованы, так как не всюду можно найти все то, о чем я рассказывал, да и не всегда удается наблюдать жизнь животных на воле. Для этого надо много терпения, больше во всяком случае, чем его имеется у одиннадцатилетнего мальчика.

Поэтому я наперед предупредил их об этом и рассказал, что лежал по многу часов на краю ямы, прежде чем удавалось что-либо увидеть.

Мальчиком я раз испытал очень горькое разочарование в области естественнонаучных наблюдений. Когда мне было 12 лет, мой отец повел меня в музей в Бремене, и я прямо онемел от удивления перед столь многообразными формами животного царства, которые можно было наблюдать, разглядывая чучел и банки со спиртом. Я покинул музей с твердым решением стать естествоиспытателем, – так пленило меня необозримое богатство красок и форм. Запасшись калошами, я отправился на лоно природы, чтобы там основательно выследить животных и понаблюдать за ними. И я ничего не увидел и не услышал и ничего не пережил. Это первое крупное разочарование, какое, я помню.

Потому-то я и предостерег теперь моих мальчуганов от подобных разочарований и рассказал им, как утомительно исследование и 'Наблюдение. Сколько надо терпения и настойчивости для того, чтобы подсмотреть, как живет животное!

Гораздо удобнее это делать, когда имеешь его в пруду с прозрачными стенками, когда этот пруд стоит у тебя в комнате. Тогда можно ежедневно наблюдать, что там происходит. (Бурное ликование и воодушевление по поводу устройства аквариума.)

Этим, собственно говоря, и закончилась моя задача. Я привел катящийся с горы камень в движение, ребятам предстояла задача привести в исполнение то, о чем я говорил.

При этом возник вопрос, как устроить аквариум. Понятно, предложено было устроить каменные гроты. Я отклонил это предложение, указав, что в наших канавах и прудах нет каменных гротов. Да, но все же это выглядит так красиво! – «У моего старшего брата также есть аквариум со скалистыми гротами». – «Это нам не подходит! Если мы действительно хотим наблюдать, как живут животные в наших канавах, то мы. должны устроить наш аквариум так, чтобы он представлял собой уголок канавы».

Опять стали делать различные предложения, и я примечал, как тот или другой думает помочь делу и как хотят они устроить аквариум. Один хочет принести глины, чтобы растения могли в нем расти (о плотном, улежавшемся речном песке никто не вспоминает, по крайней мере, никому не приходит в голову, что глина может замутить воду). Другие хотят наловить колюшек, лужанок, пиявок, водяных жуков и личинок комаров. Я диву даюсь, что из всего этого выйдет!

Сколько будет неудачных опытов, если я не дам дальнейших указаний, как надо целесообразно устроить аквариум! Глина, когда нальют в аквариум воду, замутит ее, ничего не станет видно. Улитки поедят растения. Кроме того, весь аквариум скоро зарастет водорослями. Водяные жуки и пиявки будут нападать на рыб, личинки комаров будут скоро съедены и т. д. Парой намеков я мог бы помочь детям, и они получили бы больше радости от своего аквариума.

Было ли бы это лучше, я, право, не знаю. Может, будет лучше, если они сразу пойдут научным путем и, благодаря ряду неудачных опытов, придут к пониманию того, как надо целесообразно устроить аквариум. Конечно, наблюдения можно делать и в аквариуме, устроенном по всем правилам искусства, даже с большим успехом, и владеть таким аквариумом куда приятнее, чем постоянно быть в необходимости преодолевать препятствия. А если проснувшийся интерес пропадет, благодаря неудачам? Что тогда?

Вероятно, мне придется проявить осторожность и пойти на компромиссы.

Прошло уже несколько недель. Случилось то, что я предвидел. Мне принесли толстый ком илистой глины, 36 пиявок и жестянку. Ни одной колюшки, зато много вырванных с корнем болотных трав, из которых пригодной оказалась лишь пара камышиных стеблей, две золотые рыбки, усач-дровосек, две стрекозы и разного сорта улитки.

Глина была положена, мы налили воды из водопровода и наполнили стеклянный ящик мутным, коричневым соусом.

– «Это отстоится». – «Уже оседает!», – утешали меня. На другой день муть осела, но при малейшем движении все опять подымалось кверху.

Стеклянная стена покрылась светло-коричневым налетом, который не очень-то способствовал тому, чтобы наблюдать, что делается внутри.

О том, чтобы поместить в аквариум животных, рано было еще думать, их приходилось временно держать в отдельных посудинах.

Как бы сделать так, чтобы вода была постоянно чиста? Один мальчуган додумался, наконец, до того, что надо усыпать глину чистым песком, чтобы его не мутили каждую минуту плавающие рыбы.

Мы вылили осторожно воду, вытерли стенки, и на другой день мне принесли хорошо промытый речной песок. Вот у пас и чистая вода! Завтра посадим растения.

Сегодня после обеда я пойду с некоторыми из ребят на экскурсию, чтобы набрать в болоте водяных растений.

Аквариум готов и отдан под защиту учеников.

При помощи линейки растения посажены с трех сторон аквариума, и песок и находящаяся под ним глина хорошо убиты кругом.

Из 36 пиявок в аквариум пущены лишь две. Дровосек утонул бы безвозвратно, если бы не взобрался на длинный камышиный стебель. Па следующий день он исчез. Стрекозы, ударившись с шумом пару раз об оконное стекло, вылетели через открытое окно. Лишь золотые рыбки весело плавали в тазу.

Итак, порядок водворен. Я принес в класс тетрадь, куда должно было записываться все, что будет происходить в нашем аквариуме. Четверым ребятам поручен присмотр за аквариумом.

Целая масса наблюдений. Наша тетрадь заполнена естественно-историческими фактами.

Важное и значительное записано вперемежку со случайным и второстепенным.

Что важно и что не важно, – ребенок не может различить, но и естествоиспытатель не всегда может установить это в каждом отдельном случае, и в конце концов все важно (или не важно) для отдельного специального вопроса. Когда же дети начинают наблюдать и исследовать по-настоящему? Я думаю, тогда, когда они начинают спрашивать о причинах явлений, которые они наблюдали. Почему вода замутилась уже через несколько дней и кажется зеленой? Что это за тончайшие ниточки, которые садятся на стеклянные стенки и «а растения? Почему время от времени обе золотые рыбки набирают полный рот песку и потом выкидывают его опять? Почему обе золотые рыбки время от времени выделывают в воде какие-то своеобразные движения и тычутся головой в песок? Почему улитки могут влезать и спускаться по стеклянным стенкам? Что это за воздушные пузырьки, которые, особенно когда солнце освещает воду, показываются на растениях? Почему вода в аквариуме пригодна и хороша для рыб? И так далее.