Антихрист - Питер Джеймс

– А-а, – протянул Джон. Этот человек не был похож на врача. – Да. Жаль Фергюса. Ужасное несчастье.

– Да, ужасное несчастье, – кивнул Фреер. – Трагедия. Он был очень хорошим человеком, замечательным ученым. Чудовищная потеря.

Джон был не в настроении продолжать панегирик. И он всегда считал, что Сьюзан слишком уж высокого мнения о Фергюсе Донлеви.

– Вы к Сьюзан? Она вас ждет?

– Нет-нет, я просто зашел, в надежде, что она примет меня без звонка. Надеюсь, я не помешаю?

– Сьюзан сейчас отдыхает. Она в последнее время быстро утомляется.

Фреер постарался не выдать, как обрадовала его это новость.

– Может быть, вы зайдете? Вы можете подождать, пока она не проснется. Я не хочу будить ее.

– Я подожду, если это не доставит вам неудобств.

Джон посмотрел на часы. Час двадцать. Надо двигаться. Он прошел несколько шагов до места, откуда его было видно из сада, и знаком подозвал няню.

– Каролина, – сказал он, когда она прибежала, запыхавшись. – Это доктор Фреер. Он пришел увидеться с Сьюзан. Он подождет, пока она проснется.

– Да, конечно, мистер Картер. – Она обратилась к священнику: – Вы хотите подождать в саду?

– Спасибо, но я хотел бы посидеть где-нибудь в тени, под крышей, если можно.

– Конечно. – Она посмотрела на Джона, ожидая указаний.

– В гостиной вам будет удобно, – сказал Джон. – Там прохладно.

Она пригласила гостя следовать за ней. Джон присел на корточки и стал в спешке собирать сумку. Он слышал, как няня спросила священника, не хочет ли он что-нибудь выпить, и он вежливо попросил стакан воды.

Эван Фреер сел на большой удобный диван. Женщина вернулась с высоким цилиндрическим стаканом воды со льдом.

– Может быть, повесить его в прихожей? – спросила она, указывая на плащ, который он аккуратно свернул и положил рядом с собой на диван.

Он непроизвольным движением положил на него руку.

– Нет, спасибо, все в порядке. – И улыбнулся.

– Я буду снаружи, – сказала она. – Как только миссис Картер проснется, я скажу ей, что вы здесь.

Он поблагодарил ее и отпил воды из стакана. Открылась и закрылась входная дверь, затем завелась и отъехала машина. Затем настала тишина.

Фреер встал и выглянул в окно. В кресле с откинутой спинкой спала женщина в легком платье – по-видимому, это Сьюзан Картер. Женщина, которая принесла ему воды, сидела рядом за столом и сосредоточенно протягивала нитку через какой-то предмет – наверное, висячее украшение. Ребенка рядом с ними нет. Значит, он в своей комнате.

Хорошо.

Взяв с дивана плащ, Фреер вышел в коридор и прислушался, застыв и затаив дыхание. Затем окинул взглядом сверху вниз холл и убедился, что он пуст. Повернулся и посмотрел на лестничную площадку второго этажа. Беззвучно поднялся. Здесь было холодно и как-то сыро, будто некто вытягивал из воздуха энергию. В дальнем конце площадки была приоткрыта дверь.

Внутренний голос шептал ему, что это безумная идея, что надо спуститься по лестнице, уйти из этого дома, добиться аудиенции с епископом и действовать через надлежащие каналы.

Да, да, это было бы гораздо легче. Уйти. Забыть об этом. Вчера, когда он придумал свой план, он казался ему таким простым. Он замечательно выспался и проснулся утром с решимостью и мужеством в душе. Но теперь, когда он был на месте, он не ощущал ничего, кроме страха.

К тому же так тяжело забрать жизнь – любую жизнь.

На это есть разрешение, это указано в Библии, но…

Закрыв глаза, он помолился: «О Господи, даруй мне силу». Затем тихо, как только мог, он пересек площадку, вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

В комнате было так холодно, что он задохнулся. Изо рта повалил пар. Его глаза метались от стены к стене, ища кондиционер, но его здесь не было. Шторы на окнах были задернуты, в комнате было сумеречно, но не темно. Справа от него, у стены, стояла простая детская кроватка, застеленная белой льняной простыней с вышивкой. Рядом с кроваткой на голом деревянном полу лежал небольшой коврик. Больше нигде ковров не было.

Он на цыпочках подошел к кроватке и заглянул в нее. Его всего трясло. Младенец спал, из носа у него поднимался пар. Как может ребенок – любой ребенок – существовать в таком холоде?

С колотящимся о ребра сердцем Фреер несколько секунд всматривался в маленькое сморщенное личико, такое розовое на фоне белой простыни. Ярко-рыжие волосы, глаза закрыты, крохотные губки сжаты, пальчики одной руки вцепились в хлопковое одеяльце.

Было трудно поверить, что это он в облике крохотного существа, такого милого и невинного. Но Эван Фреер чувствовал мощь, исходящую из него, эту дикую страшную энергию, и знал, что не должен колебаться, не должен поддаваться эмоциям, не должен допускать в свою душу ни малейшего сомнения.

Клацая зубами от холода и страха, он стал шепотом читать молитву Господню – тихо, едва слышно. На последней фразе его плащ упал на пол. Держа рукоятку ножа обеими скользкими от пота руками, он поднял стальное нержавеющее лезвие над головой.

И вдруг услышал шипение, испугавшее его до полусмерти. Это был звук его собственной крови, бегущей по венам.

В его теле будто открылись все шлюзы, открылись все краны. Кровь с ревом неслась по сосудам. Сердце пульсировало, вибрировало, колотилось, грозя сорваться с места, посылало вспышки боли в грудь, руки и ноги. Под черепной коробкой проснулась чудовищная боль. Нож со звоном упал на пол.

Священник издал полузадушенный всхрип-вскрик.

Разбуженная криком няни, Сьюзан вскочила с кресла. Бегущая со всех ног няня уже скрывалась в дверях, ведущих с дворика-патио в дом. Зовя Джона на помощь, Сьюзан побежала за ней.

Дверь в комнату Верити была закрыта, и это усилило ее беспокойство. Няня добежала до нее, распахнула и остановилась на пороге. Сьюзан догнала ее.

На полу, на одном колене, стоял мужчина с мертвенно-бледным, покрытым потом лицом. Сьюзан видела его впервые в жизни и подумала, что это, наверное, один из этих чертовых посетителей. Рядом с ним лежал плащ. Мужчина смотрел на них с няней. У Сьюзан душа ушла в пятки. Она метнулась к кроватке. Слава богу, Верити спокойно спала.

Няня ворчливым тоном сказала:

– Что вы здесь делаете?

Незнакомец, задыхаясь, произнес:

– Я… я… извините меня, я…

Сьюзан присела рядом с ним, вспоминая, чему ее учили на курсах первой помощи много лет назад. У него мог случиться сердечный приступ. Она взяла его за руку и попыталась нащупать пульс. В комнате было почему-то холодно – или это из-за шока?

Мужчина улыбнулся извиняющейся улыбкой – сначала ей, потом няне:

– Я… просто хотел… посмотреть на ребенка. Это все из-за жары… я…

Сьюзан нащупала пульс и засекла его по часам. Частый, неровный.

– Со мной все хорошо, – сказал он, нервно поглядывая на распластанный по полу плащ. – Это из-за жары. Со мной все хорошо, спасибо. Простите меня.

Отпустив его запястье, Сьюзан повернулась к няне, которая проверяла ему температуру, приложив тыльную сторону ладони ко лбу.

– Думаю, стоит вызвать скорую, – сказала она. – Он плохо выглядит.

Мужчина помотал головой:

– Нет, спасибо, я… – Он неловким движением схватил плащ с пола, скрутил его, как грязную простыню, засунул под мышку и встал. – Это жара, – сказал он. – Снаружи… я оделся не по погоде – не ожидал, что будет так жарко.

– У вас очень холодный лоб, – удивилась няня. – У вас, случайно, нет проблем с сердцем? Или с давлением?

– Нет, ничего такого, ничего существенного.

– Вам лучше спуститься на первый этаж и несколько минут спокойно посидеть, – предложила Сьюзан. – Вы сможете идти?

– Да, да, спасибо. Я в порядке, я смогу идти.

Поддерживаемый Сьюзан и няней, мужчина дошел до лестницы и начал спускаться. Сьюзан выбрала такую позицию по отношению к нему, чтобы успеть поймать его, если он вдруг начнет падать. Она довела его до гостиной, где он присел на край диван; плащ он положил на колени.

– Может быть, вам принести что-нибудь? – спросила Сьюзан.

– Нет, мне… – Мужчина поискал глазами. – Мне уже принесли стакан воды. Спасибо. – Он взял трясущейся рукой стакан. Из него выплеснулась вода.

– Ваш муж велел устроить его здесь, чтобы он подождал, пока вы не проснетесь, – объяснила няня Сьюзан.

– Извините, как вас зовут? – спросила Сьюзан.

– Эван… э… доктор Фреер. Фергюс Донлеви никогда не упоминал моего имени?

– Фергюс? – удивленно сказала она.

– Он был моим хорошим другом.

– Фергюс Донлеви?

– Да. – Гость отпил воды, стуча зубами о край стакана. – Он был хорошим человеком. Это большая потеря для всех нас.

– Вы профессор богословия? И архидиакон Оксфордского…

Мужчина кивнул.

– Да, он говорил о вас. – Выражение лица Сьюзан смягчилось. – Я хотела пойти на похороны, но так получилось, что мне пришлось… уехать за границу. Я была потрясена его смертью. Это просто…