Кузница души - Маргарет Уэйс

Карамон ничуть не волновался насчет того, что может нечаянно вмешаться в интимную жизнь друга. Он на всякий случай прислушался, но не расслышал ничего. Он поднял полог, заглянул внутрь. Танис спал один, хотя его сон никто не назвал бы мирным. Он пробормотал что–то на неизвестном Карамону языке, вероятно, эльфийском, беспокойно заворочался. Очевидно, любовники так и не помирились. Карамон опустил полог и отошел.

Войдя в шатер, который Карамон делил с братом, он удивился, обнаружив внутри Китиару, свернувшуюся клубочком под одеялом. Ее мерное дыхание говорило о мирном и спокойном сне. Красный лунный свет хлынул в шатер вслед за Карамоном, как будто сама Лунитари хотела присутствовать при их беседе. Гнев и страх боролись в душе Карамона.

Нагнувшись, он коснулся плеча Кит. Ему пришлось несколько раз потрясти ее, чтобы разбудить. По этому и по тому, как она наигранно перекатилась на бок и сделала вид, как будто не сразу узнала его, он понял, что она не спала, а притворялась. Кит было не так–то легко застать врасплох, что хорошо было известно Карамону по собственному печальному опыту.

— Кто тут? Карамон? — Кит демонстративно зевнула, пригладила рукой спутанные волосы. — Что тебе нужно? Ты знаешь, который час?

— Они арестовали Рейстлина, — сказал Карамон.

— Да, еще бы, я не удивлена. Мы заплатим за него залог и вытащим из тюрьмы утром. — Кит закуталась в одеяло и отвернулась.

— Его арестовали за убийство, — Карамон обращался к спине своей сестры. — За убийство вдовы Джудит. Мы нашли ее мертвой в ее покоях. У нее горло было перерезано. Возле трупа лежал нож. Мы с Рейстлином оба узнали его. Мы видели его раньше — на твоем поясе.

Он замолчал, ожидая ответа.

Китиара какое–то время лежала неподвижно, затем села, резко отбросив одеяло. Она была одета в рубашку с длинными рукавами и обтягивающие штаны. Кожаный жилет она сняла, но сапоги были на ней.

Она была беззаботна, расслаблена, даже чем–то обрадована.

— Так почему они арестовали Рейстлина?

— Они увидели, что он держал нож.

Кит скорчила недовольную гримасу.

— Это было глупо. Обычно наш младший братишка не делает глупых ошибок вроде этой. А что до ножа, — она пожала плечами, — то в этом мире много всяких ножей.

— Не так много с клеймом Флинта, или с рукоятью, обмотанной плетеными полосками кожи, так, как только ты делаешь. Это был твой нож, Кит. И Рейстлин, и я узнали его.

— И ты, а? — Кит подняла бровь. — Рейстлин сказал что–нибудь?

— Нет, конечно нет. Он бы не сказал, — Карамон хмурился. — По крайней мере, пока я не поговорил с тобой. Но он расскажет.

— Ему никто не поверит.

— Тогда ты расскажешь сама. Ты убила ее, правда, Кит?

Китиара снова пожала плечами и не ответила. Алый лунный свет, плескавшийся в ее зрачках, не помутнел.

Карамон встал.

— Я собираюсь рассказать им, Кит. Я скажу им правду.

Он нагнулся, попятился наружу.

Кит вскочила и схватила его за рукав.

— Карамон, погоди! Есть кое–что, чего ты не учел. Кое–что, о чем следует подумать. — Она втянула его назад в шатер и опустила полог, закрывая доступ для лунного света.

— Ну, — холодно поглядел на нее Карамон, — и что же это?

Кит подобралась к нему поближе.

— Ты знал, что Рейстлин мог так колдовать?

— Как — так? — Карамон был в недоумении.

— Использовать заклинание вроде того, какое он использовал вчера. Это было могущественное заклинание, Карамон. Я знаю. Я немного общалась с магами, я видела… Ну, неважно, что я видела, но можешь мне поверить в этом деле. Рейстлин не мог сделать того, что он сделал. Только не такой молодой, как он.

— У него хорошо с магией, — сказал Карамон, все еще не понимая, о чем разговор. Он точно так же мог добавить, что у Рейстлина хорошо с выращиванием цветов или с готовкой яичницы на завтрак, потому что все эти таланты были равны для него.

Кит нетерпеливо всплеснула руками.

— У тебя что, в роду овражные гномы были, что ты такой тупой? Разве ты не понимаешь? — Она понизила голос до свистящего шепота. — Послушай меня, Карамон. Ты говоришь, Рейстлин хорошо колдует. Слишком хорошо, я бы сказала. Я не понимала этого до сегодняшнего вечера. Я думала, он просто играет в волшебника. Как я могла знать, что он обладает такой властью? Я не ожидала…

— О чем ты говоришь, Кит? — громко спросил Карамон, теряя терпение.

— Пусть он остается у них, Карамон, — мягко, спокойно сказала Китиара. — Пускай они его повесят! Рейстлин опасен. Он как одна из тех гадюк. Пока он зачарован, он будет вести себя мило. Но если ты встанешь у него на пути… Не ходи назад в тюрьму, Карамон. Просто иди спать. А если утром кто–нибудь спросит тебя о ноже, скажи, что это его нож. Это все, что тебе нужно сделать, Карамон. И все быстро закончится.

Карамон онемел. Ее слова обрушились на него как удар, слишком сильно оглушивший его, чтобы он мог ответить.

Кит не могла видеть выражения его лица в темноте. Рассудив по–своему, она решила, что Карамона одолевало искушение последовать ее совету.

— Тогда останемся ты и я, Карамон, — продолжила она. — Мне предложили работенку на севере. Плата хорошая, и станет еще лучше. Это работа для воинов–наемников. То, о чем мы с тобой всегда говорили. Я замолвлю за тебя словечко. Лорд примет тебя. Ему нужны тренированные солдаты. Ты будешь свободен от Утехи, свободен от обязательств и правил, — она прищурилась, бросая взгляд в направлении шатра Таниса, затем снова поглядела на брата, — свободен делать то, что ты хочешь. Что скажешь? Ты со мной?

— Ты хочешь, чтобы я… позволил Рейстлину… умереть? — хрипло проговорил Карамон. Последнее слово чуть не застряло у него в горле.

— Позволить случиться тому, что должно случиться, вот и все, — успокаивающе сказала Кит, разводя руками. — Все будет к лучшему.

— Ты не можешь так говорить! — Он уставился на нее, не веря. — Ты не всерьез это сказала.

— Не будь идиотом, Карамон! — жестко сказала Кит. — Рейстлин использует тебя! Он всегда это делал и всегда будет делать! Он тебя ни на вот столечко не ценит. Сначала он использует тебя, чтобы получить то, что ему нужно, а потом, когда закончит, выбросит тебя вон, как тряпку, которую использовал, чтобы подтереть задницу! Он превратит твою жизнь в мучение, Карамон! Черт! Пусть они его вешают! Это будет не твоя вина!

Карамон попятился от нее, чуть не обрушив шест, на котором держался шатер.

— Как ты можешь… Нет, я этого не сделаю! — Он принялся возиться с пологом, отчаянно пытаясь выбраться наружу.

Кит бросилась к нему, вонзила ногти в его руку. Ее лицо оказалось совсем близко от его, так близко, что он чувствовал ее горячее дыхание на своей щеке.