Мой сводный соблазн - Аделина Дэвис

Глава 34

Макс

Звоню своей девочке, но у нее отключен телефон. Не знаю, что могу сделать, чтобы она меня простила.

Целый день хожу сам не свой. Ближе к вечеру раздается звонок.

Подхожу к домофону и вижу в камеру человека, которого не видел уже много лет. Зависаю на пару секунд затем без вопросов открываю. И жду…

Пока она поднимается, у меня буря эмоций, с которыми, блин, я даже совладать не могу.

Когда заходит первый мой вопрос:

- Как ты узнала, где я живу?

- Твой отец сказал. Не хочешь поздороваться, сынок? Здравствуй.

Смотрит на меня таким щенячьим взглядом, а я вот просто не могу! Не могу переступить через себя и назвать ее мамой. Не заслужила она этого звания! И все!

- Привет.

Это все. Бо́льшее я выдавить не в состоянии.

Она опускает расстроенный взгляд на свои ботинки, затем тихо выдает:

- Можно мне с тобой поговорить?

Мне хочется сказать НЕТ, но я вдруг вспоминаю про слова отца, что пора отпустить всю эту ситуацию. Именно сейчас, кажется, я готов к офигенным переменам в своей жизни, готов изменить своим принципам и правилам, чтобы вернуть своего Ангелочка. Переступаю через себя, решаюсь и говорю:

- Проходи.

Заходу на кухню и ставлю кипятиться чайник.

Улыбаюсь, вспоминая, как Миланка любила заваривать чай с травами. Ей так понравился чай у тети Тани, что она решила пить такой всегда, выпросив у нее эти самые травы. Вроде и жили недолго, а я уже привык к такому вкусному чаю именно ее приготовления.

Вздыхаю.

Моя сладкая девочка, уже скучаю…

Вспоминаю о женщине, которая в гостях, подхожу к столу и сажусь на стульчик.

Она снимает свою шубу и садится на диванчик, нервно теребя при этом свое красивое платье. И сама она до сих пор красивая. Хотя прошло уже почти двадцать лет.

Смотрю на нее выжидающе. Ну не мне же начинать этот серьезный разговор в конце концов. Не я сбежал, оставив своего пятилетнего ребенка на произвол судьбы.

Она решается, выдыхает и, смотря прямо в глаза, начинает:

- Этот серьезный разговор надо было завести намного раньше. Я виновата, что не сделала это.

- Только в этом твоя вина??? - не могу не съязвить.

Это, бл*ть, последнее за что я её виню!

Она снова расстроенно смотрит на меня, но продолжает:

- Нет, конечно, нет. Я очень сильно перед тобой виновата. За то, что оставила. За то, что приехав через год, поговорила с твоим отцом, а с тобой так и не увиделась. За то, что после окончания твоей школы, когда приезжала к тебе в последний раз, смирилась, когда ты не захотел со мной разговаривать. Я кругом виновата. Знаю.

Удивленно смотрю на нее.

- Через год???

-Да, хотела тебя забрать, но твой отец не позволил. Выгнал меня тогда и запретил к тебе приближаться.

Пялюсь на нее, не веря в услышанное. Все-таки она хотела забрать, хоть и через год? Потом представляю как папа это делал и хмыкаю. Да, это на него похоже. Он смог ее простить только спустя почти двадцать лет.

Потом меня пронзает догадка.

- Это он хочет, чтобы мы помирились? Он тебя отправил ко мне?

- Нет, он просто позвонил и сказал, что ты готов к перемирию. Что уже вырос и сможешь спокойно выслушать меня. Я…все эти годы знала, как ты живёшь. Детектив, которого я наняла, отправлял мне фотки и отчёты о твоей жизни.

Вытаскивает из своей сумки увесистый альбом и открывает где-то посередине. Там я... на секции бокса. Мне тогда нехило прилетело потому, что я вечно забывал выставлять руки для защиты. Мои первые занятия. Шокированно начинаю листать и понимаю, что здесь все самые важные моменты в моей жизни. Даже свадьба. На последнем фото мы идем за ручку с Милкой из торгового центра перед новым годом.

Не могу в это поверить...Вся моя жизнь как на ладони. Поднимаю на нее взгляд.

- Я знала все, даже то, что ты женился. Поэтому и отдала Татьяне фамильные драгоценности нашей семьи для твоей будущей жены. Я не оставляла надежды когда-нибудь с тобой объясниться и что ты… может не сейчас, но в будущем сможешь меня ... простить. Я очень сильно тебя люблю…

Из ее глаз начинают течь слезы, которые она изящно смахивает рукой.

Что-то болезненное пронзает меня, не давая дышать полной грудью. Она интересовалась моей жизнью, хоть и не давала о себе знать.

Только сейчас я понимаю, что какая-то часть меня всю жизнь остро нуждалась в том, чтобы она сказала, что все эти годы любила меня. Это какой-то детский гештальт, который закрылся только сейчас.

Электрический чайник выключается, и я на автомате наливаю нам чай и ставлю две чашки на стол, пододвигая один ей.

Моя жизнь уже никогда не будет прежней после ее признания. Она начинает рассказывать о себе, а я просто слушаю. И слышу…в первый раз после ее бегства я ее слышу. Потому, что хочу узнать о ней больше. Потому, что, несмотря ни на что, кажется, в глубине души, всё-таки…я тоже ее люблю…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍