Звездный меч (сборник) - Генри Пайпер

Здесь же, в мраморном безлюдном месте, больше никого не было. Гробница была пуста.

В этот самый момент Элвин с Хедроном находились в сорока метрах под землей, в маленькой, похожей на ящик, комнате, стены которой, казалось, медленно поднимаются вверх. Только это и свидетельствовало о движении — ни следа вибрации, по которой можно было судить, что они очень быстро движутся вниз, к цели, которую все еще не очень ясно себе представляют.

Это было до смешного легко: путь был как бы подготовлен для них. Элвина занимал вопрос: кем? Центральным Компьютером? Или самим Ярланом Зеем, когда он перестраивал город?

Экран монитора показал им длинную вертикальную шахту, уходящую вглубь. Однако они могли проследить только часть ее, так как дальше изображение исчезало. А это, как Элвин уже знал, означало, что они запрашивают информацию, которой мониторы не располагают.

Но не успел он до конца все обдумать, как экран снова ожил. На нем появилось короткое сообщение, напечатанное самым простым шрифтом, которым машины когда-либо пользовались для общения с человеком с тех давних времен, как стали равны ему интеллектуально:

Встаньте там, куда смотрит статуя и помните:

ДИАСПАР НЕ ВСЕГДА БЫЛ ТАКИМ!

Последние пять слов были напечатаны большими буквами, и смысл сообщения сразу же стал понятен Элвину. Мысленно закодированные сообщения использовались уже в течение очень долгого времени, чтобы открывать двери или приводить машины в движение. А что касается “Встаньте там, куда смотрит статуя” — это вообще было невероятно просто.

— Интересно, сколько людей читали это сообщение? — задумчиво спросил Элвин.

— Насколько я знаю — четырнадцать, — ответил Хедрон. — Однако могли быть и другие.

Он не уточнил свое короткое замечание, а Элвин слишком спешил в парк, чтобы задавать дальнейшие вопросы.

Они не были полностью уверены, что механизмы откликнутся на импульс включения. Добравшись до Гробницы, они мгновенно нашли ту единственную плиту из всех, покрывающих пол, на которой был зафиксирован взгляд Ярлана Зея. Только на первый взгляд казалось, что он смотрит вдаль, на город. Если же человек становился прямо перед статуей, он видел, что глаза устремлены вниз, а странная улыбка как бы обращена к тому единственному месту, которое находится внутри Гробницы. Когда секрет раскрылся — сомнений не осталось. Элвин перешел на другую плиту и увидел, что Ярлан Зей больше не смотрит на него.

Он вернулся к Хедрону и мысленно повторил слова, которые Шут сказал вслух: “Диаспар не всегда был таким”. В то же мгновение, как будто и не было миллионов лет, прошедших с тех пор, как машинами пользовались в последний раз, они, ждавшие этого часа, включились. Громадная каменная плита, на которой они стояли, медленно и мягко понесла их вниз, в глубину.

Голубой проем вверху над их головами внезапно исчез. Шахта снова закрылась. Опасности, что кто-то неосторожно ступит в нее, больше не было. Элвин думал о том, как это произошло: может, материализовалась другая каменная плита, взамен той, которая теперь спускала их с Хедроном? Но он тут же отверг эту мысль. Скорее всего первоначальная плита покрывала пол Гробницы и сейчас, а та, на которой они находились, существовала лишь ничтожную долю секунды; она последовательно воссоздается по мере их продвижения в глубь земли, чтобы вызвать ощущение постоянного движения вниз.

Хедрон и Элвин не разговаривали, а стены тем временем медленно проплывали мимо. Хедрон снова подумал, не зашел ли он на этот раз слишком далеко. Он и представить себе не мог, куда заведут его последствия. Впервые в жизни он понял, что такое страх.

Элвин не боялся — он был слишком возбужден. Именно это ощущение он испытал в Башне Лоранн, выглянув наружу и увидев девственную пустыню и звезды, вспыхивающие на ночном небе. Тогда он просто смотрел в неизвестное — теперь он туда направляется.

Стены перестали двигаться. С одной стороны таинственной движущейся комнаты появился луч света. Он становился все ярче и ярче и внезапно превратился в дверь! Они прошли через нее, сделали несколько шагов по короткому коридору и оказались в громадном круглом помещении, похожем на пещеру, стены которого смыкались в плавной кривой примерно в ста метрах над головой.

Колонна, внутри которой они проделали путь вниз, казалась слишком тонкой, чтобы удерживать миллионы тонн горной породы, находившейся над этим помещением. Она и не выглядела неотъемлемой частью этой пещеры. Создавалось впечатление, что ее построили гораздо позже. Осмотрев помещение, Хедрон пришел к тому же выводу.

— Эта колонна, — сказал он довольно резко, только для того, чтобы что-то сказать, — была построена специально для шахты, по которой мы спустились. Она не могла бы пропускать весь поток движения, существовавший в Диаспаре, когда он был открыт миру. Движение проходило по тоннелям — вот там. Надеюсь, ты узнаешь их?

Элвин посмотрел на стены помещения, находившиеся от них метрах в тридцати. На одинаковом расстоянии друг от друга были расположены двенадцать тоннелей, радиально расходившихся по всем направлениям, подобно движущимся дорогам города наверху. Было заметно, что они полого поднимаются наверх. Он узнал и знакомую серую поверхность движущихся дорог. Однако это был лишь фрагмент, оставшийся от путей сообщения. Необычный материал, оживлявший их, застыл в неподвижности. Когда был построен парк, узел путей сообщения спрятали, но не уничтожили.

Элвин пошел к ближайшему тоннелю. Пройдя всего несколько шагов, он вдруг почувствовал, что что-то происходит с покрытием под ногами: оно стало двигаться! У него возникло ощущение, что он как будто стоит в воздухе без видимой опоры. Он остановился и посмотрел вниз, в пустоту.

— Хедрон! — крикнул он. — Иди посмотри на это!

Хедрон присоединился к нему, и они оба стали рассматривать то, что находилось у них под ногами: на неопределенной глубине видна была громадная карта — невероятное сплетение линий, сходящихся в точке под центральной шахтой. Какое-то время они молча рассматривали ее. Потом Хедрон спокойно спросил:

— Ты понимаешь, что это?

— Думаю, да, — ответил Элвин. — Это карта всей транспортной системы, а маленькие кружки, должно быть, — другие города Земли. Можно даже различить названия, но они написаны слишком мелко, поэтому прочесть их нельзя.

— Когда-то здесь было внутреннее освещение, — с отсутствующим видом сказал Хедрон. Он смотрел вниз, пытаясь проследить за извивами отдельных линий.

— Я так и думал! — воскликнул он. — Видишь: каждая линия ведет к небольшому тоннелю?

Элвин уже заметил, что, кроме больших арок движущихся дорог, было огромное количество меньших тоннелей, которые вели из этого помещения вниз.

— Трудно было бы придумать более простую систему, — продолжал Хедрон, не дождавшись ответа. — Люди сходили с движущихся путей, выбирали место, где они хотели бы побывать, и двигались по соответствующей линии на карте.

— А что происходило потом? — спросил Элвин.

Хедрон не ответил, пытаясь разгадать тайну уходящих вглубь тоннелей. Их было около тридцати или сорока, и все совершенно одинаковые. Только названия на карте могли дать возможность отличить один от другого, но сейчас их нельзя было прочесть.

Элвин отошел в сторону и изучал теперь центральную колонну. Потом до Хедрона донесся его голос, слегка приглушенный и перекрывающийся многочисленными эхо, возникавшими в этом громадном помещении.

— В чем дело? — позвал Хедрон, не выказывая желания стронуться с места, так как ему почти удалось прочесть одно из плохо различимых названий. Но голос Элвина звучал настойчиво, и Хедрон присоединился к нему.

Далеко внизу лежала еще одна часть карты, с точно такими же расходящимися в разные стороны линиями. Но здесь одна из линий — только одна! — была ярко освещена. Казалось, она никак не связана с остальной системой сообщений. Как яркая, сверкающая стрела, указывала она на один из тоннелей, ведущих вниз. На конце стрелы находился небольшой кружок, освещенный золотым светом, над которым значилось одно слово “ЛИС”. И только.

Элвин и Хедрон долго и внимательно всматривались в этот молчаливый знак. Хедрон понимал, что это — вызов, который он никогда не сможет принять, и лучше бы его вообще не было. Для Элвина же это был намек на исполнение всех его мечтаний, хотя само слово “Лис” для него ничего не значило. Он перекатывал звуки во рту, пробуя слово на вкус, как незнакомый экзотический плод. Кровь глухо стучала в висках, щеки горели, словно в лихорадке. Он еще раз внимательно осмотрел громадное помещение, пытаясь представить, каким оно было в древности, когда им уже не пользовались, но города Земли еще поддерживали связь друг с другом. Он думал о прошедших миллионах лет и о том, как постепенно линий сообщений становилось все меньше, и огни на карте один за другим угасали, пока не остался, наконец, один-единственный. Как долго горел он среди безжизненных собратьев, в ожидании указать путь шагам, которые никогда не прозвучат, потому что Ярлан Зей остановил движущиеся дороги и закрыл Диаспар от мира?