1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох? - Руслан Иринархов

Не удалось задержать противника и в районе Сморгони и Молодечно. На рассвете сводный отряд танкистов и курсантов под командованием полковника И.Т. Беркова атаковал с фланга остановившуюся на ночь мотомеханизированную колонну 7-й танковой дивизии противника и нанес ей некоторый урон, но остановить ее дальнейшее продвижение не смог. Остатки дивизии полковника Федорова (3 танка, 12 бронемашин, 40 автомобилей) к исходу дня отошли юго-восточней Радошковичей, но под сильным натиском противника были вынуждены продолжать отступление в направлении Борисова[442].

А в это время дивизии 21-го стрелкового корпуса (17-я и 37-я) готовились выполнить поставленные перед ними командованием 13-й армии наступательные задачи (приказ в корпус поступил вечером 25.06.41 г.). Но это было нелегко сделать, они уже вступили в непосредственное соприкосновение с частями 3-й танковой группы.

Дивизия генерала Бацанова под сильным натиском противника отошла к Лиде, где в течение 25 и 26 июня вела тяжелые оборонительные бои. 37-я стрелковая дивизия отражала натиск противника на рубеже Гутно, Дворище, Трокели.

Вступила в бой и 24-я стрелковая дивизия. На рассвете ее передовое охранение развернулось на восточном берегу рек Клева и Гавья, где и произошла встреча с головными отрядами 19-й танковой дивизии вермахта. Части генерала Галицкого, своевременно заняв оборону на 18-километровом участке, встретили неожиданным огнем подходившую по дороге из Ошмян мотомеханизированную колонну противника, заставив ее развернуться и вступить в бой. Враг не выдержал сильного артиллерийского и пулеметного обстрела и отошел, оставив на дороге около трех десятков подбитых танков и бронемашин и до 50 автомобилей[443]. В числе трофеев оказалось и свыше 40 исправных мотоциклов с колясками и пулеметами, которые были распределены между взводами пешей разведки полков.

Понимая, что это только начало тяжелых боев, дивизия начала готовить рубеж обороны: устраивать заграждения, минные поля, отрывать окопы и блиндажи. В ее распоряжение был передан сводный танковый батальон (8 KB, 15 Т-34, 15 Т-26)[444]. И это было своевременное решение штаба 21-го корпуса, так как дивизию впереди ждали трудные испытания.

Дороги, военные дороги лета 1941 года! Пыль, дым, пороховая гарь — все смешалось в одно. Военные дороги четвертого дня войны. Они бежали через поля спеющих хлебов и цветущего картофеля, через прохладу зеленых лесов и рощ, через маленькие речушки без названий, тихие деревни и горящие города. Над ними висело жаркое солнце и армады самолетов со свастикой, низко летящие над колоннами своих войск. По обочинам дорог лежали трупы людей, животных, остовы сожженных и разбитых машин, танков, столбы с оборванными проводами, брошенные пушки, винтовки, противогазы, каски…

Серая лавина двигалась по дорогам на Раков и Заславль, сметая на своем пути все живое. Танки, бронемашины, мотоциклы со свастикой на бортах и башнях и бесконечные колонны солдат с засученными рукавами, улыбающиеся, довольных… И все это на восток, к Минску. А на их пути были развернуты по рубежу Минского укрепрайона только две дивизии 44-го стрелкового корпуса.

64-я стрелковая дивизия (командир — полковник С.И. Иовлев) держала оборону в один эшелон на 55-км участке: 288-й сп на рубеже Стайки, Довбарово, Скнаревичи; 30-й сп — Скнаревичи, Рогово, Хмелевка; 159-й сп — х. Недряск, х. Гуты (севернее села Красное). Дивизию поддерживали два дивизиона 49-го Краснознаменного корпусного артиллерийского полка, 163-й легкий и 219-й гаубичный артиллерийские полки. Ее штаб разместился в деревне Марковичи.

Левее на 40-км участке заняла оборону 108-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор А.И. Мавричев): 407-й сп на рубеже Красное, Большое Плащево, Мартыновичи; 444-й сп — Дзержинск, Кукшевичи, Мямлево; 539-й сп находился в корпусном резерве возле деревни Станьково. Дивизию поддерживали 575-й артиллерийский полк и 3-й дивизион 49-го корпусного артиллерийского полка. Ее штаб расположился в лесу южнее д. Гаище.

161-я стрелковая дивизия (командир — полковник А.И. Михайлов) находилась в корпусном резерве, размещаясь в районах Озерище, Уручье, Подболотье.

Из-за нехватки сил и широкой полосы прикрытия дивизии строили оборону отдельными узлами, на маршрутах наиболее вероятного продвижения противника. В связи с тем что противник двигался в основном по дорогам, здесь и стали занимать оборону стрелковые подразделения, усиленные артиллерией. Их должны были поддержать артиллерийско-пулеметным огнем долговременные сооружения Минского укрепленного района, но, к сожалению, не все они имели гарнизоны и вооружение.

Гитлеровские части упорно рвались к Минску со стороны Молодечно. С 25 июня бои начались на линии Минского укрепленного района, особенно сильному натиску подверглась оборона воинов 30-го стрелкового полка (командир — полковник А.И. Ефремов). Понимая, что впереди предстоят тяжелые бои, полковник Ефремов построил оборону полка в два эшелона: в первом расположил стрелковые батальоны под командованием капитанов Новикова и Прокопышко, во втором — батальон старшего лейтенанта Егорова. Рядом заняли огневые позиции батареи 163-го артиллерийского полка под командованием капитана Малахова.

Утром в бой с разведывательной группой гитлеровцев, пытавшейся прорваться по дороге Молодечно — Радошковичи — Острошицкий Городок, вступил отряд капитана Захарова. Бой был короткий, внезапным ударом орудий 163-го легкого артполка на шоссе было сразу подбито три танкетки и несколько автомашин, остальные поспешили отойти.

Вечером тяжелые бои разгорелись у деревни Рогово, где держал оборону батальон капитана Новикова. Стрелки вместе с приданной им артиллерийской батареей стойко удерживали позиции на дороге Радошковичи — Минск, отбивая все попытки врага прорвать их оборону.

Значительные силы 20-й танковой дивизии немцев попытались прорваться и по старому тракту Вильнюс — Минск, где закрепились воины батальона капитана Прокопышко. Ожесточенные бои разгорелись у деревень Шелухи, Декашаны, Путники, Жуки, Криницы, Мацки, Боубли, где героически сражались воины рот лейтенанта Омелькина и старшего лейтенанта Афанасьева, взвод младшего лейтенанта Зайцева, гарнизон дота под командованием младшего лейтенанта Петроченко, сержанты Акимов, Верхоглядов, Демиденко, красноармейцы Васильев, Ляхов и их боевые товарищи. Тяжело пришлось советским воинам, но с помощью гарнизонов дотов и подоспевшего резерва враг был остановлен и на этом рубеже.

Во второй половине дня мотоциклетный полк 7-й танковой дивизии немцев попытался с ходу прорвать оборону 159-го стрелкового полка в районе Заславля. Встретив упорное сопротивление и потеряв три танкетки и десяток мотоциклистов, враг отошел, сделал еще одну попытку прорыва, но снова был отбит.

Для прикрытия Минска с северного направления в состав 2-го стрелкового корпуса (командир — генерал-майор А.Н. Ермаков) 25 июня была передана 100-я, а на следующий день и 161-я стрелковые дивизии[445].

100-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор И.Н. Руссиянов), дислоцировавшаяся в Минске, после начала боевых действий сразу приступила к отмобилизованию. Явка приписного состава составила 70 %, так как большая часть его находилась на дивизионных сборах. К исходу дня в дивизии, главным образом в тыловых частях, некомплект в личном составе составлял 3000 человек, в автотранспорте — 40 %[446].

К этому времени дивизия занимала круговую оборону в районе Минска: 331-й сп — фронтом на север на рубеже Жуков Луг, х. Кляпуха, пос. Готище, Цнянка, Зацень; 355-й сп — фронтом на запад на рубеже Ждановичи, Кунцевщина, х. Веселовка, Слобода; 85-й сп — фронтом на юго-восток на рубеже Дворище, Бол. Сциклево, отметка 217,1, хоз. Промхарч. Штаб и спецподразделения находились в лесах восточнее Уручья, а саперный батальон отходил от границы. Дивизионная, полковая и батальонная артиллерия была направлена в распоряжение командира 44-го стрелкового корпуса и находилась на рубежах в 20–25 км западнее Минска.

В 23 часа генерал Ермаков отдал приказ 100-й стрелковой дивизии — к 5.00 26 июня выйти на рубеж Ворково, Вандолино, Боровцы, Паперня, Ошмянцы, занять оборону и прикрыть подступы к городу с северного направления[447]. Одновременно комкор приказал вернуть артиллерию в районы обороны стрелковых полков. Для усиления дивизии был придан и 151-й корпусной артиллерийский полк.

161-я стрелковая дивизия утром 26 июня получила задачу занять оборону в 15–25 км от Минска. Полковнику Михайлову было приказано: усиленный стрелковый полк (с артполком и противотанковым дивизионом) выдвинуть на фронт Рудня, Ворково для обеспечения правого фланга 100-й стрелковой дивизии; другим стрелковым полком прикрыть Московскую автостраду на участке Минск, Слобода; 542-й стрелковый полк сосредоточить в лесу северо-восточнее Уручья, как резерв командира корпуса[448]. Совсем скоро этим дивизиям предстояло вступить в смертельные бои, испытав радость первых побед и горечь окружения.