Богдан Хмельницкий - Владимир Замлинский

Далее король писал, чтобы казаки образумились и отступили от Хмельницкого и «жили в природном подданстве Речи Посполитой, а за это он, король, обещал «заступление», а также «в прадавних правах и вольности держати».

Нужно спешить сказать народу, что нам вдвое больше его царское величество дал вольностей, нежели обещает польский король. Обо всем этом также надобно написать послам в Москву. Да чтобы просили не идти донцов на море. Татары сейчас настороже, собрались к своей крепости Ислам-Кермель, что в низовьях Днепра, на левом берегу.

В этот же день составили и письмо царю с просьбой подтвердить права и привилегии украинского народа и скорее отпустить на Украину с царскими грамотами Богдановича-Зарудного и Тетерю.

Когда письма были составлены, он вызвал к себе одного из преданнейших своих сподвижников, Филона Горкушу. Дав ему подробные устные наставления, он спешным порядком направил его с письмами в Москву.

В конце марта возвратились из Москвы Богданович-Зарудный и Тетеря с царскими грамотами. О решениях царского правительства Хмельницкий тут же сообщил всем полковникам, чтобы сказали о них народу. Копии грамот вместе со своим письмом он отправил кошевому атаману в Запорожскую Сечь. Гетман писал, что «за ведомом и советом» казаков вошел «в союз» с Российским государством. И сейчас «царь на поставленных пактах в Переяславе» сделал свои подтверждения, выдав «монаршие превысокие» грамоты, утверждая и закрепляя оными все наши войсковые и общенародные малороссийские вольности и права». И здесь он впервые, наверное, подписался новым титулом: «Зиновий-Богдан Хмельницкий, гетман славного Войска Запорожского его Царского Величества и всея Украины Малороссийския».

В начале мая 1654 года гетман получил ответ из Сечи, в котором выражалась радость по поводу содеянного и была изложена благодарность Хмельницкому за «старание и труды».

Значит, запорожские казаки были с ним.

В СОСТАВЕ РУССКОГО ВОИНСТВА

В грамоте от 3 марта 1654 года царь Алексей Михайлович писал Хмельницкому: «И буде польские и литовские люди на наши царского величества черкасские городы войною наступать учнут, и тебе б, Богдану Хмельницкому, гетману Войска Запорожского, над польскими и литовскими людьми промышлять, сколько милосердный бог помоги подаст, а мы послать к вам против тех неприятелей наших царского величества боярина и воеводу и наместника белозерского Василия Борисовича Шереметьева с товарищи готовы. О том к тебе и наперед сего в пашей царского величества грамоте писано».

Царская грамота пришла вовремя. Польское правительство явно готовилось к новой войне. Уже в феврале — апреле 1654 года польско-шляхетское войско предприняло ряд крупных выступлений на Украине. В феврале польско-литовские войска пытались наступать в районе Шаргорода и Стародуба.

А вот только вчера Хмельницкий получил тайное донесение, что в местечке Полонном собралось двадцатитысячное польско-шляхетское войско, которое уже заняло Любар, Чуднов, Костельню и находится недалеко от Белой Церкви. Если бы оно одно! Вконец разгневанный Ислам-Герей за верность Москве грозится примкнуть к Яну-Казимиру.

Хмельницкий сидел в жарко натопленной светлице, держа в руке царскую грамоту, и тяжелые думы не отпускали его ни на минуту. Переяславская Рада, которая, казалось, должна была сплотить его побратимов по борьбе во имя великой цели, разделила их на два лагеря. Многие старшины, которые выступали против договора Москвы с Крымом, ищут связей с польской шляхтой, готовы хоть сейчас идти к ней в объятия.

Конечно, он да и Москва понимали, что Жванецкий договор непрочен и в сложившихся условиях важно держать подальше Крым от Речи Посполитой. Об этом он не раз говорил с московскими послами в январе 1654 года. Правда, сначала он не очень верил в польско-крымский союз, да и не считал его слишком опасным, полагая что совместные действия русских и украинских войск, донских казаков и, возможно, ногайских татар и калмыков заставят крымцев занять только оборонительную позицию, но потом, поразмыслив, изменил свое решение и 14 февраля даже направил посольство в Крым. Хорошо, что его послы в Стамбуле все-таки добились, чтобы султан велел хану сохранить прежние связи с Войском Запорожским. Готовит посольство в Бахчисарай и Москва. Начали налаживаться отношения с Трансильванским и Молдавским княжествами.

Но сейчас главное — выступление русских войск против Речи Посполитой…

Двери светлицы медленно отворились, и вошла Ганна, спокойная и уверенная. Заботливо окинув взглядом гетмана и убедившись, что он в добром здравии, подошла к нему неспешной походкой.

— Снова думаешь, Богдане. Вышел бы к людям. Развеялся.

Провела заботливой рукой по голове с поседевшими уже волосами и тихо, убежденно добавила:

— Все будет добре, батьку. Все будет, как ты захочешь.

— Если бы кто знал, как лучше, да подсказал, — гетман горько усмехнулся и, сняв с головы руку жены, приложил ее ко лбу, словно хотел ею успокоить рождавшиеся в голове неспокойные мысли.

— Пора бы уже русскому царю объявить войну шляхте. Потом может быть поздно. А он все готовится и выжидает…

Ганна сочувственно кивнула головой:

— Такое дело… Обдумать и подготовиться нужно. Иван из Нежина сообщил, что с севским воеводой Бутурлиным Андреем Васильевичем тесную связь установил, А когда в феврале шляхетская угроза нависла, то Иван с Бутурлиным сговорились друг другу помогать, «делать во всем по совету», как он пишет. И московский двор это дело поддержал.

Речь шла о брате Ганны, нежинском полковнике Иване Никифоровиче Золотаренко, который, как и его сестра, отличался рассудительностью и недюжинным умом.

Ганна пересказала гетману то, что узнала от брата. Бутурлин говорил, что в Москве спешно готовятся к выступлению.

Хмельницкий и сам был хорошо осведомлен об этом, а также о том, что в планах войны с Речью Посполитой русское правительство изрядную роль отводит его казацкому войску.

И действительно, уже в апреле 1654 года Хмельницкий получает повеление Алексея Михайловича направить к нему в войско несколько казацких полков. Выбор пал на Черниговский, Нежинский и Стародубский полки, которые насчитывали около 20 тысяч казаков. Общее командование над ними в качестве наказного гетмана Хмельницкий поручил Ивану Золотаренко.

Движение основных русских войск из Москвы к польско-литовской границе началось 15 мая 1654 года. Воеводами в первом полку были князь Н. И. Одоевский, князь Ф. Ю. Хворостинин, князь Д. И. Львов, в ертаульном[105] — В. Б. Шереметьев и князь Т. И. Щербатов. 16 мая из Москвы в Вязьму выступили большой и сторожевой полки. Воеводами в большом были князь Я. К. Черкасский, князь С. В. Прозоровский, князь А. Ф. Литвинов-Мосальский, в сторожевом — князь М. М. Темкин-Ростовский, В. И. Стрешнев, И. В. Алферьев.