Лилия и Леопард - Сьюзен Виггз

Лианна посмотрела на Ранда взглядом раненой птицы, которого он уже давно не замечал у нее. Желая ненавидеть ее, он быстро вышел из каюты.

* * *

Английские корабли вошли в широкое устье реки Лизард и бросили якоря к западу от укрепленного портового города Харфлер.

Флот подошел к берегам Франции без лишнего шума. Лишь в знак того, что объявлена война, на мачте «Тринити Ройял» развевалось королевское знамя. Король решил провести военный совет, на который собрались его братья, Томас Кларенский и Хамфри Глочестерский, кузен Эдвард Йоркский, два епископа, восемь вельмож, в том числе и Ранд.

— Мы будем стоять здесь на якоре до завтрашнего утра, — сообщил Генрих. — Пока не произведут разведку местности, все остаются на кораблях. И никакого разбоя, — напомнил он. — Никакого грабежа крестьян, никакого насилия над женщинами, — при этих словах Генрих выразительно посмотрел на развратного Эдварда Йоркского. — И никаких излишеств. Люди Хар-флера находятся под моим покровительством. Мы служим великим целям, а не своей корысти.

Ранд глубоко вздохнул и тут же поморщился: теплый ветер доносил с болот гнилостный запах. В его душе кровоточила нанесенная Лианной рана.

— А ты вместе со своей женой должен покинуть корабль в течение часа, — обратился к Ранду король. — Ее присутствие вносит сумятицу.

Ранд молча кивнул. Слухи о красоте Лианны и ее смелом обращении с Генрихом облетели весь флот.

Но все, кто восхищался его женой, конечно же, не подозревали о жестокости и бессердечности Лианны, с горечью думал Ранд.

— Скачи что есть духу в Буа-Лонг и удержи для меня замок любой ценой, — сказал Генрих. — От успеха этого предприятия зависит наша дальнейшая судьба, а может, и исход всей войны.

Рука короля так долго покоилась на плече Ранда, что он сумел в полной мере ощутить весь груз ответственности за данные когда-то обещания. Ранд твердо посмотрел в глаза Генриху, который в свое время мог бы умереть, не окажись он поблизости от заговорщиков со своей арфой. Длинные изящные пальцы короля напомнили Ранду о том, что когда-то именно эта рука посвящала его в рыцари, вручила ему шпагу.

Он вспомнил о Лианне и о ее невыполнимом требовании.

— Я удержу для вас замок, Ваше Величество.

— Да благословит тебя Бог, Ранд.

Они обменялись крепким рукопожатием.

* * *

Все сто миль от Харфлера до Буа-Лонга, которые им пришлось преодолеть верхом на лошадях, Лианна глубоко страдала. Ее душа разрывалась на части от любви к Ранду и необходимостью защищать интересы Франции.

В Фекане, в небольшой таверне, больше похожей на лачугу, они узнали, что к королю Карлу вернулся здравый смысл и он отдал приказ готовиться к войне.

А для Лианны стало открытием, что Ранд способен впасть в такое непробиваемое молчание, что порой ей казалось, что он спит в седле.

В Аркезе, на переправе через реку им сообщили, что Генриха ожидают в Булони, и поэтому Карл д'Алберт, главнокомандующий Франции, приказал стягивать туда войска.

А Ранд с удивлением обнаружил, что Лианна может длительное время скакать без передышки, совсем как заправский воин. За всю дорогу он не услышал от жены ни одной жалобы.

В Гамашезе, где они скрывались в монастыре, до них дошли слухи, что во много раз возросли налоги с населения в королевскую казну и что герцог Бургундский отказался присоединиться к Арманьяку и находится сейчас в своем дворце в Льеже.

Ранд убедился, что, несмотря на безумное требование Лианны предать английского короля, он все еще любит ее.

Лианна тоже поняла, что несмотря на настойчивое стремление Ранда передать Буа-Лонг в руки английского короля, она по-прежнему любит своего мужа.

Лианна украдкой взглянула на Ранда и увидела, что он также наблюдает за ней. Она догадывалась, что они думали все это время об одном и том же. Когда-нибудь войне придет конец. Как им жить друг с другом, что ожидает их в будущем?

— Вот мы и дома, — тихо сказала Лианна.

— Дома, — словно это повторил Ранд. — Однажды я подумал, что этот замок, действительно, стал моим домом.

Она почувствовала острую боль в груди, потому что в его словах была правда. Картины прошлого, одна за другой, проплыли перед ее мысленным взором: вот они вместе сидят за столом, предаются безудержной страсти в их спальне, играют со своим сыном. Буа-Лонг был для них настоящим домом, когда Лианна и Ранд радовались первому зубу Эймери, когда сажали вишневое дерево или засыпали в объятиях друг друга.

Теперь сын находился в Англии, а его родители хоть и оставались по-прежнему вместе, но сердца их были врозь.

— Буа-Лонг все еще мой дом, — тихо проговорила Лианна. — Это ты стремишься превратить его в английский бастион.

— Только для того, чтобы не превращать замок во французские развалины.

Их взгляды скрестились, а руки решительно сжались в кулаки.

Когда Ранд и Лианна вошли в замок, их сердца отказывались стучать друг для друга.

Глава 20

Прошло две недели с тех пор, как они вернулись в Буа-Лонг. Лианна в одиночестве сидела у окна и занималась обычными хозяйственными подсчетами. В этом году, благодаря стараниям Ранда, урожай зерновых оказался значительно выше, чем в прошлом.

Лианна сосредоточенно перебрасывала бусины на счетах, потом неожиданно о чем-то задумалась, водя пальцем по подбородку. Раньше она довольно быстро справлялась с этой работой, не отвлекаясь на разные мелочи. Лианну ждали другие неотложные дела хозяйки замка, которые заполняли ее день. Но сейчас, когда сын находился далеко, а Ранд отвернулся от нее, все валилось из рук баронессы, она ощущала внутри себя пустоту.

Лианна узнала, что утрата любви переносится гораздо тяжелее, чем ее отсутствие.

* * *

На площадке для турниров Ранд приказал переставить столб для метания копья и попросил Роланда испытать новую мишень. Затем он повернулся к Пьеру и Жану, которые, дурачась, сражались друг с другом. В прежние времена Ранд живо интересовался всем этим и принимал самое активное участие в тренировках и поединках. Но сейчас у него ни к чему не лежала душа, Ранд страдал без веселых криков Эймери и нежных рук Лианны.

Он узнал, что даже иллюзия любви гораздо предпочтительнее ее отсутствия.

* * *

К неудовольствию Лианны, в отчете не оказалось цифр об урожае ржи с восточных полей. Лианна закрыла чернильницу и отложила в сторону бумаги, решив выяснить все у мужа. Ранд должен знать эти данные: он вел записи так же тщательно, как и Лианна. Правда, в последнее время муж не склонен отвечать даже на самые простые вопросы.

Мысль об этом болью отозвалась в сердце Лианны.

С сыном ее разделяло море, а с мужем разлучила война. Хотя она старалась не подавать виду, страдание разъедало душу Лианны, оставляя глубокие невидимые шрамы.