Путь Крови - Михаил Павлович Игнатов

— Ладно, поглядим.

«Поглядим» ничем хорошим не кончилось. Клятые Кровавые, чтобы их Ребел прибрал, все чувствовали меня, все, а не только тот умник, что кричал о крови и сердце. Похоже, пока я бегал и лечился, он учил своих напарников.

Стоило мне приблизиться с любого направления ближе, чем на двадцать шагов, как они обрушивали на меня умения меча.

С двадцати пяти шагов мой таран уходил в пустоту, Кровавые успевали увернуться. Даже с ленцой.

Мне только и остаётся, что слушать их насмешки над криворуким реольцам и кривить губы. Отлично. И что делать?

Повторить успех с тараном не выходит. Более простые техники не только быстрей, но и слабее, пытаться ими убить Кровавых просто смешно. Тем же воздушным хлыстом я могу бить их до вечера. Это если вообще выживу с этим хлыстом в ближнем бою. Нападать лицом к лицу действительно самоубийство. Но и ждать, когда они убьют последних телохранителей тоже бессмысленно.

Что же делать?

Жестами спросил

Что на дороге?

— Оставленная тень ещё не вернулась. Похоже, вы стали ещё чуть сильней, господин, и увеличилось расстояние, на которое мы можем отлетать.

Я мотнул головой. Отлично, просто отлично, только совершенно бесполезно.

Вперёд вдруг шагнул Ирал:

— Господин, пора бы вспомнить о том, что вы не ограничены одной лишь гранью силы идаров.

Я настолько удивился, что даже снова задал вопрос вслух:

— Ты о чём?

— О том, господин, для чего в Шагах сквозь тень у вас свободна правая рука. Вы ведь не думаете, что для техник этих нынешних недоидаров?

Я облизал губы:

— Ты имеешь в виду…

Ирал даже не стал дослушивать меня:

— Да, господин. Да!

С этими словами Ирал вбил руку себе в грудь и достал мой меч.

Глава 26

Я медленно протянул руку вперёд, смыкая пальцы на рукояти меча.

Ирал тут же выпустил лезвие и сделал шаг назад.

Я же толкнулся лопатками, отлипая от дерева, за которым прятался от случайного взгляда предателей, медленно поднял левую руку, складывая первую печать.

Вторая, третья печать, первый шаг вперёд.

Всё, как обычно — я стал бесплотен. Вместе с одеждой, слезой Амании на груди и вместе с мечом.

Я вскинул меч в первую позицию, готовясь начать движения Дождя клинков, но Ирал тут же опустил меня на землю.

— Нет, господин. Так не выйдет. В паре с Шагами сквозь тень получится использовать только одно — Круговорот жара души.

Я кивнул, спокойно принимая это, и опустил меч. Двинулся по кругу, удерживая последнюю печать Шагов сквозь тень на левой руке, правильно переступая цепочку шагов и одновременно прогоняя по кругу от сердца через меч жар души.

Один круг, два, три, четыре, пять кругов.

Клинок, который обычно становился ярко-голубым в этот момент, сейчас, в призрачном состоянии лишь налился темнотой, словно став более реальным, едва сохраняясь в пустоте небытия.

Ирал кивнул:

— Достаточно, господин, дальше вы потеряете бесплотность. Главное вы проверили — это работает. Теперь пора отправляться обратно и наказать ваших врагов.

Молак возмутился:

— Лишь с этим? Я отлично помню, что приём с шестого круга становился равен по силе лишь Дождю клинков.

— Почему ты так пренебрежителен, Молак? Разве этого мало?

— Разве этого много с такими врагами, как Кровавые? Что им эти раны?

— Вот и проверим, — Ирал повернулся ко мне. — Господин?

Я, всё ещё кружащий на одном месте и пытающийся удержать шесть оборотов Круговорота и при этом остаться бесплотным, кивнул.

Да. Проверим.

С этой мыслью я снова рванул к предателям, что дожимали телохранителей принцессы, зашёл чуть сбоку. Хотя это лишь точка зрения, которая зависит от того, куда глядит сейчас крайний Кровавый.

А он не только использовал глаза, но и тот совет, что получил от более опытного товарища. Не знаю уж, к чему он там прислушивался, как можно слышать бег крови в жилах того, кто проходит сквозь деревья, но этот ублюдок прекрасно это проворачивал — повернул ко мне голову, когда между нами оставалось ещё шагов двадцать, не меньше.

Всё, как и прежде.

Я едва заметил его в просвете между стволов, а этот ублюдок уже вскидывал навстречу мне клинок и наполнял силой умение пути меча.

Три шага, деревья расступились, сменяясь летящими в меня призрачными клинками.

Выдохнув ругательство, я отбил первый из летящих в меня мечей Дождя клинков, второй, третий, одновременно раскручивая Круговорот жара души.

Теперь уже было неважно, бесплотен я или нет, невидим или нет. Всего этого словно не стало.

Клинки ветра со звоном рассыпались передо мной, чётко обозначая, куда нужно бить остальным Кровавым.

Если бы они успели.

Три оставшихся между мной и Кровавым шага я преодолел быстрей, чем за удар сердца.

Отбил пять призрачных клинков, рубанул по мечу Кровавого, уводя его в сторону, и продолжил движение, росчерком перечёркивая шею Кровавого, а затем резко завернул, уходя прочь и вновь обращаясь к Шагам сквозь тень.

На миг мне показалось, что я не успею, что сейчас вобьюсь лбом в дерево, затем в спину ударят смертельные лезвия и на этом всё и закончится, но нет — я успел, в отличие от Кровавых.

Сначала меня укрыла невидимость, затем заслонил собой лес, приняв на себя все удары Кровавых.

Но это было близко. За спиной тем временем орали, не жалея горла:

— Что это было? Что это, Безымянный всё это побери, было?!

— Не ори.

— Что значит, не ори? Ты видел эту фигуру с сияющим голубым светом мечом?

— Видел.

— Это же был Кровавый. С каких пор реольские Кровавые умеют становиться невидимыми?

— Ни с каких. Это даже не реольский плащ, если ты не заметил. Наш плащ. Он стащил его с одного из наших.

— Зачем?! Зачем, чтоб его…

Ариос сообщил мне:

— Успокаивает Трайдо.

Подтверждая его слова, снова раздался более тихий и спокойный голос:

— Хватит вопить. Какая тебе разница зачем? Просто убей его.

— Убить? Как? Он одним ударом смахнул ему голову. С каких пор убийцы Дома Миус стали так сильны? Разве их цели не слабые идары?

— Если кто-то сумел улучшить ярость Эскары, то чем прах Безымянного хуже? Ты не думал, что против нас он как раз будет действовать сильней?

Я вот точно не думал. Мысль интересная, но вот проверить мне её не выйдет. Да и не время для таких… развлечений. Мне бы убить Кровавых и…

Возле меня стало на одну тень больше, через мгновение Ариос с лёгким поклоном доложил:

— Господин, у принцессы остался лишь один защитник.

Я скривился. Болтают между