Нелюди Великой Реки. Полуэльф - Андрей Лавистов

Стоящий рядом с ней худой и невысокий вампир лишь иронически усмехался — на него откровения подруги впечатления явно не производили… Или она с ним заигрывает так?

— И не полусухое, а полусладкое. И не просто полусладкое, а полусладкое игристое, — буркнул я, исключительно чтобы не молчать, — насыщенное углекислотой для скорейшего седативного воздействия! И сероводородом для изысканности фруктовых оттенков! Выпьете — не пожалеете!

— Игристое?.. Я люблю поиграть! — из-под губы вампирши показались похожие на иглы клыки, — и я с тобой поиграю, мальчик, перед тем как выпить, обещаю!

— Ага, жду! — подойди ко мне поближе, милая, и увидишь любимую шутку Петра Корнеева, которую он воспроизводит, только когда у него связаны руки и ноги…

Вампиры явно развлекались. Не знаю, что там у них происходит, но есть стойкое ощущение, что я попал на «пир», и его твари устроили неспроста. И слишком много народу притащили. Со своего места я видел еще, по крайней мере, с полдюжины человек, сваленных как дрова и связанных, как и я, по рукам и ногам. Многовато для ночной охоты. Точно, «пир». Учудить такое — значит сразу признаться, где у вампиров гнездо. Вычислят моментально. Придут — и всех осиновыми кольями… У меня даже пальцы ног в сапогах сладострастно подсогнулись, когда я представил, как опьяневших от крови и ничего не соображающих вампиров протыкают насквозь…

Похоже, вампиры собираются отсюда ноги делать, и напоследок решили развлечься. Кто их знает, по каким причинам они выбирают место для гнезда, как происходят у них выборы мастера гнезда… Да и выборная ли это должность? Сомневаюсь… Но факт один — если они не полные идиоты, то должны после сегодняшнего пира бежать без оглядки. А это проблематично — после такого разнообразия крови, «коктейлей», как дамочка говорит, они правую руку от левой не отличат.

Лежащий рядом со мной мужичок из аборигенов тоже пришел в себя, стрельнул глазами направо, налево, пошевелил руками, попытался выпрямить ноги и подмигнул мне. Или это нервный тик был?

Заросший объемистой черной бородой, широкоплечий и жилистый, мужик производил довольно приятное впечатление. От его прищуренных глаз, постоянно перебегавших с предмета на предмет и обрамленных целой сеткой морщин, казалось, не могла укрыться ни одна деталь происходящего. Не такой взгляд должен быть у беспомощной жертвы вампиров, не такой…

То подтягивая колени к груди, «то вытянувшись, как налим», по выражению одного старого поэта, я подполз поближе к мужичку, усмехающемуся в бороду. Усмехаться и подмигивать он мог по тысяче причин, но я очень надеялся, что эти причины весомее того заряда хорошего настроения, который он получил от моей перепалки с вампиршей.

— Я рыцарь Бонс Ингельмийский, — с готовностью сообщил мне мужичонка, подмигнув сразу двумя глазами, я так и не понял, как у него это получилось.

На вид он был простым арендатором, не слишком образованным, но ловким и плутоватым. Такой «некондицию» за первый сорт впарит, потом догонит, скажет, что ошибся, второй сорт, не первый! второй! перерасчет сделает, деньги вернет, частично, и ты ему спасибо скажешь, удивляясь, что есть еще такие честные и благородные люди!

— Вы учились в Тверской Академии? Мы знакомы? — кажется, я повторяю ошибку другого рыцаря, Реймса, задавая слишком много вопросов одновременно. Но знакомство через Тверскую Академию казалось единственным разумным предположением, почему мужик соизволил делать мне знаки.

— Я не учился в Академии, но мы знакомы, — шепотом признался мужик, косясь на вампиров, по счастью, увлеченных беседой, — друзья детства! Ты сын знаменитого эльфийского мага Лиинуэля Огненного, единственный, кстати, его наследник, хоть и полукровка.

— Позвольте, — я был несколько ошарашен, — я сын Андрея Корнеева и вижу вас в первый раз в жизни…

Потом я пригляделся к бегающим глазкам своего собеседника:

— То есть вы хотите сказать, что если вы рыцарь Бонс Как-его-там, то тогда я сын и наследник Линуэля…

— Точно, — посмотрев, наконец-то, мне прямо в глаза, произнес мужичок, — приятно иметь дело с умным полуэльфом, — Ли-и-нуэля Огненного, запомни, это очень важно…

Когда к нам подошли вампиры, мы с мужиком, хм-хм, с рыцарем Бонсом, по-прежнему были единственными, кто находился в сознании. Естественно, что именно на нас умруны и обратили внимание. Удовольствие должно быть полным, чтобы жертвы мучились и боялись. Чтоб адреналинчик кипел… Я боялся и кипел.

Они специально подходили медленно. Наверное, улыбались… Мы не обратили на вампиров ровно никакого внимания, чем слегка их фраппировали. Мы были заняты «принципиальным» разговором.

— На сипаев нет надежды, они и нужны-то только ради минометов с пушками!

— Что вы говорите? Обученные войска, оказывается, никому не нужны? Крестьяне, ремесленники, контрабандисты, от них, значит, больше толка?! — Я начал распаляться. — Да от одного батальона сипаев больше толку, чем от пяти тысяч вашего сброда! И дружина твоя — тьфу! Дай мне полроты сипаев, и я разделаю твоих дружинников под орех!

Умрунов тоже было двое. Дамочка, та самая, только уже без жилета, рубаха слегка заляпана кровью, но красное на красном почти незаметно, глаза безумные, идет и подергивается вся, как под неслышную музыку… Полной ее противоположностью был уверенный в себе паренек из пришлых, лет тридцати по виду. Ровесник. Был. Сколько лет вампиру, я не знал, и не стремился выяснить. Странно, но главным, то есть сильнейшим в этой паре оказался именно мужчина. Постарше? Когда «девочка-радуга» шагнула вперед, он остановил ее, приобняв за талию, и знаком попросил дать ему дослушать.

— Так дружина не только моя! Еще два рыцаря, у одного копье воинов, у другого — два! Четверо копейных оруженосцев обученных! Полное вооружение, пулеметы, две полковые пушки!

— Все они побегут, увидев «громовержец»!

— Смотри-ка, любители политики! — не мог не вмешаться вампир, поблескивая желтоватыми глазами, — о чем разговоры ведете? О заварушке в Твери?

— Об этом, — солидно подтвердил я, только сейчас замечая его в «пылу» спора — и еще о том, что с вами Ашмаи сделает, когда узнает, кого вы схарчить собрались…

Вампир аж вздрогнул. Не знаю, как там с другими эмоциями, а вот страх никуда не делся. Боялся он, очень боялся… Кто ж такой Ашмаи, что его вампиры боятся?

— Вы знаете Ашмаи? — вампир едва не поперхнулся именем этого загадочного человека, и я мгновенно вспомнил Виталю Стрекалова…

Бонс не ответил на вопрос. Даже головы не повернул. Боюсь, переигрываем мы. Я бы точно уже заподозрил розыгрыш.