Забытый легион - Бен Кейн

Враги не потеряли ни одного человека.

— Эти мерзавцы даже не смотрят, куда скачут. — В голосе Бренна отчетливо угадывалось уважение.

— Я же говорил, что у них нет пехоты.

— Тебе уже приходилось их видеть? — спросил Ромул.

— В Армении о них много говорили. Они знамениты как раз тем, что умеют поворачиваться в седлах и метко стрелять. Это так и называется: парфянский выстрел.

— У этих галлов даже шанса никакого не было.

— Такие наскоки лучников ослабляют врагов. Когда они придут в расстройство, в дело вступит тяжелая кавалерия. — Тарквиний поморщился. — А потом все повторяется сначала.

— Дисциплина! — воскликнул Бренн. — Если воины не струсят, римская стена щитов остановит кого угодно. — Он с силой стукнул кулаком по своему щиту и тут же усомнился в своих словах.

Тарквиний промолчал. И это было тревожно.

Ромул никак не мог избавиться от мыслей о погибших галлах, которых сгубил недостаток самообладания. Их трупы служили мрачным напоминанием о том, что бывает с теми, кто не повинуется приказам. Ромул надеялся также, что этот случай научит Красса беречь кавалерию. Мимолетное замечание этруска о том, что у римлян мало кавалерии, начало обретать смысл, и Ромул вновь забеспокоился.

Высоко в лазурном небе кружили стервятники.

Тарквиний долго и внимательно следил за ними.

Совершенно озадаченный, Ромул тоже всмотрелся в крылатые силуэты. Двенадцать грифов. Столько же можно увидеть и в любой другой день. Но когда этруск наконец опустил взгляд к земле, они с Бренном заметили, что он очень встревожен.

— Неужели ты все же ошибся, Олиний? — тихо проговорил Тарквиний. — Двенадцать.

— Что ты видел? — спросил Ромул.

— Сам толком не пойму… — сумрачно отозвался Тарквиний.

Нетрудно было догадаться, что он что-то скрывает.

Ромул заговорил было вновь, но Бренн, пытавшийся выкинуть из головы пророчество Ультана, приложил к его губам толстый палец.

— Он сам скажет, что к чему, когда будет готов. Не раньше. — Теперь, оказавшись за тысячи миль от Трансальпийской Галлии, богатырь вдруг понял, что ему совершенно не хочется знать, неизбежна ли его встреча со смертью в этих местах.

Ромул пожал плечами. Тут ничего нельзя было поделать. И конечно, не было никакого смысла торопить события. Пока что предсказания этруска сбывались. Он вытер пот со лба.

— Сколько еще ждать, пока они осмелятся сойтись с нами лицом к лицу? — сердито бросил он. — Почему эти недоноски не хотят сражаться?

Вдалеке, чуть ли не у самого горизонта, плясала в знойном мареве цепочка конников.

После самоубийственной атаки галлов вражеская кавалерия оторвалась от колонны, и Красс получил передышку для размышлений. Но полководец не желал думать ни о чем, кроме продвижения вперед, и изнуренные жарой наемники, как и с утра, топали по песку, в котором вязли ноги.

— Уехали за новыми стрелами, — отозвался этруск.

— И скоро вернутся, — добавил Бренн, невесело улыбнувшись.

Ромул погрозил парфянам кулаком.

— Возвращайтесь и выходите биться! — громко крикнул он.

— На самом деле все очень просто. — Тарквиний указал на окружавших их воинов. — Они просто хотят измотать нас.

Всего один день, проведенный в этой палящей печи, сильно и нехорошо сказался на армии Красса. Стройной походной колонны уже не было, и когорты по большей части двигались сами по себе. Солнце нещадно жгло, отнимая силы у могучих мужчин. Фляги у воинов давно опустели, слабеющих людей шатало на ходу, некоторые пытались опираться на своих товарищей. Время от времени кто-нибудь выпадал из строя и валился на песок. Обычно офицерам удавалось пинками и ударами палок заставить упавших подняться, но некоторые оставались лежать без памяти; этих бросали умирать. В обычных условиях такую недисциплинированность никто не потерпел бы, но измученным центурионам тоже не хватало сил орать. Хватало с них и того, что легионы все же двигались вперед, хотя тяжесть доспехов, щитов, копий и снаряжения причиняла легионерам немалые страдания. Всем, кроме Бренна.

Галлы Публия ехали вдоль медленно ползущей колонны. Их огромные кони тоже казались утомленными. Совершенно не походили на них набатийские наездники; их кони гарцевали, а седоки оживленно переговаривались друг с другом.

Бренн указал в их сторону:

— Этим-то легко…

— Когда мы встретимся с главными силами парфян, ты еще порадуешься, что набатийцы с нами, — отозвался Ромул.

— Конечно, что еще остается. Только не доверяю я им, — приглушив голос, прорычал галл. — Вечно ухмыляются да хохочут. Сам посмотри.

Ромулу тоже не нравились хитроватые взгляды, которые бросали в их сторону союзники.

— Пара тысяч галльской конницы была бы куда полезнее.

— Если такой же, как те дураки, то нет, — сухо бросил Тарквиний.

Чтобы дать передохнуть покрытому пузырями от солнечных ожогов плечу, Ромул переложил шест с вещами на другое плечо, чуть не задев при этом по голове шедшего за ним легионера.

— Смотри, что делаешь, — сердито проворчал тот. — А то испробуешь, острый ли у меня гладиус.

Ромул словно не слышал его.

— Но почему мы не пошли через Армению? — снова спросил он. — Красс ведь должен был знать, что так будет легче. — Когда стало ясно, что армия не пойдет более долгим, но безопасным путем, Тарквиний не счел нужным скрывать свое недовольство.

— Только из-за нетерпения. Здесь до Селевкии всего четыре недели.

— Месяц в этом пекле? — Бренн закатил глаза. — А как быть с водой?

— Ресен, один из древних городов моих предков, лежит совсем в другой стороне, — с сожалением добавил этруск и закончил полушепотом: — И в горах потеряли бы меньше народу.

Ромул заметил, что он вновь взглянул на паривших в небе стервятников, и его подозрения еще больше укрепились.

Тарквиний указал на державшихся в отдалении парфян.

— Надо было действовать так, чтобы встретиться с ними, как мы хотим, а не по их плану.

— Верно, — отозвался галл. — На пересеченной местности нам было бы куда лучше.

— То-то и оно.

— Именно так мы и поступали с римлянами в первый год, — пробормотал Бренн. — Нападали на них, когда нам было удобно.

— А теперь парфяне поступают так с нами, — вставил Ромул. — Крассу нужно начинать использовать набатийцев в качестве прикрытия.

Бренн одобрительно кивнул. Но никто не заметил тени, набежавшей на лицо Тарквиния. Его желание совершить большое путешествие сбывалось, но цена, должно быть, окажется намного большей, чем гаруспик рассчитывал поначалу.

Слова Тарквиния оказались поистине пророческими. На протяжении ближайших нескольких часов мелкие группы парфянских лучников то и дело подъезжали к колонне римлян, пытаясь спровоцировать галлов на новую вылазку. Если конники Публия отвечали на вызов, их засыпали градом стрел. Если они оставались в строю, вражеские кавалеристы расстреливали их издали, словно мишени. У галлов не было луков, и они не могли ничего противопоставить тактике противника, поэтому после нескольких налетов в их рядах оказались значительные потери.