Дети капитана Гранта - Жюль Верн

Именно сюда, к месту, где так часто рушились целые состояния и гибло такое множество надежд, привела тридцать седьмая параллель кучку людей, искавших капитана Гранта.

Весь день 31 декабря путешественники ехали по чрезвычайно неровной дороге, измучившей и лошадей и быков; наконец под вечер они увидели округлые вершины горы Александра. Лагерь разбили в узком ущелье этой невысокой горной цепи, и, стреножив животных, пустили их пастись между глыбами кварца. Но это еще не был район золотых приисков. Лишь на следующий день, в первый день 1865 года, тяжелые колеса фургона заскрипели по дорогам этого золотоносного края.

Жак Паганель и его спутники были в восхищении, что увидели эту знаменитую гору, носившую на местном наречии название Джебур. Сюда, к этой горе, стекались орды авантюристов, воров, честных людей, те, кто вешает, и те, кого вешают. При первых же слухах о «великом открытии» в золотом 1851 году жители — скваттеры, моряки — покинул» города, пастбища, корабли. Золотая горячка приняла форму эпидемии, стала такой же заразной, как чума, и сколько людей погибло от нее тогда, когда уже считали, что держат счастье в руках! Шли толки, что расточительная природа посеяла в Австралии на двадцати пяти градусах широты многие миллионы. Настал день жатвы, и жнецы собрались, чтобы снять урожай.

Ремесло диггера, землекопа, преобладало над всеми другими, и если многие из пришельцев гибли, не выдерживая тяжелых трудов, то были такие, которые обогащались при первом же ударе заступа. О неудачниках молчали, о счастливцах гремела молва, разносившаяся потом по всем пяти частям света. Вскоре потоки авантюристов разных сословий наводнили берега Австралии. Только за последние четыре месяца 1852 года в Мельбурн приехали пятьдесят четыре тысячи эмигрантов — целая армия, но армия без вождя, недисциплинированная, армия, еще не одержавшая победы, — одним словом, пятьдесят тысяч мародеров самого отталкивающего пошиба.

В первые годы этого безумного опьянения повсюду царил неописуемый беспорядок; однако англичане, с присущей им настойчивостью, стали хозяевами положения. Туземная полиция и жандармерия перестали защищать интересы грабителей и стали на сторону людей честных. Произошел переворот, и Гленарвану не пришлось быть свидетелем сцен насилия 1852 года. С тех пор протекло тринадцать лет, и эксплуатация золотых россыпей стала производиться согласно строгой системе. Местами рудники были исчерпаны до дна. Золотые россыпи начали истощаться. Да и как могли не истощиться эти богатства природы, поскольку лишь с 1852 по 1858 год золотоискатели добыли из глубин викторианских рудников золота более чем на шестьдесят три миллиона фунтов стерлингов! Приток эмигрантов в связи с сокращением добычи золота значительно уменьшился, они бросились в еще неизведанные места, и открытые вскоре «Золотые поля» в Отаго, Мальборо и Новой Зеландии наводнились тысячами двуногих муравьев.

В одиннадцать часов прибыли в центр рудных разработок. Здесь вырос настоящий город с заводами, банками, церквами, казармами, коттеджами и редакциями газет. Не было нехватки и в гостиницах, фермах, виллах. Имелся даже театр, где места стоили по десять шиллингов, и он всегда был переполнен. В театре шла пьеса — «Франциск Обадиа, или Счастливый рудокоп». Развязка пьесы такова: герой, уже потерявший надежду найти золото, при последнем ударе заступа наталкивается на небывалой величины самородок.

Гленарван, желая осмотреть обширные золотые прииски горы Александра, отправил фургон вперед под присмотром Айртона и Мюльреди, обещая нагнать его несколькими часами позднее. План этот привел в восторг Паганеля, и он, по своему обыкновению, взялся быть переводчиком и проводником своих спутников.

По его совету первым делом направились к банку. Вымощенные широкие улицы тщательно поливались. Внимание привлекали гигантские рекламы различных золотопромышленных компаний. Одиночку-золотоискателя сменил союз власти и капиталов. Слышался шум машин, промывавших песок и измельчавших драгоценный кварц.

За городскими постройками простирались золотые россыпи, иными словами — обширные земельные пустыни, где велись разработки. Здесь трудились рудокопы, нанятые и хорошо оплачиваемые золотопромышленными компаниями. Немыслимо было охватить глазом все видневшиеся вокруг ямы. Железо заступов вспыхивало на солнце, точно молнии. Среди рудокопов были люди самых различных национальностей. Они работали один подле другого на положении наемных людей.

— Не следует, однако, думать, — сказал Паганель, — что на австралийской земле перевелись азартные искатели золота. Конечно, большинство нанимается на работу к разным компаниям… Им ничего и не остается делать, ибо государство продало или сдало в аренду все золотоносные земли компаниям. Но тому, у которого ничего нет и который не может ни купить, ни арендовать золотоносную землю, остается еще один шанс разбогатеть.

— Какой? — спросила леди Элен.

— Удача при джемпинге, — ответил Паганель. — Даже мы, не имеющие никакого права на эти золотоносные россыпи, могли бы разбогатеть, если счастье улыбнется нам.

— Но каким образом? — поинтересовался майор.

— Благодаря джемпингу, о котором я имел уже честь вам говорить.

— А что такое джемпинг? — спросил майор.

— Это соглашение, вошедшее в силу среди рудокопов. Оно, правда, порой вызывает беспорядки и даже насилия, но власти бессильны отменить его.

— Рассказывайте, Паганель, — сказал Мак-Наббс, — не толките воду в ступе.

— Хорошо. Здесь существует правило, по которому любой находящийся в центре золотых приисков участок, где в течение суток не производилась работа (за исключением больших праздников), становится общественным достоянием. Первый, кто захватил такой участок, вправе разрабатывать его и разбогатеть, если счастье улыбнется ему. Итак, Роберт, постарайся найти одну из таких брошенных ям, и она станет твоей!

— Господин Паганель, пожалуйста, не наводите моего брата на подобные мысли, — сказала Мери Грант.

— Я шучу, дорогая мисс, и Роберт отлично это понимает. Он — рудокоп? Никогда! Отрадно вскопать землю, переворачивать ее, обрабатывать, засевать, а затем пожать плоды своих трудов, но рыть ее подобно слепым кротам, чтобы извлечь несколько крупинок золота, — это жалкое ремесло, и тот, кто занимается этим, достоин сострадания…

Побывав в центральном пункте приисков и пройдя по участкам, почва которых состояла главным образом из кварца, глинистого сланца и песка и образовалась в процессе выветривания скал, путешественники подошли к банку.