«Был жестокий бой» - Альберт Зарипов

— Я — лейтенант Зарипов! — сказал я почти твёрдо. — А эти ружья — боевой результат моей разведгруппы!

— Чего-чего? — переспросил военный комендант, но затем он обратился к трём майорам с более дельным предложением. — Да чего это вы с ним тут возитесь? Сделайте с ним что-нибудь!

Видать, товарищ полковник разгневался не на шутку. Это было слышно и по громкому возгласу… Да и его правая рука указывала на меня более чем красноречиво.

— Обезоружить его и…

Черняво-носорогий не договорил… Поскольку все три майора ринулись исполнять недвусмысленное приказание своего начальника… Который даже отошёл в сторону, освобождая побольше места для предстоящей схватки…

«Бля! — пронзило меня ужасающей мыслью. — Если обезоружат — вот позорище-то будет!»

Но пока три майора выбрались из-за своих столов… Пока они быстро шли ко мне: двое спереди и носорогий слева… У меня была одна или две секунды… Которые оказались поистине бесценными!.. Ведь я успел не только сделать шаг назад, упёршись спиной в угол… Мои руки не только подняли Винторез для стрельбы от пояса… Пальцы правой ладони отреагировали почти мгновенно: мизинец и безымянный продавили вниз предохранитель, а указательный оттянул назад затвор и тут же его отпустил… И патрон занял своё законное место в канале ствола…

— Клац!

А храбрецы — майоры уже отскочили по разным углам. Мягкого щелчка винторезовского предохранителя конечно же почти не было слышно. Но вот затвор прозвучал чуть погромче. Он клацнул хоть и кратко, но зато очень эффектно! И идущие в атаку комендачи отпрянули от меня в одно мгновенье ока… Как ужаленные или же ошпаренные! И теперь Двое младших помощников испуганно жались по углам возле двери, тогда как сам военный комендант предусмотрительно отступил к дверному проёму… Но в коридор всё же не выходил… Это носорогий его помощник сейчас с шумом пробирался «по-над-стеночкой»… Сшибая на своём пути стулья более младших коллег… Наконец-то и он присоединился к остальным своим «соратникам».

С минуту мы молчали и смотрели друг на друга. Никакого выстрела из моего Винтореза так и не прозвучало. Поэтому славные сыны комендантской службы потихоньку приходили в себя… По истечению этой минуты они осмелели.

— Надо вызвать сюда ОМОН! — сказал вполголоса кто-то из младших помощников.

Но военный телефон ТА-57 находился на противоположном конце комнаты, то есть на рабочем столе Чёрного Носорога. И им понадобилось бы сделать около пяти-шести шагов через всю комнату… Да ещё и под прицелом устрашающе толстого ствола моего Винтореза. Но на это у них не хватало духу…

А я тем временем ещё и пистолет АПС достал! Такой большой-пребольшой! Ну, и на всякий пожарный дослал патрон в ещё один ствол…

Товарищ полковник не выдержал и всё-таки вышел в коридор. Хотя я сейчас уже никого не держал на мушке: Винторез был опущен стволом вниз, пистолет АПС вновь оказался в своей родной кобуре… Так гостеприимно распахнутой!.. А клапана кармашков с четырьмя гранатами я и не думал расстёгивать.

«Если что, так успею! — подумал я с заметным успокоением. — Уф-ф! Аж вспотел! Жалко, что к ружьям нет патронов!.. А то бы я их тоже зарядил! Ишь!.. Соб-баки бешенные! Разоружить меня собрались! Вот хрен вам на все четыре рожи!»

Но боевых комендачей стало уже трое — один из младших майоров помчался в соседние комнаты, где вроде бы тоже имелся военно-полевой телефон. Наверное, чтобы вызывать подкрепление посерьёзнее. А оставшиеся в дверях двое майоров и стоящий за ними товарищ полковник… Вся эта троица вновь принялась за меня…

— Намародёрствовали там в Грозном… — орал мне кто-то из них. — А тут нам рассказываете сказки про боевые результаты! Ну, где вы могли достать эти двустволки? Наверняка, в чьём-то доме! Или там боевики с охотничьими ружьями ходят?

Определённый резон в их словах, конечно же, был… Но теперь мне ужасно хотелось погонять балду, или же попросту повалять ваньку… А то и публично поплевать в потолок…

— А вы сами поезжайте в Грозный! — предлагал я им. — Там этих ружей полным полно! На каждом шагу валяются! Или по стенкам на коврах висят! Поезжайте-поезжайте!.. Заодно и боевиков повидаете! Спросите у них, с чем же они там ходят…

— Да знаем мы всё-о! — кричали мне из коридора. — Как вы там воюете!

— Ну, разумеется! — усмехался я. — Вы тут всё знаете! И воюете лучше всех! У вас даже трофеи некуда ставить! Вражеские телевизоры и гранатомёты! Только вот зачем вы ботинки у солдата отобрали?

Видать, я наступил на их больное место и они пришли в ещё большую ярость…

— Мы не отбирали ботинки!

— Ага! — соглашался с ними я. — Они сами к вам притопали! И даже зашнуровались! А потом ещё и на стол запрыгнули! Чуть было «ваш» телевизор «Горизонт» не столкнули на пол! Ай-яй-яй! Какая была бы досада!

— Ах, ты-ы! — зарычали в мою сторону. — Да мы тебя сейчас!

И в течении ближайших пятнадцати минут ко мне вызвали все ОМОНы да СОБРы, которые меня сперва обложили со всех сторон, затем одолели в стремительной рукопашной схватке, потом скрутили всё того же лейтенанта Зарипова по рукам и ногам… Да и посадили под арест на гауптвахту, в следственный изолятор и в самую настоящую тюрьму! После всего этого мной занялись военные прокуроры Моздока, Ростова на-Дону и всего остального округа СКВО, применив ко мне-бедолаге самые разные статьи Уголовного Кодекса: начиная от незаконного ношения оружия, такого же хранения и разбазаривания боеприпасов, продолжая перечень моих преступлений превышением и злоупотреблением своими служебными возможностями, покушением на жизнь сотрудников государства, находящихся при исполнении должностных обязанностей… И заканчивая чисто военными статьями «мародёрство» и несанкционированным расстрелом ни в чём неповинных работников комендантской службы. Которые сейчас «канали» под чисто мирных жителей города Грозного.

Пока меня «мурыжили» по тюрьмам, каторгам да острогам, не остались в неоплаченном долгу наши родные штабные структуры. Как оказалось, Командующий СКВО уже уволил меня своим приказом из доблестных рядов Российской Армии. Причём, без сохранения воинского звания и тринадцатой зарплаты за текущий 95-ый год. Ни о каких надбавках за знание иностранного (восточного) языка и особую секретность службы, а также за участие в наведении Конституционного Порядка… Увы, но обо всём этом мне следовало забыть!.. Более того! Стоимость растраченных мной впустую боеприпасов, а также причинённый Моздокскому КПП материальный ущерб, как и моральный вред за безвозвратную кончину огромнейшего количества нервных окончаний и просто мозговых клеток, сразу же проявившихся у трёх пострадавших майоров и одного полковника… Эту баснословную сумму возмещения морального вреда я теперь был вынужден оплачивать из своей зарплаты заключённого… Ну, и так далее…

Потом всё это мучение мне надоело и я спокойно спросил у не в меру распалившихся баснописцев:

— Ну, где? Эти ваши ОМОНы? Давайте их побыстрей!

Ведь я искренне полагал, что в любом мало-мальски боевом подразделении служат, в общем-то, нормальные мужики. Которые поймут случившуюся здесь катавасию, скажем так, с адекватных позиций. То есть очень правильно. Во всяком случае именно на это я и надеялся. Это среди военизированных комендатурщиков будет активно распространяться своя точка зрения… Что будто бы они спокойно себе сидели в своём рабочем кабинете, с чистой совестью и свежепомытыми руками трудясь во благо всей страны. А тут ни с того, ни с сего к ним ворвался никому неизвестный лейтенант с подозрительно нерусской фамилией, да ещё и с тремя…

«Нет!.. С пятью стволами наперевес! Ну, и давай их тут расстреливать от нечего делать… Или по какой-нибудь другой причине! Скажем так, исключительно из чувства огромной любви к стрелковому искусству!»

Но ОМОНы всё ещё не ехали. Отряды СОБРа также запаздывали. следователи военной прокуратуры вообще не торопились на это КПП. На всякий случай я тоже решил вызвать подкрепление или хотя бы передать сигнал тревоги. С двумя ружьями в левой руке и одним Винторезом в правой мне удалось подойти к столу, некогда принадлежавшему носорогому старпому… Покрутив ручку военного телефона, я с радостью услышал в трубке приятный голос телефонистки и попросил соединить меня с разведуправлением.

— У меня нет такого абонента. — сказала девушка. — Назовите кодовое обозначение.

Я сначала заподозрил и эту телефонистку в причастности к военно-комендантской службе. Но потом я стал действовать без лишних условностей и ненужных формальностей. Я честно признался ей в том, что никаких позывных я тут не знаю, поскольку только что приехал из Грозного, но застрял на местном КПП и поэтому мне нужно в срочном порядке поговорить с кем-то из разведуправления.