Дьявольская радуга - Александр Годов

— Я не полезу, — сказал Сергей.

— А я не заставляю. Мне надо попытаться.

Седьмой поднялся.

Не раздумывая, Сергей вскочил и резко ударил в грудь мертвяка. Тот покачнулся, сделал два шага назад, но удержался на ногах.

— Ты никуда не пойдешь, — сказал Сергей.

— Почему?

Отвечать Тропов не стал: он бросился на Седьмого в надежде столкнуть его с костяной ветви. Внезапно в мозгу возникла картинка — мертвяк падает в чернильную тьму, крича и размахивая руками.

Седьмой среагировал быстрее его. Он ударил ногой Тропова в пах.

Перед глазами Сергея вспыхнули звезды. Желудок сжался, боль волнами начала разливаться в животе. Все тело содрогнулось, органы заколотились внутри, словно попытались устроить побег.

В голове крутилась только одна мысль: не дать мертвяку уйти. Нельзя позволить ему добраться до пламени. А что если у мешка с костями получится добраться до Кивира?

Нет. Не дать.

— Извини, друг, — сказал Седьмой, перешагнул через Сергея и направился к стволу.

Тропов заставлял себя подняться, но тело не слушалось. Его вырвало. Затем он забился в конвульсиях, оставляя на поверхности костяного отростка желто-зеленые разводы.

Надо подняться. Пока не поздно. Если он умрет, то сдохнет и Седьмой. Пусть уж никто не дойдет до Кивира!

— Стой! — захрипел Сергей. — Ты помрешь!

Ответом ему были треск огня да скрип ветвей, по которым карабкался Седьмой.

Через несколько минут боль Тропова чуть отпустила, и ему удалось доползти до ствола дерева. Он поднял голову и посмотрел, как мертвяк всё ближе и ближе подбирался к синему пламени. Отсюда Седьмой казался неумолимо спокойным, однако сама его безмятежность дышала угрозой. Каждый нерв в теле Сергея дрожал. Он хотел выдавить собственные глаза, оставить от них два комочка слизи, похожих на загустевшую сперму. Он мечтал о том, что огонь уничтожит мертвяка, оставит от него пепел.

Пламя лизало Седьмого, но того, похоже, пламя мало волновало. Его тело скрылось в сиянии.

Сергей с трудом закрыл глаза. Всё. Он потерял последнюю возможность расправиться с зомби.

И что теперь делать?

Из глубины туннеля, усиливаясь с каждой секундой, раздавался протяжный гул.

Это конец. Больше бежать некуда. Смешно же: удалось выжить в доме, полном гнилых зомби, а смерть настигнет в холодном туннеле. Он собрался с духом и поднялся. Боль в паху не ушла, но, по крайней мере, он мог двигаться.

Сейчас бы сигаретку. Втянуть бы горький дым и держать в легких, пока грудь не начнет жечь глухая боль. К сигаретке можно гамбургер. На худой конец — бутерброд с колбасой.

При мысли о еде Тропова затошнило. Показалось, воздух сгустился. Застучало в висках.

Может, прыгнуть в бездну? Ничего уже не изменить…

— Первый! — раздался голос Седьмого. — Лезь ко мне быстрее! Пламя ненастоящее. Это морок!

Тропов нахмурился.

Мышцы не слушались, однако Сергей заставлял тело шевелиться. Чем ближе он подбирался к огню, тем сильнее ощущал жар. Седьмой спятил. Наверняка хотел…

— Где ты? — с нетерпением спросил мертвяк.

— Лезу я, — прошептал Сергей. Разумеется, Седьмой его не услышал.

А если мертвяк хочет специально затащить его в огонь? Глупо. Очень глупо. Хотя что-то тут не вязалось. Сергей застыл в нерешительности. Он не мог заставить себя полезть в пламя. Жар затапливал с головы до ног. Даже холодный ветер не мог проникнуть сквозь голубой огонь.

Тропов облизывал пересохшие губы. Внутренний голос убеждал, чтобы он не лез в огонь. Какой идиот добровольно покончит с собой?

Нельзя слушать Седьмого. Мертвяк пытается обмануть… Должен быть другой способ забраться выше.

Ну же. Решайся, чертов трус. Или жди хряков, или лезь в пекло.

Раздирая глотку криком, Сергей вцепился в охваченную синим пламенем ветку. В пальцы словно впились тысячи иголок. Боль оказалась такой сильной, что перехватило дыхание. Не соображая, Сергей отпустил ветку. И если бы Седьмой не схватил его за руку, то он бы разбился в лепешку. Вцепившись в локоть мертвяка, Тропов матерился и проклинал себя за доверчивость.

Синее пламя исчезло. Холодный ветер вновь дул в спину, а яркий огонь заменило слабое свечение мотыльков. От неожиданности Сергей зажмурился. Морок, это был чертов морок! Никакого пламени не было. Все вранье. Однако ладони обжигала сильная боль.

— Держись, — сказал Седьмой.

Тропов часто-часто закивал. Спазм так сильно сдавил горло, что ни одни звук не вырывался изо рта.

Надо успокоиться.

— Хватайся за ветку, — сказал Седьмой. — Переведешь дух и полезем выше. Ты это видишь?

Мертвяк показал пальцем наверх. Но сколько Сергей ни старался, увидеть что-то во тьме у него не получалось. Да и к черту! Он дул на пальцы и качал руки на коленях. Хоть и медленно, однако боль проходила.

— По…

— Что? — спросил Седьмой.

— По… по… почему ты меня спас? Я же хотел убить тебя. — Каждое слово Сергею приходилось словно выплевывать.

— Не знаю, — ответил мертвяк. — Я не хотел тебя оставлять одного.

«Врешь, сука, — подумал Сергей. — Я тебе нужен как живой щит. Чуть что — и ты, падла, бросишь меня в самое пекло. Меня так просто не разведешь. Ты зря считаешь себя самым умным. Но ничего, ничего. Пусть выпадет момент».

Чтобы хоть как-то нарушить затянувшееся молчание, Сергей спросил:

— Куда делся огонь?

— Я откуда знаю? Не все ли равно? Там, наверху, нас ждет Кивир. Я чувствую.

Тропов поднялся с ветви и полез по костяным отросткам. Он специально карабкался первым, чтобы у Седьмого не возникло никаких подозрений…

Ползти было трудно.

Приходилось стискивать зубы, чтобы не проблеваться. Еще этот мерзкий запах разлагающейся плоти! Поэтому Сергей и Седьмой карабкались очень медленно, выбирая место, куда поставить ногу или за что ухватиться рукой.

К костяным ветвям были прибиты люди… Люди ли? Скорее существа, похожие на них: худые тела с почерневшими руками и ногами, белесые глаза, пустые лица с провалами вместо носов. На шее каждого из уродцев в слабом свечении мотыльков поблескивали крестики. Тропов находил забавным, что люди, прибитые к стволу, носили фигурку человека, прибитого к кресту.

Уродцы не пытались освободиться. Лишь изредка шевелили головами да тяжко вздыхали.

Седьмого не смущали прибитые. Он не боялся наступать на головы, руки и ноги, а вот Сергей старался находить костяные отростки.

Вдруг прибитые — зомби? Что-то не видно, как вздымаются их груди…

— Что ты медлишь? — спросил Седьмой.

— Мне осточертели мертвецы, мне осточертело карабкаться как макака! — со злостью сказал Сергей.