Мир приключений, 1989 - Сергей Абрамов

Так что же это был за маяк? Если это был ложный маяк, то где он находился?»

Глава 12

К тому времени, когда Мозамбикское информационное агентство опубликовало свой документ, газеты уже досыта наговорились на тему о ложном маяке. Всплыла и история с такими маяками, использовавшимися в годы второй мировой войны. Что ж! Повспоминали, погадали, поговорили и позабыли — никаких конкретных доказательств того, что было совершено преступление, у газетчиков не было.

Уж об этом-то Невелинг позаботился заранее! План его был прост и циничен. И, посвящая в этот план Виктора, Невелинг-старший упивался, не замечая того, своим профессионализмом. Даже ужас, читаемый им в глазах сына, вызывал в нем холодное самовосхищение.

…Стоя перед рабочим столом отца, сидевшего в кресле, откинувшись на его высокую спинку и полуприкрыв глаза тяжелыми веками, Виктор слушал, оцепенев от ужаса, жесткие, уверенные и бесстрастные слова-приказы. На столе между ними были аккуратно разложены консервные банки и оружие — американский кольт-бульдог и израильский автомат «узи», топографическая схема, испещренная линиями, буквами и цифрами, квадратиками, треугольничками, крестиками и звездочками.

Конечно, не для Леона Невелинга, не для шефа Системы было это занятие — проводить технический инструктаж исполнителя операции, как делал он это когда-то на первых ступенях своей карьеры, но… в этой операции нужно было исключить даже малейший риск, в ней не должно было быть ни одного лишнего свидетеля! И, разъясняя ее план, Невелинг то и дело повторял эту мысль, стараясь подготовить Виктора к пониманию того, что ему предстоит сделать.

— То, что будут делать люди Пингвина, — чеканил Невелинг-старший, бесстрастно глядя в лицо сына, — тебя не должно касаться. Это их работа, и аванс за нее они уже получили. Они знают, что в район операции одновременно с ними мы направили наши специальные подразделения. Пингвин уверен, что я посылаю тебя для координации совместных действий его группы с этими подразделениями… если вдруг возникнет такая необходимость. Однако… — Он протянул руку к консервным банкам и выбрал из них коробку испанских сардин — вытянутый белый овал с темно-красной наклейкой, приподнял ее на раскрытой ладони, чуть подбросил и поймал, цепко обхватив сильными пальцами: — Главная твоя задача — в этом.

Сделав многозначительную паузу, чтобы подчеркнуть важность того, что он сейчас скажет, Невелинг холодно улыбнулся и принялся излагать главную задачу Виктора, хладнокровно отмечая про себя, как бледнеет лицо сына…

Виктор стоял не шевелясь, навытяжку — за время работы в Системе он уже успел перенять манеры ее сотрудников, в свою очередь во многом старавшихся подражать кадровым сотрудникам ЦРУ — например, тщательно и элегантно одеваться: серый костюм, белоснежная рубашка, скромный (но обязательный) галстук. А многие в добавление к брючному ремню носили еще и подтяжки — в ЦРУ это было не то чтобы модой, но чуть ли не обязательной деталью одежды.

Слова отца доносились до сознания Виктора как сквозь вату, и громче их слышался стук собственного сердца — оно билось гулко и часто, как африканский тамтам, разносящий тревожную весть о подступающей беде. Казалось, сердце вот-вот взорвется огненным всплеском, его удары отдавались в мозгу, парализуя мысли и волю, и Виктор невольно согнул в локте левую руку и на мгновенье приложил ладонь к груди, словно пытаясь спасти сердце от разрыва.

Голос отца, заметившего этот жест, осекся, но Виктор уже овладел собою и отбросил руку, и Невелинг-старший отвернулся и продолжал, будто ничего не заметил.

— Кольт и «узи» — отвлекающие детали, — говорил он, чуть подвигая оружие по гладкой и пустой поверхности стола к Виктору. Делал он это, небрежно шевельнув кистями с выброшенными вперед длинными сильными пальцами. — Эти игрушки тебе совершенно ни к чему, зато Пингвин наверняка постарается присмотреть, чтобы ты там чего-нибудь не учинил со стрельбою. Он опытен и слишком осторожен, чтобы не постараться обезопасить себя от любых случайностей. И оружие твое без присмотра, будь уверен, не останется. А это… — Теперь Невелинг-старший пододвинул к Виктору банки консервов. — Банки, будем надеяться, не вызовут у него подозрений. Твоя же задача — выбрать момент и прилепить к их машине вот эту жестянку. Хорошо бы поближе к бензобаку. Впрочем, взрывчатка в ней огромной разрушительной силы… — Говоря, он держал указательный палец прижатым к банке с испанскими сардинами. — Нужно просто приложить ее к какой-нибудь металлической поверхности, и сработает магнит, банка прилипнет так, что ее не отдерешь. Ты все понял?

— Да, — чуть слышно выдохнул Виктор.

Невелинг-старший внимательно посмотрел ему в глаза, словно проверяя, так ли это, затем удовлетворенно кивнул и медленно продолжал:

— Ты покинешь их лагерь сразу же, как только операция будет закончена. Повторяю: сразу же! Уедешь первым, пока они будут свертывать лагерь и заметать следы. Поедешь по дороге «С» — она единственная пригодна для быстрой езды. Через тридцать миль… вот здесь, — Невелинг-старший уткнул палец в лежащую перед ним карту-схему, — свернешь в буш и остановишься с потушенным светом… Дождешься, пока они проедут мимо тебя, подождешь ровно пять минут и… включишь рацию. На передачу на волне… — Он понизил голос и назвал волну. — Затем поедешь следом. Если кто-нибудь из них еще останется в живых, тогда… — Он кивнул на оружие: — Вот тогда тебе это и может пригодиться. Таков закон жизни: недобитый враг — самый опасный.

Он вперил в лицо Виктора сверлящий взгляд, и тот вдруг словно впервые увидел, сколько жесткой суровости в лице отца, сколько в нем непреклонной воли и готовности смести любую преграду. Это было лицо человека, абсолютно уверенного в своем праве повелевать и приказывать, распоряжаться чужими судьбами и, конечно же, жизнями. И Виктора обуял холодный ужас. Это было лицо Системы!

— Но ведь на месте взрыва… все равно найдут… останки, — с трудом выговорил он лишь для того, чтобы не молчать. — Начнется следствие… Налетят журналисты…

— Случается, что террористы, проникающие в нашу страну из-за границы, взрываются от неосторожного обращения с взрывчаткой, — холодно усмехнулся Невелинг-старший. — К тому же мы, слава богу, пока еще хозяева в собственном доме.

И Виктор понял, что ляпнул глупость: о каком следствии, о каких журналистах может идти речь там, где сегодня властвует ее величество Система! Ему невольно вспомнился Алекс… Ведь именно его судьба толкнула Виктора и в ряды АНК, и сюда, в святая святых самой Системы, и первое задание, которое он получил от товарищей из АНК, — было задание узнать о судьбах похищенных агентами Системы людей — похищенных за границей. И это удалось постепенно сделать — от сына шефа Системы, от Невелинга-младшего, особых секретов у его сослуживцев и даже у его начальников не было, они порой старались прихвастнуть своей осведомленностью, особенно по части работы других отделов и управлений.