Алеет восток - Савин Влад

Мы знали, что американцы в штатном режиме взлетали на В-47 с пороховыми ускорителями. Но это было сочтено слишком опасным — решили, что хватит полосы для большего разбега, тем более что топлива брали не полный запас. Ошибка на взлете (и посадке) была смертельной — катапультируемых кресел на В-47А не было, они появились на позднейших модификациях. А велосипедное шасси создавало дополнительные проблемы (на взлете не дает поднимать нос, требует более аккуратного приземления, и просто опасно на мокрой и скользкой полосе, особенно при боковом ветре).

Настало утро. Самолет оттащили к самому началу полосы. С которой только что ушла в небо пара Миг-15, прикрывавшая наш взлет. Запуск двигателям, сначала прогрев, затем прибавить обороты, и вот бомбардировщик трогается с места. Скорость отрыва… испытатель должен чувствовать машину, когда она готова взлететь! Больше двух километров разбег по бетонке, и наконец оторвались! Теперь полегче — лишь привыкнуть, что на все действия самолет реагирует куда плавней, чем Миг!

Штурман, майор Петровский, прокладывает курс. Нас ждут на аэродроме в Советской Монголии, две тысячи километров на север. Вражеских истребителей на маршруте не опасались — реактивных Ф-80 и Ф-84 на китайских аэродромах замечено не было, а «мустанги» перехватить В-47 никак не могли. Техника сюрпризов не поднесла, моторы работали нормально. Прошли над Великой Стеной, различимой даже с высоты в девять километров. В рассчитанное время, нас встретила пара Як-25, чтобы сопроводить на аэродром. Еще немного… и дальше началось самое ювелирное!

Вывели нас хорошо, полоса точно по курсу. Идем недопустимо низко и быстро, на прежний взгляд, привычный к другим совсем самолетам. Двигатели на среднюю тягу, еще уменьшить. И тут чувствую, что машина готова задрать нос! Прибавляю газ, снова становится послушной. А полоса уже под крылом! Радио на землю — уходим на второй круг!

Реактивный бомбардировщик виражит плохо, так что круг выходит громадный. Но вот снова заходим на полосу, уже с поправкой на первую попытку, высота, скорость! Это больше похоже на посадку с заглохшим движком, успеть «притереть» самолет к земле, не дав ему клюнуть носом! Выдержит ли шасси — вспоминаю про парашют, и выпускаю в самый последний момент перед касанием. Тряхнуло, все ж получилось грубовато — но шасси выдержало! И вот, американец катится по бетону! Только бы хватило полосы!

А после была забота — срочно на КП, и давать по радио ценные указания тем, кто летит следом. Вторым заходил Котов, он сел удачно, с первой попытки. Третьим садился Шишкин… так он же четвертым должен был вылететь, а Жук где? А черт, что ты делаешь — слишком резко, или с креном сел, легкая стойка шасси под правым крылом подломилась, и в конце пробега самолет лег на крыло, движки сильно побило о бетон, хорошо хоть пожара не было! И еще, бомбардировщик слегка помяли, когда тягачами в темпе стаскивали с полосы, чтобы освободить место для следующего. В крайнем случае, на запчасти пойдет!

Последним садился Заречный. Я видел как все случилось. То же самое, что было у меня — он учел переданные по радио инструкции, но недостаточно, и весь его летный опыт говорил об обратном, он слишком сильно сбросил газ. И самолет буквально в последний миг перед посадкой задрал нос, зацепив за полосу хвостом, а затем с размаху плюхнул на брюхо, и вспыхнул огненный шар, оставшиеся тонны керосина! И некого было спасать.

А Жук пропал. Много позже в пустыне нашли обломки. Что могло случиться, не при взлете или посадке, а полете на высоте? И почему ничего не было в эфире?

Задание было выполнено. Из пятнадцати лучших пилотов, какие нашлись на Дальнем Востоке, погибли шестеро. За два американских самолета, доставленных в Жуковский, в ЛИИ ВВС. И третий, восстановленный, но практически не летавший, а служивший наземным «эталоном».

Один из тех «Стратоджетов» вы и сегодня можете видеть в музее в Монино.

Валентин Кунцевич. Авиабаза Синьчжун.

Ты назначен быть героем? Значит будешь им!

Ну что тебе непонятно, капитан Ли Юншен? Раз сказано, «уха по-китайски» — это значит, ты базу взял, гаринзон перебил, трофеи захватил. Ну а мы лишь на подхвате — или вовсе, не было нас тут, привиделись мы тебе! Так во всех бумагах будет и в историю войдет.

Твою рожу московский корреспондент снимал? Ты интервью давал (вообще, я твой рассказ сочинил, но публике о том знать не надо)? Так расписал — в Вашингтоне прочтут, объявят врагом американского народа и персонально их Президента, хе-хе! А как «Правда» про тебя напишет — любой, кто усомнится, тот значит против Партии, Советского Правительства и самого товарища Сталина. Так что поздравляю, капитан Ли Юншен — документ и погоны сейчас вручить не могу, но надеюсь, что все здесь пристствующие, в моих словах и полномочиях не сомневаются?

Хочешь соответствовать? Русский учи! Чтоб свободно на нем говорил, а не как как сейчас! Как вернемся, в Харбин поедешь, в училище, чтоб соответствовать. А после, может быть, и в Москву, в Академию Генштаба, отчего нет? Генералом станешь — настоящим, а не таким, как у Чана, кто чин за деньги купил. Ты главное, служи — а за наградами и чинами, не залежится! Я сам старлеем был, это меньше капитана, всего восемь лет назад. Иди!

Да, повезло человеку — из «и.о. взводного» сразу в капитаны (меньше несолидно, больше уже перебор) в один миг. Просто потому, что показался мне самым толковым. Жив останется, в национальные герои выйдет, в экспонаты истории! Еще будет — я в Союз вернусь, из китайской командировки, и девушки меня станут спрашивать, «вы знали самого Ли Юншена»? Было уже такое у меня после Ирана, в сорок шестом, с другим персонажем — это позже портреты того курдского вождя, пламенно-твердокаменного борца с мировым империализмом и колониализмом, появились в наших газетах, а ведь если бы не я, не быть бы ему живым, уж очень разные вещи, скачки по пустыне со стрельбой, и «пришел и ушел, а враг помер». А ведь по годам, я вполне еще могу успеть с Че Геварой и Фиделем пересечься?

Но не будет мне третьей Золотой Звезды — в мирное время, вопросы возникнут неудобные, за что? Орденок, в общем списке — одних Красных Звезд (вместе с военными) у меня уже пять штук! Правда, платят очень неплохо, на одну месячную зарплату могу не то что «Победу», ЗИМ купить (выпускают, под тем же названием, и на тот из нашей истории здорово похож). Так вопрос, кто же я — офицер, кто за патриотизм служит, но за него и вступятся как за своего, и вытаскивать будут, и мстить — или наемник, деньги получил сдельно, и свои проблемы решай сам? И списывают таких без всякого сожаления, как я сам в Иране одного шустрика в расход вывел, который думал плату и с нас получать, и с англичан? Не бессребреник я, боже упаси — это очень даже хорошо, что могу как полярник, кто с зимовки вернулся, и полугодовой отпуск, совсем не бедной жизни! В теории могу — пока удавалось, максимум, четыре недели в Крыму, в санатории «для своих». И снова, труба зовет, где-то еще исполнить кого-то требуется, ради государственных интересов СССР! Вспоминаю персонажа из фильма про итальянцев в России — да те мафиозо передо мной и моими «песцами», что щенки, и это не хвастовство, в Италии проверено, в сорок седьмом, краткая командировка в помощь красным «комиссарам Каттани», кто там сказал что сицилийская мафия бессмертна, три раза гы от меня лично! Если все, что со мной было за эти годы, в мемуарах запишу — Бушков с его пираньей от зависти помрут! Но не будет такого — поскольку, подписку давал. Если только в сильно урезанном виде, как худлит для военно-патриотичного воспитания.

Как у Князя, в миру Святослава Князева, муза пробудилась, и высочайшее дозволение — выпустил книжку, «на борту К-25», наши военно-морские приключения в сильно сокращенном и приукрашенном виде. Циник наш светило медицины — мне советовал, на жизнь проще смотри! А у меня тоска иногда, хоть вой! И наверное, не у меня одного — вот отчего все «воронежцы» из экипажа К-25, так на Севере и кучкуются? Кто в кадрах остался, с теми ясно, пока атомарина еще в строю — но ведь и те, кто на дембель ушел, тоже, кто на Севмаше, кто у Курчатова в «арсенале-два», кто в Северном Кораблестроительном. Хотя нет никакого приказа, не разрешать, если кто-то захочет поселиться хоть Саратове, хоть в Одессе. Но вместе предпочитают — и семьи у многих, из аниных «стервочек», к Тайне нашей не допущены, но около нее.

Завидую белой завистью Адмиралу, ну и Смоленцеву конечно — таких женщин себе нашли! А я вот до сих пор холостой хожу. И отлично понимаю Ивана Варавву, персонаж из фильма «Офицеры». Не монах я, боже упаси — со сколькими девушками встречался, красивые, и не дуры, и конечно, «комсомолки и спортсменки»… а я вот такую же как одна известная всем нам, ищу. И пока, не встретил. Может, к концу века здесь научатся людей клонировать, как овечку Долли — так не доживу! Или получится, как уже было однажды, мне снова в параллельную реальность провалиться, там где Она погибнет в сорок четвертом, разведчица-партизанка наша — до того, чтоб успеть ее спасти?