Упрямица - Ширл Хенке

– Вы хотите обогатиться, полковник? А я-то думал, что вы служите императору бескорыстно.

Маркес с удовольствием дразнил такого же, как и он, хищника, и это действовало Лусеро на нервы, но он терпел. У генерала находился в руках ключ к спасению, причем не постыдному бегству с пустым карманом, а к обладанию золотом и, следовательно, к шансу вновь обрести власть.

– Я такой же патриот, как и вы, мой генерал!

Лусеро допил до дна бокал с французским коньяком, предложенным ему Маркесом.

Настала очередь и Маркесу рассмеяться:

– Хорошо сказано. Главное, к месту и ко времени. За что мы сражаемся, как не за нашу родину Мексику?..

– И за ее серебро! – подхватил Лусеро.

Маркес поднял свой бокал и посмотрел на свет переливающийся в нем благородный коньяк.

– Не думаю, что серебро из императорской казны влечет вас так, как опасности войны и запах крови. Какой демон ведет вас по жизни, полковник Альварадо?

– Лучше не дразните этого демона, мой генерал.

– Вы сами настоящий демон. Одного хуаристского главаря вы завернули в мокрую парусину и оставили сохнуть на жарком солнце. И выжали из него все соки, пока он не издох. Жизнь из сеньора Аранго уходила чертовски медленно. Ему пришлось изрядно помучиться…

– Вы всегда служили мне примером, генерал. И вдохновляли меня, – весьма сухо польстил Маркесу Лусеро. – От вас я перенял отличный способ развязывать языки хуаристам – сковывать по рукам и ногам, обмазывать медом и сажать голыми на муравейник. Жаль только, что Аранго так и не заговорил перед смертью. Транспорт с серебром, который его солдаты отбили у императорской армии, нам бы очень пригодился.

– В сокровищнице Максимилиана за семью замками еще многое сохранилось, поверьте мне. После ухода французов ему долго не продержаться. Те, кто сейчас оберегает его казну, быстренько выдадут императора вместе с сокровищами в распростертые руки «бескорыстных» республиканцев, но и, конечно, себе присвоят изрядную долю. Кстати, Максимилиан задумал «гениальный» стратегический маневр. Он выводит свою «мексиканскую армию» из столицы в Куэретаро и там будет отражать атаки Эскобедо.

Альварадо уловил в тоне командующего плохо скрытое удовлетворение.

– И вы, разумеется, согласились с императором, что столицу защищать нельзя и оплотом обороны должен стать Куэретаро?

– Мы не можем допустить, чтобы республиканский сброд обратил в руины великолепные здания, воздвигнутые по приказу императора. Что, если хуаристы подтянут осадные пушки? Гринго уже снабдили их достаточным количеством тяжелого оружия.

– Итак, Максимилиан отбывает, а его сокровища остаются… на ваше попечение! – Лусе обнажил зубы в акульей улыбке.

– Нет, черт побери! Я не смог убедить его, чтобы он разрешил мне остаться. Он считает, что предстоит решительное сражение и все генералы должны находиться рядом с ним. Но, поверьте, я найду возможность вернуться сюда в нужный момент.

– Вы можете поручить мне выполнять здесь мои обязанности?

Лусе надеялся, что Маркес ответит утвердительно.

– Не думаю, что сейчас это будет целесообразно. Из-за своих действий в Центральной Мексике в последние несколько месяцев вы приобрели, скажем так, отвратительную репутацию. Если б вам не удалось чудом пленить генерала Аранго, то я вообще не смог бы сохранить за вами чин.

Глаза Лусеро грозно сверкнули:

– Я не сделал ничего особенного, чтоб заслужить подобную репутацию. Разве вы, генерал, иначе действовали в Такубайе? Вы отдали город на разграбление, а женщин – на потеху солдатам, назвав их военными трофеями. Я командовал отчаянными ребятами-наемниками, которым нужна добыча. Император что-то начал забывать платить им вовремя. И слишком часто обозы с припасами стали почему-то перехватываться хуаристами.

Генерал взмахнул рукой, обрывая его речь:

– Да, да, конечно. Поэтому вы пускаете их на подножный корм, расплачиваетесь с ними женской плотью и разрешаете грабить церкви и лавки. Правильно поступаете, но вы так переусердствовали в своей работе, что хуаристы объявили награду за вашу голову. Ваш восхитительный метод расправы с Аранго был последней каплей, переполнившей чашу терпения Диаса. Ведь они были старыми друзьями. Боюсь, что армия Диаса продвигается вперед с внушающей тревогу быстротой, а он поклялся лично расправиться с вами.

Лусе выругался:

– Неотесанный мужлан! Подонок! Вшивая безродная дворняжка! Мы будем уже далеко от столицы вместе с грузом серебра, когда оборванцы Диаса только подступят к Мехико.

– Полковник, кажется, мне придется быть с вами более резким. В данный момент вы представляете собой помеху моим планам. Даже некоторые мои приятели-генералы из императорского штаба не против, чтобы вас поставить к стенке. Брать в плен неприятельских генералов похвально. Истязать их до смерти – это, по мнению «цивилизованных» приближенных нашего императора, преступление. Сейчас я приказываю вам спрятаться где-нибудь… там, где я смог бы отыскать вас, когда это понадобится.

– Я знаю, что император не желает видеть мою физиономию при дворе, – с досадой сказал Лусе. – Но я не ожидал, что и вы будете настаивать на моем изгнании.

– Это не так… – апатично возразил Маркес. – Я нуждаюсь в ваших особых талантах. Казначейство хорошо охраняется, а ваши люди подчиняются только вам, и зарекомендовали они себя отлично в этой войне. Мне бы не хотелось, чтобы хуаристский снайпер – или какой-нибудь другой снайпер – поймал вас в прицел, прежде чем мы сможем добраться до золотой жилы.

Лусеро изучал своего наставника проницательным взглядом. Его зрачки хищно светились. Пауза была тягостной.

Лусеро первым нарушил ее, напустив на себя беззаботный вид:

– Хорошо. Я вернусь в свое родовое поместье и поживу там месяц-другой. Ни одна живая душа не отыщет меня в этом логове. Любопытно, как мой братец и моя – вернее, теперь наша общая – женушка встретят меня.

Год закончился, начался новый, а ритм жизни в Гран-Сангре оставался прежним. Зерно убиралось с полей, а скот тучнел на зеленеющих пастбищах благодаря обильным зимним дождям. Штат Сонора как бы погрузился в спячку и почивал в мире после того, как хуаристы овладели Эрмосильо и Гуаймасом.

Мерседес договорилась о продаже небольшой партии скота торговцу из Эрмосильо за хорошую цену. Все в хозяйстве шло по положенному кругу, но каждый из домашних удивлялся долгому отсутствию хозяина. Его жена ощущала себя брошенной с того дня, как он ускакал из дома два месяца назад. Никто всерьез не верил, что хозяин вновь решил воевать за императора, и все лишь гадали, когда он вернется.

Все, кроме Хиларио и прочих хуаристов среди слуг и батраков и самой Мерседес. Она получила словесное послание, что он находится на границе у Хуареса и все вести о его гибели – специально сфабрикованная ложь.