Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард

Против Йона, однако, срабатывают показания Воль-гемута — кстати, наверняка работавшего на Министерство безопасности ГДР, — а также заявления восточногерманских и советских официальных лиц о том, будто Йон сам изъявил готовность к сотрудничеству. Случай с Йоном можно рассматривать с разных позиций. Тот факт, что он вернулся при первой возможности и не побоялся предстать перед судом, говорит о многом. Похищение и идеологическая обработка были в те дни излюбленными методами КГБ и его восточногерманских марионеток. Что касается прозвучавшей из уст Йона критики правительства Аденауэра, а также высказанной им озабоченности по поводу усиления позиций неонацизма, то Йон никогда не делал секрета из своих антинацистских убеждений. Не скрывал он и тех трудностей, с которыми то и дело сталкивался как глава Ведомства по охране конституции. Человек более сильный уже давно бы ушел с этой должности и попытался привлечь внимание к проблеме как западных немцев, так и мировой общественности. То, что Йон выбрал иной путь, связавшись с доктором Вольгемутом, явилось для него роковой ошибкой, перечеркнувшей все его былые заслуги. В чем бы ни состояла правда о таинственном исчезновении Отто Йона — как когда-то заметил Оскар Уайльд, «правда всегда чиста, но никогда не проста», — в результате в выигрыше оказался не кто иной, как Гелен. Практически не пошевелив пальцем, он Избавился от своего единственного потенциального конкурента. Имея во главе военной разведки своих ставленников Весселя и Зельмайера, плюс к этому Радке в качестве главы Ведомства по охране конституции, Гелен сосредоточил в своих руках все спецслужбы ФРГ. Теперь он мог без всякой натяжки считать себя «немецким Даллесом».

Реорганизация

Реорганизация по сути дела свелась к смене вывески. 1 апреля 1956 года на главной площадке пуллаховского закрытого городка состоялось небольшое празднество, собравшее около тысячи служащих «Южнонемецкой промышленной компании». Многие явились сюда с женами, и все, как и полагается, по-военному выстроились на линейке. Отныне они становились государственными чиновниками, а значит, старые, невыразительные наименования должностей типа «директор», «управляющий», «глава отдела», теперь сменились на внушительные: «советник», «правительственный инспектор», «старший правительственный ассистент». Большинство, правда, предпочитали обращение по старинке и желательно на военный манер: генерал-майор, полковник, майор.

Торжественно был спущен американский флаг. Несмотря на щедрые долларовые вливания, в будущем на высоком флагштоке перед административным зданием будет развеваться черно-красно-золотой стяг.

Негромким голосом Гелен произнес короткую речь. Он заверил присутствующих, что работа будет продолжаться и дальше, а чувство товарищеской взаимовыручки останется таким же сильным, как и прежде. Правда, среди собравшихся не хватало кое-каких знакомых лиц: для того, чтобы новое ведомство выглядело вполне респектабельным, Гелену пришлось расстаться с самыми одиозными из бывших эсэсовцев и гестаповцев. Правда, он убедил Даллеса, что эти люди за свою безупречную службу заслуживают вознаграждения. Он вручил каждому из них серебряную памятную табличку с надписью «За верную службу», заверив, что время от времени намерен — правда, не афишируя этого — прибегать к их услугам.

Официальный реестр насчитывал 1245 штатных единиц (правда, кое-кто все еще значился под вымышленным именем), разбитых на три категории: 540 официальных лиц, 641 человек на вспомогательных секретарских должностях и 64 человека техперсонала — швейцары, электрики, рассыльные, уборщицы. На самом же деле штатное расписание включало лишь около шестидесяти процентов от реального числа сотрудников. Никто из тайных агентов и информаторов не проходил в официальных документах. Ежегодный бюджет новоявленного федерального ведомства в том виде, в каком он попадал на рассмотрение финансовой комиссии бундестага, составлял 23100000 немецких марок. Реальные же затраты были гораздо выше, и уже в первые два года официальные цифры почти удвоились и достигали 43 миллионов немецких марок. Даже те газеты, которые выражали поддержку Аденауэру, высказывали сомнение относительно достоверности всех этих цифр. Доктор Глобке сумел кое о чем договориться с канцелярией, и в результате Гелен получил дополнительное финансирование, поскольку некоторые статьи расходов проходили в бюджете под разными названиями. Между прочим, сделано это было на законных основаниях. При этом подобная двойная бухгалтерия лишила парламентскую коллегию возможности выяснить, во сколько же все-таки обходится налогоплательщику содержание нового федерального ведомства.

Более или менее правдивую информацию можно получить, лишь основательно перекопав финансовую документацию федеральной канцелярии. Этим, кстати, и пытался заняться один журналист. Например, он выяснил, что в 1957 году канцелярия выплатила иногородним представителям геленовского ведомства (то есть все тем же замаскированным филиалам) компенсацию за наем площадей в размере 223000 марок, и это в дополнение к 278000 марок офисных расходов, не говоря уже о 750000 марок, выделенных на «приобретение служебных помещений».

Распрощавшись с ЦРУ, Гелен получил в свое распоряжение американские разведшколы и центры подготовки в Обераммергау, Бад-Тельце и Кауфбойрене. Новое федеральное ведомство вообще не зависело от американцев. Еще во времена «Организации» Гелен создал несколько собственных центров для подготовки агентов, как постоянных, так и временных.

Канцелярия официально выделяла 2404000 марок на содержание машинного парка. Кроме того, те из пуллаховских чиновников, которые пользовались личным автотранспортом, получали компенсацию в размере 150 000 марок. Иные транспортные расходы достигали 430 000 марок. Еще 150000 марок канцелярия выделяла на оплату «срочных» телефонных разговоров. Все эти цифры относятся к 1956—57 финансовому году, то есть к периоду сразу после передачи «Организации» в федеральное подчинение. Позже эти суммы удвоились или даже утроились. К середине шестидесятых годов геленовская БНД ежегодно обходилась немецким налогоплательщикам в сумму, превышающую сто миллионов марок.

В течение первого года Федеральное правительство выделило 495500 марок на закупку для геленовских агентов специальных радиопередатчиков. Старые модели были заменены на новейшие миниатюрные американские и германские (производства фирм «Грюндиг» и «Телефун-кен»). Агенты также получили в свое распоряжение преобразователи частот, позволявшие им переключаться со средних волн на короткие. В конце концов сбылась мечта Гелена о компьютере: его ведомство вскоре обзавелось «электронными мозгами». Это удовольствие наверняка обошлось бы Пуллаху почти в миллион долларов, но, если верить слухам, «умная машина» была подарена Гелену Даллесом — не иначе как у ЦРУ появился излишек электронной техники. В 1962 году Пуллах также обзавелся собственными «военно-воздушными силами». Сначала это были два небольших спортивных самолета, к которым позднее добавились истребитель «Мустанг» времен Второй мировой войны, переоборудованный для разведки с воздуха, а затем «воздушный флот» Пуллаха пополнили вертолет и такой предмет гордости Гелена, как легкий разведывательный самолет «Мохаук». Переход в федеральное подчинение повлек ряд изменений также в структуре Пуллаха. Важным событием стало назначение в мае 1957 года полковника Ганса Генриха Воргицки на пост вице-президента. Этому назначению предшествовала закулисная возня — ведь после того как Вессель отбыл на службу в Министерство обороны, Гелен планировал сделать своим заместителем генерал-майора Вольфанга Лангкау. Последний заведовал в Пуллахе отделом стратегических служб и был одним из немногих друзей Гелена. Однако большинство офицеров встретило новость о назначении Лангкау заместителем Гелена в штыки, что для Пуллаха было сродни акции массового неповиновения.

Полковнику Воргицки (Гелен знал его еще со времен своего «восточного отдела», когда тот был начальником штаба и отвечал за разведку в армии генерала Хейнрици) к моменту назначения его геленовским заместителем было уже под пятьдесят. В «Организации» он появился вскоре после переезда последней из Оберурзеля в Пуллах и первые несколько лет «заведовал» филиалом «14» в Берлине. Попав в Пуллах, он стал выразителем мнения группы офицеров, выступавших против массовой засылки непрофессиональных агентов в коммунистические страны, требуя заменить их теми, кто прошел полный курс спецподготовки. Воргицки также считал необходимым расширить «зону охвата» и с этой целью иметь резидентов во всех-западноевропейских столицах. Он смотрел в будущее, отлично понимая, какую роль будет играть геленовское ведомство после того, как Германия войдет в НАТО. БНД представлялась ему разведслужбой новой, экономически мощной Германии, играющей далеко не последнюю роль в Североатлантическом союзе. Вот почему, считал Воргицки, БНД вскоре будет осуществлять операции наравне со спецслужбами таких стран, как США, Великобритания и Франция. Гелен не имел ничего против честолюбивых планов полковника, однако не осмеливался познакомить с ними Даллеса. Вряд ли верхушке ЦРУ понравилось бы, чтобы их немецкие подопечные вдруг обрели независимость и даже обзавелись собственной резидентурой в нейтральных дружественных Германии странах. Подобного соперничества ЦРУ не потерпело бы.