Эхо Мертвого озера - Рэйчел Кейн

решение отсутствием тела и, следовательно, нехваткой доказательств для квалификации характера преступления. В газетах написали, что это не значит, что в нашем доме никого не убивали: просто мы оказались достаточно ушлыми, чтобы ничего нельзя было доказать.

Это полная чушь, разумеется. Если б у нас хватило ума убить человека и спрятать труп, то его хватило бы и сообразить: не стоит оставлять столько улик. Но мы с Сэмом понимаем то, о чем в заявлении окружного прокурора не сказано, но подразумевается: как только обнаружат тело, Сэма арестуют, поскольку он по-прежнему единственный подозреваемый.

Так что опасность остается, однако мы привыкли к такой жизни. Другой у нас нет.

Но хотя бы угрозы в адрес Коннора немного поутихли.

Когда Майк узнал от меня о секретном чате, то вместе со своей командой из ФБР сумел добиться судебного приказа и разблокировать секретное приложение в телефоне Кевина. Там обнаружилось полным-полно компрометирующих обсуждений с его несколькими интернет-друзьями. И, похоже, весьма жуткого содержания.

ФБР использовало этот факт, чтобы убедить Кевина пойти на соглашение о признании вины. По договоренности он взял на себя всю ответственность за стрельбу, отказавшись от обвинений в адрес Коннора.

Сообщаю новость сыну, ожидая радостной реакции. Так и происходит, но есть и печаль. Я присаживаюсь на краешек больничной койки.

– Хочешь поговорить об этом? – предлагаю ему.

Ненадолго задумавшись, он качает головой:

– Не сейчас. Может, позже?

Сжимаю ему руку в знак согласия и после секундного замешательства спрашиваю:

– Я хотела узнать еще кое-что. О том, что случилось в Гардении.

Выражение лица Коннора становится настороженным. Мы несколько раз обсуждали события той ночи после того, как сын вышел из комы. С тех пор в его палате побывало множество сотрудников местной полиции, полиции штата и федеральной полиции, которые допрашивали его, чтобы узнать его версию событий.

Благодаря вспышке гнева Мэнди в больнице и сообщениям в телефоне Джульетты нет никаких сомнений в невиновности Коннора. И в невиновности Тревора, слава богу, тоже. Дело против него развалилось, и его наконец освободили, когда был получен ордер на обыск электронных устройств Уиллы и Мэнди и найдены улики, доказывающие: подруги подставили бедного парня.

Похоже, Мэнди ополчилась на Тревора, когда тот не ответил на ее заигрывания на вечеринке в начале года. В качестве расплаты она решила использовать его личность, чтобы в переписке проверить преданность Джульетты.

Основная версия состоит в том, что Мэнди и Уилла хотели проверить, умеет ли Джульетта хранить тайны или все разболтает своему парню. Когда она завела парня, то стала для Уиллы и Мэнди помехой. Они решили, что Джульетта все равно их выдаст – это только вопрос времени, – и избавились от нее. Они подстроили ее встречу с «Бо» в лесу возле Траппер-роуд и убили, инсценировав самоубийство на тот случай, если тело вдруг когда-нибудь обнаружат.

Коннору пришлось столько всего вынести, и я стараюсь дать ему больше свободы. Но есть кое-что, беспокоящее меня. Его слова в ночь пожара.

– Прежде чем потерять сознание возле Угрюмой хибары, ты сказал мне, что ты не такой, как отец. Что ты не монстр. Помнишь?

Сын медленно кивает.

Я крепче сжимаю его руку:

– Ты должен знать – ты совсем не похож на отца.

Он начинает возражать, но я прерываю его:

– Послушай, монстры существуют. И твоей отец, и Уилла Девлин, и Мэнди Стрикленд тому доказательство. Но ты не монстр.

Сын смотрит куда-то в окно, и я замечаю в уголках его глаз слезинки. Хочется протянуть руку и смахнуть их, но мне кажется, что это только смутит его.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает он так тихо, что у меня разрывается сердце.

– Потому что ты добрый, любящий и великодушный.

Коннор качает головой:

– Как папа. Он тоже мог быть таким, когда хотел.

– Когда хотел, – соглашаюсь я. – Но в глубине души он был другим.

– А если ты просто видишь меня таким, каким хочешь видеть, потому что я твой сын? – спрашивает Коннор.

Вопрос справедливый. Подразумевается, что родители должны любить и поддерживать детей всей душой. Мы настроены на то, чтобы видеть в них прежде всего только прекрасное. Но это не значит, что мы не замечаем их недостатков.

– Я ненавижу твоего отца, – отвечаю сыну.

Он смотрит не удивленно, а растерянно, не понимая, почему я сейчас заговорила об этом.

– И, если честно, – продолжаю я, – ненавижу Кевина. И жутко ненавижу Уиллу.

Коннор хмурится. Но не успевает он спросить, к чему я веду, как я прижимаю ладонь к его щеке.

– А в тебе нет ненависти к ним. Ты до сих пор видишь в каждом из них человека. Мэлвин Ройял никогда не вернулся бы в горящий дом спасти Уиллу. А ты сделал это. После всего, что она натворила, ты все равно ее спас. Ты не монстр, Коннор. Ты совсем не похож на Мэлвина Ройяла. Ты другой, ты хороший человек.

Сын плачет, даже не пытаясь это скрыть:

– Спасибо, мам.

* * *

Коннор и Ви проводят неделю в больнице, а потом их переводят в реабилитационный центр. Коннор все еще борется за восстановление зрения и равновесия, а Ви должна научиться правильно питаться после того, как ей удалили часть кишечника.

Мы с Сэмом проводим с ними почти все время, возвращаясь в отель, только когда заканчиваются часы посещений. Ланни тоже ходит с нами, пока Ви не советует ей заняться собственной жизнью, а не киснуть в четырех стенах, как неприкаянный призрак.

Ланни не принимает слова Ви слишком всерьез, но действительно начинает больше времени проводит отдельно. В первый раз, когда она спросила, можно ли прогуляться по кампусу Дьюка, я безо всяких сомнений ответила «нет». Особенно после того, что случилось с Коннором и Ви. Я дала им свободу – и вот что из этого вышло.

Будь моя воля, я бы держала детей под крылышком до конца своей жизни.

Но Сэм убедил меня отпустить дочь. Это будет справедливо, говорил он, тем более что Ланни пришлось прервать поездку в Рейн. Скрепя сердце я соглашаюсь. Дни идут, и я вижу, как дочь изменилась. Ее глаза стали ярче, она чаще улыбается. И вообще стала гораздо оживленнее, какой редко бывает дома. И хотя мне нравятся такие перемены, я все равно немного расстроена.

Это все из-за Дьюка – кругом столько студентов с самыми разными интересами… Дочь много времени проводит в библиотеке и говорит, что это так удивительно: она сидит на первом этаже, читает книгу, и вдруг подходит какой-нибудь студент и начинает эту книгу с ней обсуждать. И я