Ступени к Храму - Светлана Графная

– Значит - идем до следующей, - так же равнодушно пояснила я.

– Кошмар! - дружно простонали ведьмы.

Но стучаться в калитку все-таки пошли. Где-то в темноте за забором глухо пролаяла собака - так, для проформы: на ведьм собаки не кидаются, какими бы злыми не были. Это для них все равно, что кидаться на родную мать. Заскрипела открываемая дверь, зашаркали медленные шаги по деревянному настилу-дорожке.

– Хто там? - спросил глухой старушечий голос.

– Мы… - Лия запнулась..

– Три путницы, - привычно подхватила я. - Пустите нас переночевать, пожалуйста! Мы заплатим… или вам по хозяйству что-нибудь поможем, если хотите.

Послышался шорох снимаемого крюка, и калитка гостепириимно распахнулась.

– Заходите, деточки! - засеменила старушка. - Вы поди с дороги голодные да устамшие, я сейчас скоренько блинчиков напеку - как раз тесто поставила…

– А кто-то говорил - "не пустят, не пустят!" - язвительным шепотом передразнила я, захлопывая за собой калитку.

Избушка была небольшая, но чистенькая и уютная. Две комнатенки, кухонька со старинной большой печью и полатями. Переглянувшись, мы разулись у пороги, не желая перепачкать нашей доброй хозяйке все полы.

– Да что ж вы на пороге-то стоите? Заходите, детоньки, к печурке поближе садитесь - враз согреетесь, да и блинчики вот-вот поспеют, - суетилась бабушка.

– Ой, да что вы, не надо, - неуверенно запротестовали мы, но уставшая от одиночества старушка, не слушая возражений, усадила нас к печке, вручила каждой по чашке ароматного отвара (какого - я с ходу не определила, но Тая, понюхав, одобрительно хмыкнула - значит, не отрава) и встала к печке с кастрюлей блинного теста.

– А вы кто такие будете, куда путь держите? - распрашивала она между делом. - Вы уж извините, что я так любопытствую, но очень уж редко к нам гости заворачивают - да и то все к своякам, а чтоб так, чужие…

– Вообще-то, мы ведьмы, - осторожно призналась я, за что тут же получила два безжалостных пинка под лавкой и возмущенно дала обеим сдачи.

Впрочем, беспокоиться было нечего, я знала, что делала: бабушка отреагировала очень спокойно, только заметив:

– А травницы среди вас нет? А то у меня у соседки дочурка болеет - уж неделю, а все в жару мечется, бедная, и не знаем что делать - все перепробовали! Может, зайдете, глянете?

– Зайду, - кивнула Тая. - Только куда?

– Да вот блинчиков покушаете - и я провожу, - с доброй улыбкой подхватилась старушка. - А то ведь устали да замерзли - посидите у печки хоть чуток. Это пока молодая кажется, что здоровья да силы много - ан тут обернешься - и где оно, то здоровье?

Мы вежливо покивали, жадно хватаясь за первые, ещё обжигающие пальцы только-только растаявшим маслом, блинчики. Минуты три в кухне царствовало увлеченное невежливое чавканье. Бабушка умиленно взирала на наш здоровый волчий аппетит, все подкладывая и подкладывая на тарелку блины, пока мы, переглянувшись, не заявили в три голоса, что больше мы не можем. Старушка расплылась в счастливой улыбке и тут же уставила стол вазочками с вареньем, джемом, печеньками и конфетами собственного приготовления. Пришлось все попробовать, чтобы не обижать нашу хлебосольную хозяйку.

Меня, сытую и согревшуюся, у печки совсем разморило. Голова, и без того гудящая, как медный колокол, окончательно разболелась в тепле, перед глазами все поплыло, и я напросилась проводить Таю и старушку до соседского дома, тайком надеясь, что на свежем воздухе хоть немного взбодрюсь.

На улице было тихо. Изредка ворчали собаки да скрипели двери, запуская в протопленную избу или выпуская на холодный ночной воздух домочадцев и гостей. На ярко-черном плаще ночи серебрились, мерцая и переливаясь, острые осколки звезд. Правду говорят, что осенью на небе больше звезд, чем всегда. А я раньше считала, что врут…

Домик и впрямь оказался совсем недалеко. Таю с нашей хозяйкой запустили по первому стуку, было видно, что измучившаяся за эту неделю мать и впрямь была готова на что угодно, лишь бы вылечить дочку. Даже на услуги ведьмы. Обычно к ним прибегали только в самых крайних и отчаянных случаях, когда ни на что больше надежды просто не было.

Я сказала, что пойду ещё немного прогуляюсь и отправилась изучать село.

Оно действительно оказалось большим - больше пяти сотен дворов. Семь главных улиц шли параллельно друг другу, вливаясь в неказистую тропинку, окольцовывающую село полностью. Вот по ней-то я и пошла.

Заиндевевшая трава шуршала под ногами, под плащик опять забирался жгучий холодный ветер. Простыла я окончательно и бесповоротно, нос уже хлюпал, горло першило, да и до кашля совсем немного осталось. Это ж надо было так влипнуть! Да ещё так не вовремя!

Увлекшись жалобами на свою несчастную судьбу, я заметила идущего мне навстречу человека только когда мы почти столкнулись:

– Ой! - воскликнул он, наткнувшись на что-то невидимое в темноте.

– Ой! - подтвердила я, прекрасно его видевшая, но все-таки зажгла по привычке "светлячка".

– А! - обрадовался он. - Добрый вечер, госпожа ведьма! А я-то думаю, кто там такой незнакомый по селу шастает - выйти бы да шугануть, что ли. Я староста Верхотты, ежели не знали.

– Добрый вечер, - искренне улыбнулась я: от мужика веяло неподдельным добродушием и заботой об односельчанах. - У вас тут всегда так в Даждене холодно?

– Да нет, госпожа ведьма! - неторопливо начал староста, подлаживаясь ко мне и шагая бок о бок. - Это вот последние годы морозы что-то рано стали ударять. А обычно-то в это время ещё и без курток ходили. А вы к нам как, надолго?

– Да нет, - покачала головой я. - Вот переночую да дальше поеду. А что, работа для меня есть?

– Какая? - удивленно нахмурился староста.

– Ну, упыри, умертвия, зомби, вурдалаки, - с лукавой улыбкой перечислила я, глядя, как вытягивается лицо собеседника.

– Нет, госпожа ведьма, что вы! - перекрестился староста. - Нет у нас такой пакости!

– Ну и слава Хранящим! - усмехнулась я.

– Да и потом, даже если б и была для вас работа, я б вам её не предложил, - неспешно продолжил староста.

– Почему?! - искренне удивилась я. - Думаете, что женщины профнепригодны?

– Отнюдь, - покачал головой он. - Просто у вас глаза такие уставшие да больные, что, ей-ей, не за упырями бы вам гонятся, а дома в постельке пару денечков отлежаться. Может, останетесь? Хотите - ко мне перезжайте, у меня хата большая, детей нет, тихо, спокойно. А, госпожа ведьма?

Ох уж, эти мои глаза! Любая, даже пустяковая - вроде простуды, болезнь в них отражается смертным приговором. И уж если абсолютно незнакомый мужик заметил, то дома с этими двумя гарпиями-профессионалками, мне точно несдобровать…