Оскольки - Джал Халгаев

— Ну, — проводник усадил меня на землю и вытащил серп, — он сохранил мою драгоценную шкуру, подкинул кое-какую идейку и помог избавиться от этой страшной волчьей лапищи, а я взамен поклялся больше никогда не превращаться — здорово я ему насвистел, да? — и кое-кого здесь отыскать. Кого? Не твое дело! В свое время все узнаешь. А теперь снимай-ка куртку — черт, где ты ее только взяла, Холхост тебя побери? — и рубаху. Не красней ты так, чего я там не видел?

— Пошел ты, — буркнула я в ответ, дрожащими руками стягивая с себя одежду.

Йен фыркнул. Он приготовил иголку, обмакнул ее в свою железную флягу и осторожно стянул друг к другу края раны.

— А теперь терпи, подруга, будет очень больно, — хищно отозвался проводник.

Я поморщилась и закусила губу. Ну, что ж поделать, по-другому все равно нельзя.

Минут через пятнадцать он закончил и довольно цокнул языком, как бы невзначай проводя ладонью по моему плечу. Я вздрогнула. Случайно?

Я оделась.

— Так, теперь твоя очередь.

— Чего?

Я кивнула на рану на его боку.

— А, это… не обращай внимания. Это я нечаянно нанюхался помета дохлого Алконоста и на пару минут сбрендил. Только когда огнем по роже шарахнуло, тогда и очнулся. Заживет как-нибудь и без всяких ниток, а вот тебе лучше отдохнуть: прикосновения баргеста так просто не сходят.

Я посмотрела на свои ноги. Закатала штанину и вздохнула. Вся кожа от лодыжек до самых коленей была покрыта большими черными пятнами, которые неимоверно зудели и постепенно становились красными.

— Черт!

— Во-во. Будешь идти, тогда они станут увеличиваться, а хуже уродства я еще не видал, — он усмехнулся. — Кстати, ноги лишиться от таких фиговин — раз плюнуть.

— Я знаю.

— Так что придется нам торчать здесь до утра. Вдвоем. Угу.

Я нервно кусала губу, не зная, с чего начать разговор. Топь была неспокойна. Деревья тихо скрежетали, где-то там за мостом зловеще хлюпало болото, засасывая старые скелеты, и сумрачное небо, полностью закрытое черными тучами, мрачно зависало над нами.

— Кхм, Йен, — начала я. — Про то, что ты говорил…

— А, — он крякнул, — на это тоже не обращай внимания. У меня в башке че-то замкнуло, ляпнул, что в голову пришло, а теперь все нормально. Извиняй, девчонка, набаламутил. Но я ведь так полагаю, ты бы все равно отказалось?

— Естественно! — я неуверенно фыркнула. Поежилась.

— Холодно?

— Ага.

— Давай сюда.

Он обнял меня за плечи и прижал к себе. По моей коже словно пробежал электрический разряд, и я испуганно вздрогнула, молясь богам, чтобы Йен этого не заметил, но он, отвлеченный какими-то своими заботами, молча глядел на костер.

Я сглотнула. Ладони вспотели.

Я осторожно приподнялась на руках, сердце колотилось как заведенное. Прикрыв глаза, я подалась вперед, но стоило моим губам коснуться его, как Йен резко отстранился.

— Ты чего? — ошарашенно прошептал он.

— Что? Что не так?

— Так мы же только что обо всем поговорили, разве нет? Я сглупил, признаюсь. Даже так: я реально накосячил, но я ведь сказал тебе, что ошибся, и извинился!

— А теперь я тебе предлагаю!

— Нет!

— Почему?

Он сморщился и надавил на переносицу.

— Потому что, девчонка, это же… глупо!

Я молчала, стиснув зубы. Йен вздохнул, он успокоился и продолжил:

— Пойми, девчонка, любовь в корне бесполезна. Если ты богат, ты можешь все. Если ты влиятелен, у тебя есть власть и, соответственно, деньги. Если ты красив и умен, то легко добьешься всего, что надо, надо только приложить усилия. А что дает любовь? Пару мгновений удовольствия, эйфории, а потом непроглядный мрак. Мое к тебе влечение было ошибкой, проклятой шуткой гормонов, но теперь-то я излечился. Все. Конец.

Внутри меня бушевала буря. Вспомнить ту Ольху, которая существовала всего лишь месяцем ранее, так она бы никогда в жизни и не думала, что может полюбить такого человека, как Йен. Особенно если он — Волк, ее кровный враг. Но люди меняются. И я тоже изменилась не в лучшую сторону.

Я думала, что мой первый порыв быть с ним рядом — всего лишь защита, поиск своей выгоды, но сейчас, ощущая спиной стук его сердца, я запуталась. Теперь я не знала больше жизни до Йена, до всей этой долбаной каши с проводниками и монстрами — та часть моего существования осталась далеко позади, затянутая непроглядной дымкой времени.

Именно Йен меня вытащил, именно он показал мне другую жизнь, где я могу постоять за себя и беспокоиться только о себе, и пусть, может быть, вам это не кажется хорошим, но моя жизнь стала в разы лучше, в разы счастливее и светлее, даже если каждый чертов день мне приходилось рисковать задницей и сражаться с чудовищами.

Он был мне другом. Учителем. Товарищем. Я его ненавидела, даже убила, и вот теперь, кажется, люблю. А он отказался, хотя сам сделал первый шаг.

Я не могла признаться самой себе, но мой мир, кажется, перевернулся с ног на голову.

— Но может…

— Никаких «может», Ольха, — хрипло прервал меня проводник. — Между нами никогда ничего не будет. Я твой учитель, ничего больше. После того, как твое обучение закончится, я уйду, и мы больше никогда не встретимся вновь. Клянусь.

— Это все из-за Марианны?

— Нет. Теперь уже нет. Я, наконец, свободен, это все, чего я желал.

— Вот как, — едва сдерживая слезы, прошептала я, до боли вглядываясь в пляшущие язычки пламени.

— Именно так. Я твой учитель, ничего больше, — снова шепотом повторил он.

Горько усмехнувшись, я ляпнула:

— Это ты мне говоришь или убеждаешь сам себя?

— Не знаю. А теперь спи, и пусть тебе все покажется лишь глупым кошмаром.

Я послушно закрыла глаза и расслабилась в его объятьях. Мне почему-то вспомнился первый день нашего знакомства. Как давно это было!

— Я-то сплю, а ты будешь отгонять от меня крыс? — пробормотала я уже сквозь сон.

— Обязательно. Когда ж я этого не делал? Пока ты рядом, девчонка, я за тебя душу отдам, — он на секунду замолчал. — Ну, во второй раз у меня это, наверное, вряд ли получится…

— М-м-м?

— Не обращай внимания. Спи.

ИСТОРИЯ ПОСЛЕДНЯЯ. ОДИН

Кошмары — наше все, и к девчонке, оказывается, это правило относится тоже. Не сказать, чтобы я ее не жалел, но я все равно не мог ей помочь. Сейчас меня заботило совершенно другое.

Я едва не спалился, Холхост тебя дери! Она сидела рядом, я чувствовал ее дыхание и даже ощущал мерный стук ее сердца, и едва сдержался. А когда она меня поцеловала, у меня окончательно сорвало башню.

И пусть моя проклятая лапа исчезла вместе с обличьем Волка, когда я превратился, но запах никуда не пропал. Похоже, я действительно попал.