Школа обмана - Борис Пугачев

44 глава

Преступление остается иногда ненаказанным, но оставляющим в покое — никогда.

В офисе Михаил Абрамович пил чай с Ключевским.

— Добрый вечер! — поприветствовал Родик. — Миша, я бы чего-нибудь съел и выпил. Там, где я был, не кормят. Да и вообще поездка неприятная. У нас оставалась открытая бутылка коньяка — прихвати…

— Он заплесневел…

— Как так? Этого быть не может! Спирт не плесневеет.

— А этот заплесневел.

— Покажи.

— Вот, смотри. Я ее специально сохранил, всем показываю. Если помнишь, это из тех образцов, что нам Каро приносил. Предлагал партию купить. Ты, кстати, пил эту бурду и хвалил.

— Помню я. Молодой проходимец из Карабаха, Серафима его где-то нашла. Вкусный коньяк был. Что же они туда намешали? Может быть, какая-то новая бактерия появилась, которая в спирте размножается?

— Не думаю. Хочешь, отдадим на экспертизу?

— Не хочу, но проходимцу этому продемонстрируй и предупреди об ответственности. Пищевой продукт все же.

— Родион Иванович, — вмешался в разговор Ключевский. — Я вам виски принес. Презент за доставленные беспокойства. Вы уж меня извините, пожалуйста. Причинил вам такие неприятные хлопоты. У меня этот недуг с детства. Пожалуйста, извините.

— Что вы, Вадим Николаевич, за что извиняться? Болезнь есть болезнь. Мы просто не знали, как вам помочь, растерялись. Скорее нам надо просить извинения. А виски весьма кстати. С удовольствием выпью, спасибо. Закусить-то, Миш, дашь чего-нибудь?

— Только печенье…

— Ладно, давай. Ваше здоровье, Вадим Николаевич! Рад, что вы хорошо себя чувствуете. Однако с противогазами дело швах. Выбросьте из головы мысль, что деньги просто где-то застряли. Это не так. Оплаты нет, а на заводе наши заверения уже никто не принимает. Проблемы с хранением на товарной вы знаете лучше, чем я. Давайте спокойно и реалистично обсудим ситуацию. Только не нервничайте.

— Постараюсь. Вы продолжаете сомневаться в моих словах. А ведь платеж есть.

— Ух, опять, — вспомнив прошлую реакцию, Родик заставил себя успокоиться и продолжил: — Надеяться на деньги ваших покупателей, как я уже заметил, не приходится. Наши потуги с поисками других покупателей не увенчались успехом. Думаю, что покупателей вообще не существует. Если помните, я подобное предполагал еще при первой нашей встрече в начале года. Сейчас это мое предположение переросло в уверенность. Кто-то просто проводит разведку. Цель такой разведки мне не известна, но предположить можно. Полагаю, что эта акция аналогична всесоюзному буму с продажей редкоземельных элементов и красной ртути… Я вам когда-то, по-моему, рассказывал.

— Уважаемый Родион Иванович, не сочтите за бестактность, но я знаю случаи успешных сделок с этими материалами.

— Ой, оставьте! Я почти полгода находился в эпицентре этой фикции. У меня имелось на этот счет поручение Средмаша. Остальные мечтали о нелегальных сделках в гаражах, не понимая, что украсть редкоземельные, а тем более продать без сложнейшего анализа, невозможно. Правда, предложений было хоть отбавляй. Гарантирую, что покупки — ни одной. А красная ртуть — это вообще миф. Замечу, что соединение с таким названием существует, но его можно купить в магазине химреактивов за два рубля или синтезировать в домашних условиях. К каким-то сверхсекретным разработкам оно отношения не имеет. Все это придумки того, кто хочет проанализировать, куда свора посредников побежит. Разводка, старый прием.

— Вы глубоко заблуждаетесь, Родион Иванович. Мне демонстрировали запечатанный контейнер из особенной стали, на котором по специальной технологии была выполнена надпись «красная ртуть». Это кодовое название, и к химическому составу никакого отношения не имеет. Продукт этот высокотехнологичный и излучает…

— Чушь! Нет такого названия в номенклатуре Средмаша, а если бы и было, то подобное в кармане таскать невозможно. Ладно, не стану больше спорить. Убежден, что с противогазами мы попались на тот же крючок. Скорее всего, какая-то спецслужба выбрала такой метод получения нужной им информации, а для придания правдоподобности закупила небольшие партии и растрезвонила об этом на всю страну. Мы на эту удочку попались. Как говорится, бело, да звону нет. Мое мнение: деятельность в этом направлении надо срочно прекращать. Вопрос — как? Я об этом думал, советовался, скажем так, с компетентными товарищами… Полагаю, что противогазы следует оставить железной дороге в счет погашения долгов за хранение. Далее… Завод еще в июне выставил нам, вернее, вам платежное требование на штрафные санкции. Где-то около тридцати миллионов рублей. Плюс потребуют оплаты всех ста тысяч противогазов. Это еще сто шестьдесят миллионов. Считайте, это уже сделано. У меня, как представителя завода, есть письмо о том, что я имею полномочия по востребованию с вашего «Континента» этой суммы. Вот, посмотрите… Кстати, заметьте, они впервые указывают, что противогазы направлены вашему «Континенту» для работ по обеспечению программы гражданской обороны Москвы, о чем у заместителя начальника ГО имеется какая-то справка. Я звонил Виктору Ивановичу. Это соответствует действительности. Они начали прикрывать себя. Вероятно, следующим шагом станет обращение в прокуратуру или в суд. Возможен и другой расклад. Лидия Степановна приватно сообщила, что на заводе появились какие-то третьи лица. Их наша ситуация очень интересует, но руководство завода их сдерживает. Надо срочно принимать решение. Предлагаю вам произвести оплату на сумму порядка ста девяноста миллионов…

— Родион Иванович, денег же нет, а в то, что они придут — вы не верите.

— Конечно нет, и забудьте даже думать о том, что они придут. Договорились?

— Хорошо, хорошо. Я полон внимания.

— Предлагается повторить обман. Вам предъявили платежные документы. Вы их притащили мне. Сделайте так же еще раз. Пусть завод проверяет и ждет. Если в вашем банке такие документы не сплодят, то я помогу вам открыть счет в другом банке, где их точно изготовят. Я, как директор представительства завода, отправлю им извещение с копиями бумаг. Они на время успокоятся.

— Родион Иванович, но рано или поздно все выяснится.

— Конечно, но к тому времени, как говорится, либо осел умрет, либо падишах. Павелецкой-товарной надо будет куда-то девать противогазы. Я им, опять же как представитель завода, направлю угрожающее письмо со справкой по обеспечению программы гражданской обороны Москвы. Если получится, то и завод им напишет. Может быть, и Виктор Иванович по линии ГО им что-то направит. Пригрозим государственными санкциями. Пакгаузы им нужны, глядишь, они противогазы отдадут ГО. Если это произойдет, то долг спишется на госзаказ, а по хранению они получат гарантийное письмо. Лидия Степановна заверяет, что это возможно. Там практически бартерная ситуация. Дадим директору завода немного денег, и он обо всем забудет. Миллиона три-четыре, думаю, вы на это найдете.

— Ну… Не знаю.

— Найдете. В противном случае попадете в такую мясорубку… Жаль, вы не слышали высказываний одного компетентного товарища, который сидел несколько дней назад на вашем месте. Не стану повторять.

— Я, конечно, понимаю. Буду изыскивать возможности. А вдруг деньги придут?

— Ой, не будите во мне зверя! Дайте четкий ответ. Вы либо беретесь за предложенный вариант, либо нет. В последнем случае я умываю руки и больше с вами не встречаюсь. Плавайте сами в соляной кислоте. Я сегодня напишу письмо на завод и сниму с себя всю ответственность. Заметьте, это будет справедливо. Кто кашу заварил? Кто нас морочил со своим «платеж пошел»? Кроме того, вы подобную операцию уже с нами провернули. Может быть, не умышленно. Кто платежные документы с печатями исполнения банка мне приносил? Дядя? Вы, дорогой. Не надо строить из себя невинную девочку. Вы давно старая проститутка…

— Не надо, Родион Иванович! Клянусь вам, что в моих действиях никогда не было умысла. Однако может же все сорваться. Что тогда?

— Тогда… Тогда вам придется принять на себя весь удар. Не берусь оценивать его силу, но, думаю, мало не покажется. Чему быть, того не миновать, однако лучше иметь время на подготовку к удару или… на уход от него. А сейчас, извините, у нас с Михаилом Абрамовичем срочные дела.

— Понимаю, понимаю. Я немедленно ухожу, извините. Буду обдумывать ваше предложение. До свиданья!

— До свиданья, — вслед уходящему Ключевскому одновременно ответили Родик и Михаил Абрамович.

— Родик, ты его, по-моему, совершенно затравил, — сказал безмолвствовавший все время Миша.

— Ты же самоустранился. Что мне остается? Ситуация требует принятия решений. Наши партнеры похитили болгарина, избили. Меня засветиться заставили. Все движется к развязке. Думаю, что с болгарами могут выйти только неприятности. Похоже, они вляпались в такое же дерьмо, как и мы. А этот псих долдонит одно и то же.