Ученица темного мага (СИ) - Анастасия Сыч

Вот кому надо писать брошюрки для туристов, Энн даже даты произносила так, что было интересно.

— А еще на севере города, есть удивительный участок, где с ранней весны до поздней осени цветут маленькие цветочки сонного снега. Аромат вокруг такой, что жилых домов по близости нет, только специальный домик для сна. И те, кто желают хорошенько выспаться и насладиться приятными снами, могут там отдохнуть. Чтобы не допускать зависимости, посещение Сонной поляны строго контролируется. В легендах говорится, это одно из мест, где похоронены члены Рода.

Мне кажется, или в последнее время я стала слишком часто слышать это слово. Или дело просто в странной, слишком острой реакции. Будто перед глазами пытается что‑то представиться, но не получается.

— Что‑то не так, — Энн придирчиво рассматривала креветку в салате. — Я тебе окончательно надоела с восхвалением своего города?

— Да нет, — я задумчиво смотрела в окно. Со смехом и гиканьем мимо пронеслась карета полная разномастной молодежи, в том числе и заметных вчерашних Новых эльфов.

— Ты сказала Род, а я по странному ассоциативному ряду задумалась об угрозе излишних знаний.

— Ничего странного, учитывая, что в Катастрофе обвиняют Род с их стремлением познать и управлять изначально непознаваемым и стихийным. Хотя я, только не сдавай учителю, совершенно не согласна с современной интерпретацией осторожности в науке, как чуть ли не полном отказе от нее и замене магией.

— За простой народ радеешь, тех, что не маги.

— Нам всем впихивают установки об опасности ответственности, об избранности, при этом за деньги обучая основам магии любого безалаберного идиота. Магией может заниматься каждый, кто‑то лучше, кто‑то хуже. Но тысячи арохе живут не задумываясь об этом, веруя, что маги это лишь те, кто родился с даром или обучался в университете.

— Только не говори, что считаешь, будто у всех должны быть равные права.

— Я говорю о возможностях. А права будут у тех, кто заслужил. Во времена до Катастрофы магия была что дыхание, открыта для каждого, но социального равенства это не принесло. Наличие мозгов и удачи с магией не связано.

— Могу поспорить…

— И насколько ты обостришь свой ум заклинанием или зельем, сколько случайных монеток найдешь на дороге с амулетом удачи?

Я покачала головой.

— Ты просто не представляешь, какие возможности открываются перед тобой.

— Если бы эти возможности были у всех, не потеряли бы они свою уникальность и весь смысл могущества?

Я открыла и закрыла рот. Практически то же самое ответила утром учителю, так что спор выглядел теперь для меня глупо.

— А как там у тебя с политической ситуацией? Кстати, что ты сделала с Утрином?

— Ментально изнасиловала, ему теперь бедняжке стыдно, буду шантажировать, — серьезно ответила двуликая.

— Очень смешно. И все‑таки, или это такой страшный секрет?

— Не хочу травмировать твою детскую психику. А что касается нападок эльфов. Пока все тихо, тогда я успела перекупить нужных людей, поставки прошли нормально. Умников, распространяющих неугодные мне слухи с помощью Утрина устранила, пересмотрела договор с Харине, чтобы отбить у эльфов излишнее желание вмешиваться. Ну и самой эльфийской королеве пожаловалась на излишне активные интриги ее оппозиционеров. Еще много мелочей… Правда, теперь Алмаз заполонили шпионящие детишки.

— А где их обычно можно найти? А то учитель мне советовал пообщаться с Новыми эльфами.

— Хорошо, пообщайся… — Энн выглядела обдумывающей какую‑то не очень хорошую для меня идею.

— Твое благословление мне не было необходимо.

Это заявление Энн проигнорировала.

— В двух кварталах отсюда, на улице Серебряных Лис есть веселое заведеньице с хорошей музыкой, вкусной едой и псевдоутонченной публикой. "Темная песнь". Думаю, там можно на кого‑нибудь наткнуться… Веди себя повосторженней и эльфы твои.

Музыка и вправду была хорошая, ненавязчивая. Музыканты, трое парней и девушка в черных шафи с серебристой вышивкой, виртуозно исполняли сложные мелодии и игривого, тягучего торанского вальса и медленного, будоражащего авишета Харине.

Маленькие столики пустовали, большинство посетителей группками подпирали стены, несколько пар кружились по залу в такт музыке.

Нужных мне эльфов не заметить было сложно, только количество сократилось на одну особь женского пола. Девушка сменила платье на темно — синие с еще более глубоким вырезом, сняла шляпку и вместо грубых ботинок натянула кожаные черные сапоги со шнуровкой на высокой шпильке. Двое из эльфов были в абсолютно одинаковых костюмах — блекло — желтая рубашка без воротника с темно — коричневым жилетом в полоску, черные галифе и черный узкий плащ. Цилиндра какого‑нибудь только на голове не хватало.

Третий эльф тоже был в плаще, но запахнутом наглухо, и замотанный широким серым шарфом. Нос красноват, глаза слезятся, короткие светлые волосы неопрятно взлохмачены — кажется, бедный эльф простыл.

И как бы это мне к ним подойти? Обычно арохе, с которыми я общалась, сами навязчиво ко мне лезли, а те к которым лезла я, были людьми попроще, так чтобы чувство собственного превосходства напрочь отбивало смущение первого знакомства. Я слишком долго на эльфов пялилась, и на меня обратили внимание. Девушка посмотрела мне в глаза, высокомерно приподняла бровь и с мерзкой улыбкой прошептала что‑то заболевшему парню, они дружно хихикнули и продолжили разговор.

Я решительно пошла к ним, старательно изображая решительную стеснительность.

Остановилась перед эльфами, невозмутимо вытерпела их насмешливые взгляды и со всевозможно искренностью выдала на одном дыхании:

— Я просто никогда не видела эльфов!

Если бы в снисхождении можно было купаться, то я плескалась бы в целом бассейне.

— Этим может похвастаться почти каждый житель Дестмирии, — голос у эльфа с шарфом был хриплый, откровенно простуженный.

— Но не каждый может похвастаться, что сумел добраться до Алмаза и встретиться с настоящими эльфами. Хотя вы совсем не такие как я вас представляла, — и пока остроухие арохе не стали возмущаться моей бесцеремонностью, добавила: — Намного интересней.

Слово выбрано правильно. Даже в устах дестмирской наивной деревенщины заставило всех четверых расплыться в самодовольных улыбках.

— Потому что мы не делаем вид, что персонажи легенд и исторических хроник. Традиционные рамки не для нас. Мы — Новые эльфы. Будущее, — несмотря на уверенность и эмоциональность, видно, что сама эльфийка к подобным утверждениям относится скептически, только хочет впечатлить меня.