Дипломатия Волков - Холли Лайл

Опустив ладонь на ее плечо, Хасмаль шепнул:

– А она сказала тебе, где искать его?

– Нет. По-моему, ей это неизвестно. – Кейт нахмурилась.

Ян работал на каменистом берегу к северу от них; вместе с несколькими членами экипажа он прятал лодки.

Амели заторопилась с ответом. Я не знаю, Кейт. Все здесь очень отличается от того, что я по... Каким я представляла себе этот город. Но ты способна ощущать чары и, быть может, сумеешь обнаружить Зеркало.

Она просто источала разочарование и неодобрение.

Если вам не удастся этого сделать, тогда будете по одному осматривать дома. А я думала, что труднее всего будет добраться в эти края, и не имею понятия, насколько сложными окажутся поиски.

– Она не намерена помогать нам, – сообщила Кейт.

Я привела вас сюда и смогу узнать Зеркало, когда вы обнаружите его.

Кейт игнорировала этот протест.

– Тогда откуда начинать поиски? – спросил Хасмаль.

Кейт закрыла глаза. Голова ее ныла, и боль была похожа на ту, что посетила ее на приеме у Доктиираков. Дугхалл позже определил ее как связанную с магией.

«Интересно, почему от чар Хасмаля голова у меня не болит? Быть может, он просто очень слабый маг».

Она отбросила эту мысль и с закрытыми глазами начала медленно поворачиваться по кругу, пытаясь определить направление, в котором боль становилась сильнее или слабее. Ничего не обнаружив, Кейт открыла глаза и пошла – сперва вдоль берега к Яну и лодкам, потом от них. И вновь не уловила разницу в уровне боли. Неприятное ощущение явно свидетельствовало о том, что неподалеку находится какой-либо магический предмет, однако указать место, где его нужно искать, она не могла. Должно быть, подумала она, весь город пропитан магией. Или же зачарованные объекты находятся здесь повсюду, и, куда бы ни пошла, она будет чувствовать себя одиноко.

– Придется начинать поиски.

Хасмаль вздохнул.

– Должен найтись более легкий способ. Город может оказаться крупнее, чем кажется отсюда.

Кейт силилась припомнить то, что знала из курса обучения о городах Древних. Некоторые действительно оказывались очень большими. И хотя этот город довольно аккуратно прилегал к краешку бухты, он вполне мог уходить в глубь суши. Угрюмо кивнув, она указала направление наугад.

– Если это может послужить нам утешением, – заметил Хасмаль, – тот факт, что мы оказались здесь вместе, свидетельствует о благосклонности самих богов к нашим стараниям. Поэтому, быть может, мы попросту наткнемся на Зеркало.

– Возможно. Но все же попытайся сообразить, как отыскать его без вмешательства богов. Мне хотелось бы вернуться домой еще молодой женщиной, пока есть надежда спасти любимых мною людей.

– Поскольку они уже мертвы, я не вижу причин для спешки.

Ее взгляд заставил Хасмаля заторопиться вперед.

Спустя три дня, когда уже были обследованы сотни грязных, ушедших в землю, полуразрушенных домов, Хасмаль понял, что его шутка относительно вмешательства богов оказалась не самой удачной. Прочие изыскатели успели найти сокровища, которые не представлялись им даже в самых невероятных мечтах. Декоративные пластины, машины, драгоценные металлы, изваяния, ювелирные украшения и предметы неизвестного назначения, за которые тем не менее можно было получить внушительную сумму на рынке, уже переправили на шлюпках в корабельные трюмы. Экипаж посменно прочесывал город; половина моряков отдыхала на борту и приглядывала за накопленными сокровищами, в то время как другая смена стремилась превзойти успехи предыдущей.

Хасмалю и слышать не приходилось о сокровищнице, равной той, что находилась сейчас на борту «Кречета». Он полагал, что более богатого города еще не находили. Целая тысяча молодых людей могла бы потратить всю свою жизнь на прочесывание города и собрать лишь то, что лежало на его поверхности. Ошеломляли уже сами чудовищные размеры этого поселения. Калимекка являлась самым крупным городом мира. По последней переписи в границах ее обитало более миллиона человек, но город продолжал расти – расширяя свои границы и увеличивая число жителей. Математики без конца занимались подсчетами, сколько раз можно обернуть вокруг планеты дороги и улицы Калимекки, если вытянуть их в одну. Однако руины заросшего лесом безымянного кладбища могли поглотить и великую Калимекку, и еще дюжину подобных ей... а может быть, и больше. И стоявшие возле бухты строения представляли собой лишь окраину одного из самых огромных городов, существовавших когда-либо на свете.

Поиски все больше и больше приводили Кейт в уныние. Они с Хасмалем помечали свою долю в местах, где находили сокровища, и, должно быть, уже стали богаче всех в мире – за исключением Пяти Семейств. Но искали они вовсе не деньги, и если все вокруг веселились и рассуждали о замках, которые построят себе, и о рабах, которых заимеют, Кейт на глазах Хасмаля все глубже уходила в себя.

Заметив ее настроение, Ян пытался всякими способами докопаться до его причины. Он старался утешить девушку, однако Хасмаль считал: капитан не сомневается, что они с Кейт разыскивают нечто особенное, чрезвычайно ценное, и рассчитывал на свою долю в этой находке.

Кейт не проявляла склонности к общению.

На берегу горели факелы. Моряки ожидали подельников из дневной смены, чтобы переправить на корабль их находки. Кейт стояла рядом с Хасмалем у шлюпки, которой предстояло отплыть последней.

– Я остаюсь, – сказала она. Хасмаль заморгал.

– Остаешься? Клянусь глазами Водора, Кейт... мы искали весь день. На что ты рассчитываешь, перенапрягая свои силы?

Она поглядела на горы, а потом обратила свой взор на Хасмаля.

– Я не вернусь на корабль, пока не найду Зеркало. У меня такое ощущение, будто наше время истекает. Я не знаю причин... не знаю, откуда взялось это чувство и есть ли в нем правда. Однако я мечтаю вновь увидеть отца и мать. Моих братьев, моих сестер. Дугхалла. Моих кузенов. И я сделаю что угодно...

Голос ее дрогнул. Она проглотила слезы. Она знала – знала,– что если завтра не найдет Зеркало Душ, то ей не суждено этого сделать никогда. Истину эту она ощущала своей кровью, каждой клеточкой тела. Она не могла бы сказать: Вот она, причина, заставляющая меня бояться.Однако страх становился от этого лишь сильнее. В ее руках находились жизни, сотни жизней, и среди них те, что она ценила выше собственной. И если она подкачает, не проявив необходимого упорства, то не найдет себе оправдания до конца своих дней.

Уж лучше умереть.

– И я сделаю что угодно, чтобы спасти их, – молвила она, вновь обретя способность говорить. – И я могу сделать еще довольно много. В частности, заняться ночными поисками.