Час ведьмовства - Энн Райс

Роуан медленно обеими руками подняла револьвер, направила его прямо на незнакомца и вытянула вперед руки, как учил ее Чейз.

Однако тот ничуть не испугался и не отвел взгляда. Сквозь спокойную, ледяную ярость Роуан с неподдельным интересом разглядывала загадочного гостя. Темнота мешала рассмотреть его как следует, но кое-что она все же смогла увидеть: темные вьющиеся волосы, неестественно бледное худощавое лицо, в выражении которого было что-то печальное и умоляющее. Незнакомец стоял, слегка склонив голову, словно разговаривая с Роуан, умоляя о чем-то.

«Да кто же ты такой?» – подумала она. До нее постепенно доходила вся нелепость этой сцены, и одновременно в голове возникла совершенно сумасшедшая мысль: «Он совсем не то, чем кажется… не человек… Я наблюдаю некую иллюзию!» Гнев Роуан неожиданно сменился тревогой, которая в свою очередь переросла в страх.

На какое-то время она утратила способность двигаться и буквально лишилась дара речи. Но потом, злясь на собственную беспомощность и ужас, взяла себя в руки и крикнула:

– Возвращайся в ад – туда, откуда пришел!

Ее громкий испуганный голос гулко разнесся по пустому дому.

В ответ, словно желая выбить ее из колеи и полностью сломить, незнакомец медленно исчез. Его фигура стала прозрачной, затем полностью растворилась. Там, где он только что стоял, не осталось ничего, кроме привычно пустой террасы, а потому вид ее казался еще более шокирующим.

Громада стеклянного дома вздрогнула. Затем раздался еще один удар, словно на здание со всего размаху налетел ветер. И вдруг море успокоилось. Умолк грохот волн. Дом затих. Даже «Красотка Кристина» перестала колотиться о стенку пирса.

Роуан еще долго смотрела на пустую террасу. Потом до ее сознания дошло, что влажные от пота, трясущиеся руки по-прежнему крепко сжимают револьвер, сделавшийся вдруг необычайно тяжелым. Несмотря на дрожь во всем теле, Роуан направилась прямо к стеклянной стене и дотронулась до нее в том месте, которого касалась его рука. От стекла исходило слабое, но ощутимое тепло. Не такое, какое оставляет человеческая рука, – столь странное эфемерное существо не могло нагреть холодную поверхность толстого стекла, – но такое, словно стекло обдали горячей струей.

Роуан еще раз внимательно осмотрела доски террасы, потом перевела взгляд на темную неровную поверхность воды и на приветливые огоньки Сосалито на другой стороне залива. Вернувшись наконец к кухонному столу, она положила револьвер, схватила телефонную трубку и дрожащим голосом попросила:

– Пожалуйста, соедините меня с отелем «Поншатрен» в Новом Орлеане.

Ожидая ответа станции, Роуан пыталась успокоиться, используя для этого один-единственный аргумент: она снова и снова убеждала себя в том, что в доме, кроме нее, никого нет.

Бесполезно проверять замки и задвижки. Бесполезно рыться в шкафах, заглядывать во все укромные места и совать нос в каждую щель. Все это бес-по-лез-но!

К тому времени, когда в трубке раздался голос телефонистки отеля, Роуан пребывала в полном отчаянии.

– Мне нужно поговорить с Майклом Карри, – сказала она, пояснив, что вчера вечером он должен был остановиться в их отеле. Да, она знает, что сейчас в Новом Орлеане только двадцать минут шестого, но это не имеет значения. Она просит соединить ее с номером мистера Карри.

Роуан казалось, что ожидание длится уже целую вечность. Слишком потрясенная произошедшим, чтобы думать о том, удобно ли будить Майкла в такой час, она сгорала от нетерпения.

– Извините, но мистер Карри не отвечает, – послышался наконец голос телефонистки.

– Позвоните еще раз. Пожалуйста, пошлите кого-нибудь к нему в номер. Мне крайне необходимо с ним поговорить.

Гостиничным служащим так и не удалось добудиться Майкла. Входить в номер без его разрешения они отказывались – вполне понятно: таковы правила, – и Роуан не винила их за это. Попросив оставить для Майкла сообщение с просьбой срочно позвонить ей, она повесила трубку и села у камина с намерением спокойно все обдумать.

Роуан не сомневалась в том, что видела: да, она абсолютно уверена, что на террасе стоял призрак и смотрел прямо на нее, а потом подошел совсем близко и начал разглядывать ее в упор! Это существо могло появляться и исчезать по собственной воле. Но тогда почему она видела отблеск света на кромке его воротничка, и откуда капельки влаги на его волосах? Почему стекло стало теплым от его прикосновения? Вопрос в том, было ли неизвестное существо материальным, находясь в видимом состоянии, а если да, то распадалась ли материя, когда оно «предпочитало исчезнуть».

В конце концов ее разум по обыкновению стал искать научное объяснение произошедшего. Но эти поиски не могли развеять охватившую ее панику, избавить от сильного и ужасающего чувства беспомощности, заставлявшего Роуан испытывать страх в собственном доме, чего с нею раньше никогда не бывало.

Почему ветер и дождь были составными частями всего этого кошмара? Ведь она явно не придумала жуткие завывания и капли на стеклах. И вопрос вопросов: почему странное существо явилось именно ей?

– Майкл… – прошептала она, и имя его сорвалось с ее губ как молитва. Роуан негромко рассмеялась: – Я их тоже вижу.

Она встала и медленно обошла дом, стараясь ступать как можно увереннее и повсюду зажигая свет.

– Отлично, – покончив с этим занятием, спокойно проговорила Роуан. – Если ты вернешься, то будешь встречен ослепительной иллюминацией.

Ну разве не абсурд? Существо, способное вызвать бурю в заливе Ричардсона, легко могло устроить и короткое замыкание.

Но Роуан сама нуждалась в ярких огнях – она была слишком испугана. Поднявшись в спальню, она повернула в замке ключ, потом заперла дверь ванной и шкафа с одеждой и только после этого улеглась в постель, повыше взбив под головой подушки и положив рядом револьвер.

Она взяла сигарету, хотя и знала, что курить в постели опасно, а потому предварительно убедилась, что над головой мигает красный огонек пожарной сигнализации.

«Призрак… – размышляла она. – Допустим, я только что видела одного из них собственными глазами, хотя прежде никогда в них не верила. Это, несомненно, привидение – ничем иным столь странная фигура быть не могла. Но почему призрак явился мне?.»

Роуан воскресила в памяти всю сцену, и все ощущения загадочной встречи нахлынули на нее снова.

Как ужасно, что рядом нет Майкла – единственного во всем мире человека, способного поверить ее словам, единственного, кому она могла довериться и рассказать о подобном.

Роуан была взбудоражена и испытывала почти те же чувства, что и в тот вечер, когда вытащила Майкла из воды: «Я прошла через что-то волнующее и ужасное». Ей страстно хотелось с кем-нибудь поделиться. «Почему он появился передо мной?» – вновь и вновь задавала она себе вопрос, лежа в тишине ярко освещенной спальни.