Сломленные Фейри (ЛП) - Валенти Сюзанна

— Я начала играть в азартные игры только из-за тебя, — пробормотала она. — Всегда голодная, всегда требующая больше всего, заставляющая меня чувствовать себя виноватой, потому что я не могу дать тебе достаточно. Я видела, как ты смотришь на других детей с их модной одеждой и дорогими игрушками, и это напоминало мне о том, как сильно я не справляюсь. Поэтому я решила попытаться сделать так, чтобы то немногое, что у меня было, пошло дальше. И когда я впервые выиграла, все стало намного проще, а твоя улыбка стала гораздо шире…

— Я была совсем ребенком. Я даже не понимала, что такое деньги. И уж точно никогда не просила их у тебя.

— Дело не в том, чтобы просить. Дело в потребности. Тебе нужно было больше. И тебе, и Гарету. А меня было недостаточно, я не могла этого дать. Я делала все, что могла, но всегда была обречена на неудачу. Карты выпадали против меня снова и снова, звезды проклинали меня. Я просто хотела, чтобы у вас обоих было что-то большее…

Я вздохнула от искренности в ее голосе, мой гнев быстро угас, когда я откинулась в кресле. Я все это знала. Я понимала, что она любила нас и хотела для нас большего, и я знала, что те вещи, которые она делала, были ее способом попытаться дать нам это.

— И когда это изменилось? — спросила я. — Когда это перешло от желания обеспечить меня к обиде на меня?

Я не думала, что она ответит, но когда ее зеленые глаза оглядели меня, она просто пожала плечами. — Примерно в то время, когда мои покупатели начали задавать вопросы о тебе. Когда Старушка Сэл ясно дала понять о своем интересе. Когда я поняла, что у тебя есть все необходимое, чтобы заработать собственные деньги прямо здесь, — она неопределенно указала на мое тело.

— Стриптизом? — холодно спросила я. — Занимаясь проституцией?

Мама выдохнула и пожала плечами. — Я пыталась сопротивляться, когда Сэл давила, потому что я знала, что вы с Гаретом мечтаете о другой жизни, и я хотела, чтобы вы могли цепляться за это как можно дольше. Но ты ведь никогда не верила, что сможешь почувствовать вкус этой свободы, правда? Не могла же ты действительно думать, что ты освобождена от жизни, в которой родилась, только потому, что у тебя есть красивые мечты?

Я долго смотрела на нее, осознавая, что она говорит. Она всегда ожидала, что в итоге я буду работать на Сэл, хотя знала, что я этого не хочу. Она пыталась укрыть меня от холодных, жестких фактов этой реальности так долго, как только могла, потому что это было лучшее, что, по ее мнению, она могла мне предложить.

— Значит, ты не боролась против того, что Сэл хотела, чтобы я делала, потому что ты всегда предполагала, что это все равно будет моей жизнью? — спросила я ровным тоном.

Слезы навернулись на ее глаза, когда она посмотрела на меня, и она безнадежно кивнула головой. — Мне жаль, — пробормотала она. — Может быть, было бы лучше, если бы у меня никогда не было вас двоих, чем приводить вас в эту жизнь.

Я подавила едкие слова, которые хотела выплеснуть на нее за это заявление, и вздохнула.

— Я бы так и сделала, — честно сказала я, ненавидя себя за правду в этих словах. Хватка Райдера на моем бедре болезненно сжалась, но я проигнорировала это. — Если бы я знала о долге, если бы я понимала, что он пытается сделать, я бы сделала это в одно мгновение. Я бы никогда не попросила его выплатить долг и не пыталась бы совершать безумные поступки, которые он совершал, чтобы получить эти деньги. Так что если ты хочешь обвинить меня, то почему бы не обвинить себя за то, что ты, блядь, не сказала мне об этом? Я бы вышла на сцену в мгновение ока, и ты это знаешь.

Мама в шоке смотрела на меня достаточно долго, чтобы тишина стала напряженной, а затем начала качать головой. — Ты же не думаешь, что я поверю, что ты не знала? У вас двоих никогда не было секретов друг от друга…

— До этого не было, — прошипела я.

Мы просто смотрели друг на друга в течение долгого времени, пока она смотрела в мои глаза и позволяла слезам беззвучно бежать по ее щекам.

— Мне жаль, Элис, — вздохнула она, и я тяжело сглотнула.

— Мне тоже.

Когда мы обменялись этими словами, с моей груди словно сняли груз, но ни один из нас не собирался больше ничего выпускать из себя.

Я шумно выдохнула, затем поднялась на ноги, и Райдер оказался рядом со мной.

— Счастливого Рождества, — пробормотала я, и она машинально ответила мне тем же.

Я оставила ее сидеть там со слезами, катившимися по ее щекам, и с таким количеством душевной боли между нами, что я знала, что мы никогда не будем такими, какими были до смерти Гарета. Но я была уверена, что в долгосрочной перспективе у нас все будет хорошо.

Поездка домой была спокойной. Я снова включила радио и смотрела в окно, позволяя себе почувствовать всю боль и душевные страдания, от которых я обычно пряталась. Я позволила себе скорбеть по брату и думать о нем и о том, что бы мы делали на это Рождество. Мне было интересно, что бы он сказал, если бы увидел меня сейчас с четырьмя Королями школы. С двумя из них он дружил, а двух ненавидел. Без сомнения, он презирал бы идею о том, чтобы я сошлась с кем-то из них, не говоря уже о всех четырех.

Я фыркнула от смеха и оглянулась на Райдера, обнаружив, что машина перестала двигаться, и мы остановились под большим дубом слева от дома Найтов на гравийной дороге.

— Что смешного, детка? — спросил он меня, расстегивая ремень безопасности в ожидании ответа.

— Я просто подумала о том, как сильно Гарету не понравилась бы идея, что я буду с тобой. Вообще-то, со всеми вами.

Он надолго замолчал, потянувшись, чтобы заправить прядь волос мне за ухо, прежде чем снова заговорить. — Я не был добр к твоему брату, когда он был жив, Элис. Он снял то видео со мной и профессором Кинг. Он пытался получить улики против меня для ФБР… Ты знаешь, какой я безжалостный, и если кто-то дает мне такие причины ненавидеть его…

— Я знаю, — сказала я, беспомощно пожав плечами. — Я понимаю, кто ты, Райдер, и что ты должен был сделать в ответ на такие вещи.

— Я угрожал ему тобой однажды, знаешь? — сказал он, его голос был жестким рычанием, что говорило мне о том, что он борется с проявлением каких-либо эмоций по этому поводу, но тот факт, что он говорил мне об этом, позволял мне знать, что это играло у него на уме. — Я умею находить слабые места своих врагов, и однажды я нашел письмо от тебя для него. Я знал только, что у него есть сестра по имени Элла — полагаю, это было прозвище?

— Да, — тихо ответила я. — Элла и Медведь Гэр.

Райдер смочил губы, скользнув рукой по моим волосам вниз, чтобы обхватить мое горло, хватка его пальцев была свободной, но возбуждающей.

— Я угрожал ему тобой. Сказал ему, что найду тебя, трахну и заставлю тебя выкрикивать мое имя, только чтобы сделать ему больно.

Я фыркнула полусмехом, глядя в его темно-зеленые глаза, и его пальцы дернулись вокруг моего горла, словно он хотел затянуть их и хотел отпрянуть в равной степени.

— Полагаю, он надрал тебе задницу за этот комментарий? — спросила я. Гарет никогда не затевал драк, кроме тех случаев, когда это было абсолютно необходимо — если только это не было защитой моей чести.

— У него был адский хук справа, — подтвердил Райдер, на мгновение показавшись забавным, прежде чем нахмурить брови. — Но тогда я…

— Без сомнения, выбил из него все дерьмо? — спросила я, потому что это был Король Лунного Братства, и даже при всей ярости, которую Гарет мог бы выместить от моего имени, он не мог сравниться с тьмой в Райдере, если бы дело дошло до такой драки.

Райдер поджал губы, его хватка на моем горле усилилась. — Я много думал об этом в последнее время. О том, что он делал, чтобы попытаться уберечь тебя. Я хочу сказать, что поступил бы иначе, если бы знал о тебе и о том, что он пытался защитить, но я не тот человек, Элис. Я — тень в темноте и причина, по которой ты запираешь двери на ночь. Я — монстр, который, как ты знаешь, преследует тебя, и реальность, от которой ты молишься убежать. Твой брат ненавидел меня. Он бы возненавидел это — нас. Я не хочу, чтобы у тебя были иллюзии на этот счет.