Секретные операции абвера - Оскар Райле

И на Западе положение Германии не представляется неблагоприятным. Использование команды, составленной из службы радиоперехвата абвера и французских полицейских, как уже описывалось, приводит на юг Франции, к ликвидации восьми резидентур вражеской разведки, нанеся ей тем самым ощутимый удар. В июне 1942 года гауляйтер Заукель по поручению имперского правительства заключает с Лавалем, премьер-министром правительства в Виши, договор следующего содержания: 50 тысяч французов сельскохозяйственных профессий и находящихся в германском плену будут отпущены по домам, если взамен этого 150 тысяч французских квалифицированных рабочих добровольно отправятся на работу в Германию.

Этому договору предшествовали длительные переговоры. С германской стороны разными способами пытались склонить французских рабочих добровольно выехать на работы на территорию рейха. Но, несмотря на обещание высоких заработков и других льгот, вербовка пользовалась слабым успехом. Теперь соглашение по меньшей мере в первые месяцы после подписания договора привело к более или менее удовлетворительным результатам, поскольку Лаваль в публичном заявлении призвал к солидарности с теми французами, которых можно было спасти из заключения.

Так началось рекрутирование рабочих во Франции, которое позднее приняло большие масштабы и привело к перевороту в отношении французского населения к Германии. Но вначале реализация договора приносила пользу рейху.

Выпущенные из тюрем французские заключенные приступили дома к полезному труду. Франция остро нуждалась в рабочей силе в сельском хозяйстве. Теперь отпущенные заключенные способствовали тому, чтобы покрыть потребность в продовольствии на территории германской сферы влияния, тогда как до того за колючей проволокой они не только не производили ничего полезного, но и сковывали большие германские силы и средства, которые должны были охранять и кормить их. С другой стороны, Заукель за освобожденных заключенных получал тройное количество французских рабочих, которые в Германии могли быть использованы преимущественно в промышленности.

Другое событие в те летние дни 1942 года, связанное с этой сделкой Заукеля, какое-то время также оказалось благотворным для Германии. Лаваль в своем радиообращении зашел так далеко, что среди прочего заявил:

«Я желаю победы Германии, ибо без нее во всем мире воцарился бы большевизм.»

И далее:

«Франция ввиду неизмеримых жертв Германии не может оставаться пассивной и индифферентной.»

Эффект этих высказываний Лаваля нельзя недооценить. Тысячи рабочих ряда французских фабрик в течение нескольких лет, вплоть до 1944 года, безоговорочно трудились на германскую оборонную промышленность. Случаи саботажа были очень редкими. Правда, тут следует заметить, что во всем мире не очень многих трудящихся можно склонить к тому, чтобы они с воодушевлением бросились разрушать собственными руками рабочие места и тем самым лишать себя куска хлеба.

Военная разведка и контрразведка в течение 1942 года добилась целого ряда значительных успехов на западном оперативном направлении, которые, при соотнесении с небольшим кадровым составом занятых в этом служб, представляются примечательными. Некоторые из этих результатов, достигнутых благодаря военному контршпионажу после войны, в литературе стран бывшего противника отмечены как значительные достижения. Из них несколько достойны упоминания.

Дело «Марди», когда главному управлению по Франции удалось обезвредить две шпионские группы в Северной Франции, донесения которых от некоего англичанина — он называл себя Дэвисом — шли в Лондон по радио.

В другом, тоже расследованном абвером деле смогли ликвидировать во Франции агентурную группу, в которую входил бельгийский принц. О нем будет рассказано дополнительно.

В течение 1942 года были также проведены массовые аресты и в группах Сопротивления. Сильнее всего это затронуло «Комбата», одну из самых значительных организаций французского движения Сопротивления. Она уже в то время, делая ставку на опорные пункты на пока еще не оккупированных французских территориях в Лионе, Марселе, Тулузе и Монпелье, пыталась сколотить боевые группы на севере Франции под носом у абвера и органов безопасности. При этом понесла ощутимые потери.

Но кульминацией немецкой контрразведывательной деятельности в тот период времени стали две контригры, проведенные по радио против английской Интеллидженс сервис. Обе «английских игры», как их назвали на профессиональном жаргоне, — получили от задействованных немецких служб рабочие названия акция «Нордпол» и дело «Порто II».

Эти игры являются типичными для методов работы тогдашней военной контрразведки. В ходе одной пытались сымитировать для Интеллидженс сервис работу разветвленной подпольной организации в Нидерландах и склонить англичан к снабжению оружием, взрывчаткой и другим снаряжением группы псевдосопротивления, состоявшие из немцев; во второй игре для английской разведки имитировали во Франции шпионскую группу, желавшую работать против Германии на пользу Великобритании.

О том, как и с каким успехом эти предприятия были «сыграны», речь пойдет ниже.

Лунными ночами летом 1942 года чаше всего неброско одетые люди отыскивали в Нидерландах укромные местечки и безмолвно чего-то ждали. В условленный час трое из них расставляли треугольник из красных ламп. Неожиданно появлялся самолет и сбрасывал не бомбы, а большие, тяжелые контейнеры, спускавшиеся на парашютах, которые ожидавшие люди подхватывали и увозили.

В контейнерах находились автоматы и револьверы с патронами, затем взрывчатка, продовольствие, табачные изделия и одежда, иногда шпионские рации. Это оружие и снаряжение английские летчики сбрасывали по поручению Интеллидженс сервис, сотрудничавшей в Лондоне по этому делу со специалистами нидерландской разведки. Англо-нидерландская секретная служба полагала, что получателями материалов были представители подпольного движения в Нидерландах. В действительности же речь шла о сотрудниках и доверенных лицах абвера в Гааге.

Полных два года проделывался этот трюк. Английские самолеты совершили примерно 200 вылетов в Нидерланды и сбросили людям абвера огромное количество оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ. Каждый самолет доставлял от двух до восьми контейнеров по три-четыре центнера снаряжения.

В результате у отдела абвера в Гааге скопился внушительный запас оружия и снаряжения. В первую очередь выгоду от этого получила сама II служба абвера. Она в больших количествах могла покрывать свою потребность в диверсионных средствах из английских посылок. Но и поставленное стрелковое оружие, примерно 15 тысяч штук, также нашло свое применение в вермахте.

Например, когда зимой 1943/44 года во Франции для вооружения вновь сформированной части потребовалось несколько сотен автоматов, достаточно было позвонить товарищам из отделения IIIf в Гааге, чтобы необходимое вооружение с боеприпасами со складов уже через несколько суток доставили в соответствующую часть.

Но мало того! В целом за время проведения акции «Нордпол» от противника было заброшено 54 агента частично на парашютах, частично тайно переброшено по морю и высажено на побережье Нидерландов. Все они, обученные в Великобритании для проведения спецопераций, попали в руки абвера.

Можно себе представить, какого труда стоило немецкой стороне, чтобы два года подряд в таких масштабах водить за нос английскую Интеллидженс сервис. Двести раз приходилось подбирать подходящих людей в «приемный комитет» и своевременно отправлять их. В некоторые ночи выброски проводились одновременно в двух или трех, иногда даже четырех-пяти точках. «Приемные комитеты» должны быть всюду пунктуальными и работать неприметно. При выдвижении к месту выброски и во время нахождения на нем, а также при возвращении следовало действовать так, чтобы вызвать подозрение пилотов или насторожить население Нидерландов. Ни при каких условиях среди местных не должен был пройти слух, что сотрудники какой-то немецкой службы по ночам выезжают и принимают контейнеры, сбрасываемые с английских самолетов. Ведь тогда вражеская разведслужба поприветствует и погребет «приемную комиссию» под тяжелой бомбой, стоит ей разгадать игру.

Каждому приему снаряжения или агентов предшествовала радиоигра с Лондоном. С немецкой стороны связь обеспечивали в основном сотрудники радиоперехвата абвера. Но наибольшую роль при этом играло не столько техническое развитие, сколько составление точного текста радиограмм, направляемых в лондонский Центр. Как человек, разрабатывавший тексты сотен подобных посланий, сумел поставить себя на место вражеского партнера, чтобы ни разу не озадачить Лондон и не споткнуться ни о выбранную форму, ни о содержание послания.