Дракоморте - Ирина Вадимовна Лазаренко

у дракона — ни в одном глазу. При этом он понимает, что, вообще-то, снова не выспался — но уже не уснёт. Нет, не уснёт, и можно не стараться улечься поудобнее, свернуться клубочком, сунуть голову под тонкую подушку или пригреться под боком у Фодель. Он не уснёт, потому что сон стёк с него, как сок перегонного кряжича, в голову тут же полезли мысли, а в теле забурлила энергия.

Это особенная энергия, зудячая и чесучая, она изнутри распирает тело, ей давно уже тесно в человеке, ей нужно тело дракона, чтобы переработаться во что-то менее чесучее и ровно-горящее — в силу созидания, силу радости, в желание нестись вперёд с воплем «Эге-гей!» или ещё что-нибудь такое золотодраконье. Сейчас же от бурливших внутри чувств тело казалось слишком маленьким, едва ли не потрескивающим на швах, как переполненный бурдюк, даром что у тела нет никаких швов, — и одновременно сжатым, словно снежок, крепко спрессованный тёплыми ладонями.

Илидор заворчал на эту неуёмную золотодраконью энергию, которая буянит и не даёт ему спать. Потянулся к Фодель, которая лежала на боку спиной к нему. Провёл кончиками пальцев по её плечу, снизу вверх, по шее, снова вниз — по спине, обхватил ладонью тёплый бок, потянул её к себе. Жрица свернулась клубочком и законопатилась от дракона в этом клубочке, подтянула колени к груди, обхватила себя за плечи, сердито чмыхнула носом.

Илидор выдохнул сквозь сжатые зубы, перевернулся на спину. Полежал так, сжимая кулаки, глядя в едва различимый в потёмках потолок шатра.

Ну да. Фодель вчера негодовала, что Илидор решил на время выпустить ладошку Храма и заняться своими делами, а Илидор в ответ наворчал на Фодель, и, отец мой Такарон, как же всё это глупо, мелко и вязко! Несоответствие ожиданиям, недопонимания, обидки, кружева слов. Ответы не на те вопросы, которые задаёшь, и вопросы, на которые не можешь дать правильных ответов. Как золотой дракон вообще оказался в мире кружевных словес и мелких обидок, которые кто-то хочет тащить за собой в следующий день? Какое отношение могут иметь драконы к подобным вещами?

Илидор рывком сел. Колотись оно всё кочергой, честное слово. Потянулся-выгнулся, сцепив над головой ладони, качнулся в одну сторону, в другую, отшвырнул одеяло.

За пределами шатра был огромный прекрасный мир, и он манил, манил к себе золотого дракона.

***

Йеруш Найло покинул Четырь-Угол на рассвете — быстро, тайно и предварительно убедившись, что золотой дракон уже проснулся и ушёл бродить по окрестностям.

Илидор, судя по всему, стал плохо спать, да и с Фодель у него, видимо, разладилось. Утро за утром, ни свет ни заря принимаясь за свою работу, Йеруш видел дракона то там, то сям — Илидор купался в холодной речушке близ торговой тропы, помогал Конхарду дотащить до рынка всякие железки и с восторгом перебирал разную мелочёвку на прилавках других ранних торговцев, гонял лесное зверьё и потом возвращался к храмовым шатрам, волоча на плечах то подсвинка, то косулю.

Утро за утром Йеруш очень старался не сталкиваться с омерзительно ужасным драконом, что было не так просто.

Но сегодня, напротив, Йерушу нужно было встретиться с Илидором.

Найло выбрался с обратной стороны своего шатра почти ползком, волоча маленький дорожный рюкзак с самыми важными записями, инвентарём, реактивами и всякими другими вещами первостепенной важности. Всё остальное добро осталось в шатре и рядом с ним. Торчали из земли якобы ожидающие Йеруша пробирки в длинных держателях. Прикрытый крышкой горшочек с грибной похлёбкой и ложкой выглядел так, словно ещё мгновение назад Йеруш хлебал из него. В шатре разбросаны подушки и пара рубашек, несколько склянок, маленький нож, стоит на полу наполовину полная чашка с ягодным отваром. Всё говорит о том, что Йеруш отошёл только-только или вернётся вот-вот. Он надеялся, жрецы не заподозрят подвоха хотя бы до полудня, а к этому времени он уже будет далеко. Умчится по сгонам — и попробуй найди ветер в поле! То есть эльфа в лесу.

И ещё Йеруш очень надеялся, что, когда Храм двинется дальше, Юльдра прикажет собрать вещички Йеруша и взять их с собой, а не бросит тут всё на произвол судьбы и дурноватых волокуш.

Не зря же Юльдра приставил недоумков-жрецов следить за Йерушем. Храму что-то нужно от гидролога — знание ли, действие ли — этого не понять, пока сам Храм не скажет.

И Найло очень рассчитывал, что Юльдра, желая получить от гидролога какой-то свой интерес, сочтёт разумным сохранить вещички Йеруша у себя до самого светлого дня новой встречи.

***

Никто не увидит, — шептал Илидору вкрадчивый голосок. Никто не узнает. Все спят, и жрецы, и волокуши, и уж тем более приезжие торговцы спят, и на дорогах наверняка никого нет в такую рань, и котули дрыхнут… ох, нет, как же много вокруг живых существ, и всем им вовсе не нужно видеть летающего над лесом дракона! Не нужно, нельзя, нет-нет-нет!

Илидор щурился небу. Здесь, на небольшой поляне, было как-то очень много неба, и в него невыносимо хотелось упасть.

Рохильда просыпается рано. Чудо что она не увидела Илидора в драконьем обличьи тогда, возле вырубки. Или увидела? Разве она бы не рассказала всё Юльдре? И разве бы Юльдра смолчал, разве бы не припомнил Илидору его слова о том, что не стоит давать клятву там, где достаточно обещания? Разве не указал бы Юльдра на ненадлежащее выполнение своего обещания — пускай тогда, на вырубке, рядом с Илидором не было чужаков и он не перед кем не выступал как друг Храма, но…

Дозорные тоже просыпаются рано. Они не взлетают, пока солнце не утвердится высоко над горизонтом, но выходят из своего загона. Лениво разминаются, картинно разворачивая большие крылья, неспешно сгибают-скручивают-растягивают тоненькие тела, высоко поднимают руки-ноги и подбородки, разворачиваются струночкой. Потом ходят туда-сюда перед загоном, помахивая крыльями, чистят-оглаживают друг другу пёрышки и смеются над одними и теми же историями, которые начинают словами «Приходят как-то на рынок котуль, полунница и шикшин…»

Дракон почувствовал на своей щеке чей-то взгляд — колючий, раздражённый. Обернулся, уверенный, что сейчас встретится взглядом со злыми лисьими глазами женщины-воительницы, но не увидел никого. Щёку закололо с другой стороны.

Нет. Нельзя летать. Нечестно. Опасно.

— Вот ты где, — произнёс голос Йеруша Найло, и дракон вздрогнул.

Обернулся. Йеруш шёл к нему, чуть наклонившись вперёд, взрезая головой воздух, цепляясь за лямку висящего на плече рюкзака, будто рюкзак не хотел идти к дракону и его приходилось волочь. На