Наследие стражей. Иди... Том 1 и Том 2 - Алексей Климин

Книга среди барахла нашлась быстро, поскольку маленькой не была и вместе с ларем, в котором хранилась, занимала сама целый мешок.

Короб притащили девушке, и та в спешке принялась готовиться.

Сули подставила ей походное небольшое зеркало, а Джер, который видно был в теме, рассек себе ладонь… отчего в глубине леса взвыло громче и приближаться стало быстрей.

Меж тем Джена, макая прямо пальцем в полную крови пригоршню брата, принялась выводить у себя на лице и запястьях какие-то символы.

Руны, понял я, приглядевшись. Символ власти, символ концентрации, якоря на все…

Взвыло совсем близко и эльф команднул:

— Пока Джена готовится, вам, парни, придется плакальщицу сдерживать самим. Пробуйте опять огнем… хотя, может стену возвести лучше? Она ее, конечно, продолбит, но нам же надо…

И тут она появилась.

Похожа восставшая нежить была на черноволосую женщину в длинном, белом, то ли платье, то ли и вовсе простой рубахе, бледная до синюшности, как и ее «детки». Я б сказал, тоже киношный шаблон шаблонище… если б не понимание о самой, что ни наесть, реальности происходящего.

Она все так же заунывно пела и плакала. И на таком расстояние пение то стало волновать. В груди принялось что-то тоскливо сжиматься, слезы подступили к глазам, хотелось упасть и рыдать вместе с этой оплакивающей своих детей матерью.

Опять теплая рука легла не затылок, и снова я вроде прозрел, что нежить оказывается передо мной, а не охваченная горем женщина…

Она в это время приблизилась к краю поляны и протянула руки к нам:

— Пу-утники-и, пожале-ейте несчастную мать, потерявшую своих де-еток, вдову-у, оставшу-уюся…

Понял, что меня покачивает в такт ее плачу и ладонь на голове тот ритм уже не сбивает.

— Да жгите уже!!! — рявкнул за спиной гном, перекрывая голосом стенания нежити и выводя из транса.

Мы слажено вдарили.

С такого расстояния по одной цели решили фаерами не бросаться и просто решили заливать ее сплошными потоками пламени.

Тварь приостановилась, притих и ее заунывный плач, но тут «химический» туман, что вроде развеялся, когда мы начали жечь мелочь, опять заклубился по земле плотным потоком. Возле ног нежити он начал собираться и, поднимаясь, обволакивать ее. Огненные струи теперь, сталкиваясь с ржавой дымкой, обходили белую фигуру, не причиняя ей никакого видимого вреда, и плакальщица снова двинула к нам.

А сзади нее, из кустов, показались новые «детки», росточком уже тянущие на подростков.

— С этими даже не пытайтесь геройствовать, — прохрипел гном, — у них этот… — помогающего мыслительному процессу щелчка я понятно не услышал, но было очевидно, что он был, — …радиус действия больше!

Мартек же рухнул на колени и, комкая руками мох с листвяной трухой, впился в мягкую почву пальцами. Нас тряхнуло неслабо, а из-под его ладоней пошла волной вздыматься земля.

Возле плакальщицы та волна остановилась и принялась расти. Вместе с землей взметнулся вверх ближайший куст, мотнув выдранными похожими на змей корнями, с растущего вала принялись срываться слежавшиеся комья и камни… побежали какие-то сороконожки, извиваясь, поползли червяки…

Короче, зрелище было еще то!

Киноха… я бы сказал опять… но не буду.

Насыпь скрыла плакальщицу и, как ни странно, заглушила ее голос.

Впрочем, мы и вздохнуть-то облегченно не успели, а туман уже потек справа от возведенной стены и вместе с ним показалась пара подросших хныков. Мар в ускоренном темпе стал наращивать баррикаду. Рядом с ним опустился на колени Джер и принялся помогать ему.

Вскоре они уже на пару хрипели, а по их щекам струйками бежал пот.

А мы-то с Крисом «землей» не владели…

Мы только и могли, жечь хныков, которые тоже теперь так просто, как их младшие «родственники», гореть от малейшей искры не хотели, и нам приходилось складывать свои огненные потоки в один. Хорошо, что хоть этих, было значительно меньше, чем предыдущей мелочи.

Когда поляна была огорожена практически наполовину, Мар сдался:

— Все, у меня источник подчистую…

Уж не знаю, насколько бы хватило Джера, но тварь с той стороны, тоже видно потеряла терпение, и более догонять край растущего вала не пожелала, а просто начала долбиться в стену, как и предсказывал эльф.

Мы все, как завороженные, наблюдали сначала мелкую осыпь, потом проседание грунта, а следом показавшуюся в дыре голову плакальщицы.

Джер что-то там пытался восстановить, но у него явно не выходило.

— Дженка, быстрей! Я не держу уже больше! — заорал он, так и не поднявшись с земли.

А на нас снова полились звуки отупляющего плача.

— Все, готова! — воскликнула девушка.

Она вышла из-за наших спин, одетая почему-то не в свою обычную походную одежду, а… в ночнушку, как понял я. Волосы ее были распущены, ноги босы, а все видимые части тела расписаны красно-коричневыми узорами.

Княжна встала впереди нас, перед ней подсунулись бледные Жок с Даком, и раскрыли книгу, едва удерживая трясущимися руками тяжеленный фолиант.

Тварь к этому моменту обрушила стену перед собой почти полностью и уже протискивалась в дыру по оставшимся комьям.

Джена воздела руки в направлении нее и заговорила. Тут же сорвался откуда-то порыв ветра и в вихре волосы девушки закружил. Его шелест и свист приглушили вытье плакальщицы и мозги несколько посвежели, позволяя хотя бы отчасти понимать, что наша ведьма там говорила.

Что-то про власть, данную ей свыше, про погубленные души, про покой за гранью…

Меж тем перед выставленными ладонями девушки в воздухе нарисовалась очередная пентаграмма в двойном круге рун. Одни символы постепенно напитывались огнем, вторые, наоборот, побледнели и лишь мерцали перекатывающимся воздухом, по третьим, словно вода побежала, а четвертые, уже ожидаемо, потемнели и «закаменели». Звезда же внутри налилась, будто солнечным светом, радостным и теплым, и тварь, начав сбиваться с пения, потянулась к ней.

Хныки, что порадовало, поддались тоже и заворожено, забыв о нас, потопали сомнамбулами к своей «мамочке».

Пентаграмма пульсировала кружившимися символами, притягивая нежить, и свет в центре постепенно преображался во тьму. Глухую до провала, при взгляде на которую в душе разливались такие тоска и обреченность, что песням плакальщицы до них было далеко.

Вдруг Джен всхлипнула, а символы на пентаграмме начали бледнеть, тьма, как и свет, из центра принялись рассеиваться. Тварь, зачарованная было ими, тоже встряхнулась и попыталась свой взгляд от звезды оторвать.

«Детишки» тоже как спросонья заозирались…

— Ей сил не хватает! — закричал Джер. — Женя, ты самый сильный, руки Дженке на плечи, быстро! И качай в нее свою!

Я выполнил, что велели — ладони положил, но что дальше делать, не имел понятия!

— Как с