Наши уже не придут 3 - RedDetonator

риски единовременной выплаты сотен миллионов рублей военнослужащим были «размазаны» во времени — пересчитали жалование награждённым и сделали надбавки с ограниченным сроком.

Героев Советского Союза уже премировали жильём и автомобилями, а также дали социальные привилегии в виде пожизненной государственной пенсии, бесплатного проезда в общественном транспорте, а также ежегодной путёвки в санатории с семьёй, если таковая есть. Список привилегий будут расширять, когда придёт время.

— Ходатайство напишу, — кивнул Митрофан.

— Это все плохие новости? — уточнил Аркадий.

— К сожалению, нет, — покачал головой Стырне. — Активизировались гуркхи — они предприняли рейд с территории Кабула, но были обнаружены нашей авиаразведкой. Два взвода гуркхов попали в засаду, устроенную нашими союзниками.

Может показаться, что это хорошая новость, но это не так. Этот инцидент обязательно послужит поводом для расширения участия британских сил в этом конфликте. А расширенное британское участие точно спровоцирует рост интенсивности боевых действий — как минимум, враждебные пуштунские роды почувствуют поддержку и осмелеют. В таком случае, эскалация попросту неизбежна.

— Мы готовы к этому, — произнёс Аркадий. — Это все плохие новости?

— На данный момент, — кивнул Владимир. — Теперь к хорошим новостям. Род Алихель очень серьёзно повздорил с родом Хотак — старейшине Нусатрулле, возглавляющему совет рода Алихель, показалось, что род Хотак получил больше британских винтовок. Старейшина Гулям, возглавляющий совет рода Хотак, высказался об этом пренебрежительно.

— Зря, — позволил себе улыбку Немиров.

— Да, — усмехнулся Владимир. — Состоялась стычка в нейтральном кишлаке Гандамак, что унесло жизни не менее семнадцати воинов с обеих сторон. Объявлено о собрании джигры, которая должна отложить кровную месть до конца «смутного времени». Но в кишлаках говорят, что это не поможет.

— Не поможет, — согласился Аркадий.

— Мы тоже так считаем, — кивнул Стырне. — Поэтому Совет уже сделал предложение роду Алихель — почёт и уважение, равные права на «вечной джигре». Старейшина Нусатрулла предложение получил, но ещё не ответил.

«Вечная джигра» — это и есть Совет племенных жителей и дехкан. Джигра — это что-то вроде съезда, действующего ограниченное время и решающего только самые наболевшие вопросы, а вот Совет — это нечто иное и новое. Совет — это путь к изживанию некоторых атрибутов родо-племенного строя, так как решает проблемы общности ежедневно, постепенно включая в поле своих полномочий всё больше и больше вопросов, которые раньше решали отдельные старейшины и вожди. (1)

Есть сопротивление отдельных вождей, которым не нашлось места в рядах иррегулярного войска, но старейшины Совета, получившие разом очень много власти, уже не хотят мириться с ролью «гражданских управителей». Теперь они хотят решать вопросы мира и войны, что горячо поддерживает Аркадий. Он мягко выставил перед ними главное условие продолжения ручейка оружия и боеприпасов из СССР: старейшины должны взять всю полноту власти над Нуристаном и тогда у них всё точно будет хорошо.

Институт вождей должен быть уничтожен и тогда старейшины станут получать все эти ковры, дорогую, по их меркам, мебель и прочие предметы роскоши, единолично, без необходимости делиться с вождями.

Ленин и остальные отнеслись к предложению Аркадия неоднозначно, но «махнули рукой» — непонятно, как правильно обращаться с родо-племенным строем, так как он уникален и самобытен, а последствия любого вмешательства непредсказуемы. Немиров выступает в роли экспериментатора, который пытается двигать эти племена к прогрессу. Что из этого получится — покажет только время.

Но он уже ощущает, что движется в верном направлении. Все эти «роскошные» подачки в виде недорогой мебели, металлических предметов обихода и фабричных ковров, не стоящие Союзу почти ничего, примиряют старейшин с мыслью, что надо меняться. Они смягчают в их глазах эти резкие, по каким угодно меркам, общественные метаморфозы. А если старейшины довольны, то и племенные жители не посмеют возмущаться.

Единственное, муллы…

Религиозный вопрос, при подобных вмешательствах, всегда становится остро. Муллы, как правило, консервативны, поэтому стремятся сохранить устоявшееся положение вещей, безотносительно прогрессивности или регрессивности изменений. Это один из столпов региональной стабильности, поэтому Аркадий считал очень важным поддерживать с ними очень хорошие отношения.

Муллы получили моральную поддержку Немирова в вопросе учреждения Нуристанского имамата.

Вот здесь он ступил на густо усеянное минами поле.

В его видении имамат должен заведовать только духовными и моральными вопросами, а муллы хотят, чтобы им дали ещё и светские полномочия. Вопрос, кто именно должен стать имамом — это очень интересно и, потенциально, кровопролитно.

Давать даже намёк на светскую власть муллам — это очень плохо, но, в то же время, очень хорошо, так как отдалённые горные регионы на границах Нуристана, где тоже живут люди, следуют законам шариата и даже свои старейшины им не указ. Их поддержка — это очень важно. И чем дальше будет проходить экспансия Нуристана, тем важнее будет эта поддержка.

Но если не разграничить власть мулл и старейшин, это гарантирует очень много пролитой крови в самом ближайшем будущем. Если старейшины почувствуют угрозу своей власти, они будут бороться против мулл и непонятно, кто победит в этом случае.

Победят муллы — будет учреждён полноценный имамат, у которого сразу же возникнет «глубокое недопонимание» с нуристанскими кафирами, то есть, неверными, что расколет страну. Несмотря на то, что термины «старейшины» и «прогрессивность» — это практически антонимы, «муллы» и «прогрессивность» — это эталон из палаты мер и весов, который достают только тогда, когда надо провести поверку термина «антоним».

Победят старейшины — религиозный вопрос будет закрыт навсегда, но это усилит старейшин за счёт «карманных» мулл, что законсервирует положение вещей на десятилетия, так как у старейшин не будет вообще никакого противовеса. Муллы нужны Немирову, чтобы была хоть какая-то противоборствующая сила. Нет борьбы — нет развития.

«Какими же идиотами были младоафганцы, когда полезли в это дело с шашкой наголо…» — подумал Аркадий, наливая себе «Марфа-Колы» в стакан. — «Какой же идиот я, что вообще в это полез…»

Младоафганцы ещё брыкаются и пытаются что-то построить при поддержке эмира, де-факто контролирующего только Кабул и его окрестности, (2), но уже видно, что у них ничего не получится. Эмир, из-за его слишком смелых либеральных взглядов и настроя реформатора, уже очень сильно не нравится роду Сулейманхель, неформально возглавляющему конфедерацию Гильзаи.

Есть риск, что племенные жители, по условному сигналу от главного старейшины рода Сулейманхель, тоже, кстати, неформального, свергнут эмира, из-за чего ему придётся бежать из Кабула в эмиграцию.

«Будет слушать „Гори, гори, моя звезда“ и жалостно стенать об Афганистане, который мы потеряли…» (3) — усмехнулся своей мысли Немиров.

Так или иначе,