Пестрая бабочка - Кристина Белозерцева

— Понятно.

— Так что сделал Морель?

— Да… Пытается сломать, конечно. Он не в курсе, что я все знаю.

— Вам придется что-то с этим делать. Никто больше не должен узнать.

— Знаю. Дэвлин что-нибудь придумает, он умный, — тут мне пришла в голову внезапная идея, — мэтр! А расскажите мне что-нибудь о баронете Купере? Вы же и его дело наверняка видели?

Он усмехнулся.

— Любопытство? Очень на вас похоже. Что вы хотите узнать?

Я требовательно уставилась ему в глаза.

— Кто он?

— Очень целеустремленный молодой человек. Ничего криминального, насколько я помню: ни долгов, ни дуэлей в Академии. Очень талантлив. Много путешествовал.

Я решилась.

— Как думаете, он мог продать душу?

Наргин посмотрел удивленно, задумался, и медленно покачал головой.

— Не думаю. Не было резких перемен в личности, пока он учился, а до того… В одиннадцать-то лет? Нет, не думаю. Да и помнится отец его — такой же безэмоциональный, я так понимаю, что тебя именно это волнует?

— Мэтр… А он не слишком силен для нормального человека?

— Не знаю. Кто знает предел магии?

Я покивала. Ну да, все так.

— Кстати, а ты знаешь, на кого тебя сделал похожей безумный бог?

— На эльфа.

Глаза мага заискрились озорством.

— На Эльханну, если конкретно.

Я вытаращилась на него.

— Но это же… Эльфийская богиня?!

— Судя по летописям, Шаггорат очень любит ее дразнить.

— Охренеть. Простите…

Мы посидели еще немного, потом мэтр проводил меня домой и попрощавшись отправился к Плите.

Я проблаженствовала в постели почти весь остаток дня, пока к вечеру неприятный гость не испортил мне настроения.

— К вам посетитель, мэтресса, — проговорил вошедший Бэрри.

— Проводите в кабинет, — вздохнула я, взяла с тумбочки сигариллы, снова натянула штаны и рубаху и пошлепала босыми ногами посмотреть, кого там принесло.

В моем собственном кресле, откинувшись на спинку, сидел Морель. Его поза была расслаблена, а взгляд задумчив. Его глаза светились какой-то насмешкой. В небрежно расстегнутом вороте белой рубахи ярким пятном торчал шейный платок, контрастируя с лиловым бархатным камзолом. Тонкие пальцы сверкали перстнями в кружеве манжетов.

Я много раз представляла нашу следующую встречу.

Иногда со страхом, иногда с ненавистью. Но теперь я знала, что именно ему от меня нужно, и больше не боялась. Более того, если пораскинуть мозгами, Морель сделал для меня то, что не сделал бы и лучший друг. Он мог бы рассказать про геомантию генералу Кловеру, начальнику конторы и своему шефу. Серьезный мужик, пару раз как-то обедал у нас в Дайсаре, и вот от этого дядьки с бульдожьей хваткой я бы не отделалась. Все пошло бы официально. От меня потребовали бы клятву крови. Но нет, наглый парень захотел заполучить очень полезную ручную зверушку в свою собственность. Из-за его самоуверенности у меня не было времени передумать. По сути, из-за него я оказалась в Дай-Пивка. Ну, а дальше все пошло само собой. Записи о моих возможностях уничтожил помолодевший Наргин, и теперь мертвяка лысого кто меня отсюда выковыряет. Не к чему прицепиться. Вот так.

Я забралась во второе кресло с ногами.

— Привет, — я напустила на себя безразличную маску и закурила.

— Кристина! — он мерзко разулыбался. — Косметические процедуры выше всяких похвал.

Можно было бы обидеться, но он же представления не имел о безумном боге? Так что я пренебрегла.

— Ага. Чего хотел?

— О, — он тоже вытащил сигариллы и закурил, красиво пуская колечки ароматного дыма к потолку, вот не мог этот человек не выделываться, — Манн рассказал мне про гильдийцев. Я совершенно не желал втягивать тебя в столь опасное предприятие. Особенно, на первом же задании… Он потерял двоих и умоляет меня оставить тебя в покое, пока все не успокоится. Он в тебя не влюбился, а, Крис? Раз так беспокоится? — приподнял он одну бровь, вновь вызывая ассоциации с карточным Джокером.

— Ну, не знаю. Может, он просто оказался чуть порядочнее тебя? — предположила я, добавив в голос льда.

— Порядочнее? — теперь удивленно приподнятые брови придавали его лицу выражение какой-то брезгливой укоризны.

«Тебе бы в театр на сцену с такой мимикой!» — сварливо проговорил Лусус.

— Надо быть последним мерзавцем, — скривилась я, как от кислого яблока, — чтобы пугать беззащитную девушку. А тем более ввязывать ее в такую историю.

— Ну-ну. Что-то ты не выглядишь испуганной.

Внезапно в голову пришла мысль, что надо было, пожалуй, включить колокольчик, сразу, как только я вошла. Может, общими усилиями из него можно было вытянуть что-то полезное? Но это же не наши методы. Мы же сначала делаем, и только потом соизволяем подумать. А, ладно. Пренебречь, как говорит Эрик, вальсируем.

— А тебе что — мало? — возмутилась я. — Всего, что ты уже сделал?! Начнем вспоминать, может? Например, Медная улица?

Морель затушил окурок в бронзовой пепельнице, рассматривая меня как-то задумчиво. Будто приценивался к скаковой лошади или обдумывал следующий ход в шахматной партии.

— А тебе не приходило в голову, что я, ну, например, влюблен в тебя? И поэтому не оставляю в покое? — сделал он пробный ход.

Вот оно что. Попытка выяснить, знаю ли я о причине его поведения. Он, видимо, в курсе, что мои бумаги пропали из Архива, поэтому и явился. Проверить, моя это работа или кто-то еще влез в эту историю. И знаю ли я о собственных способностях. Ладно, пусть гадает дальше.

— Не думаю, — покачала я головой, — лично я считаю, что ты просто садист. И презираешь дворян, потому как сам — не имеешь привилегий благородного сословия.

— Ты даже не представляешь, о чем говоришь, — фыркнул он, — например, что значит, добиваться чего-то только собственным умом и силами. А не получать все готовое, потому что твой папочка носил фамильный перстень.

Я покачала головой.

— Ты вообще подумал, кому ты это говоришь? Ау! Оглянись вокруг, ты видишь столицу? Какое, к мертвякам, готовое? Я ношусь, как пчелой ужаленная, от одной стройки к другой, пытаясь хоть что-то сделать для этого городка. Упокаиваю кладбище. Ищу стражу. На мои руки посмотри — ни маникюра, ни колец на пальцах — синяки сплошные!

— Есть большая разница, это был твой выбор. Твоя блажь, если быть точнее. И как только тебе надоест играть в самостоятельность, ты вернешься под крылышко к отцу. Или жениху.

— О, кстати, о женихе, — я посмотрела на своего оппонента насмешливо, — а ты не подумал, что будет, когда он узнает о твоих выходках?

Он и глазом не моргнул.

— Ничего. Со своими проблемами ты могла пойти к нему в первый же вечер, но ты этого не сделала.

— Откуда ты знаешь?

— Иначе бы мы сейчас тут не разговаривали, — он внезапно как-то подобрался, оставил дурашливость и стал каким-то жестким и особенно неприятным, — но вот что интересно. Вместо этого ты уехала, мертвяки знают куда, с человеком, которого видела первый раз в жизни. Он, к тому же, не твой типаж. И знакомы вы были всего один вечер. Я уже давно ломаю голову, почему? Ты — легкомысленная особа, но с головой-то вполне дружишь.

«Оу. Он нам льстит!»

— Да я в шоке была, — проворчала я, — вот и сбежала. Ничего сверхъестественного.

— А по моему опыту, так ведут себя люди, попавшие под ментальные чары. Никаких странных чувств или ощущений за собой не замечала?

Я уставилась в потолок, примеряя на себя модель вселенной, в которой мое безумное увлечение мэтром Купером — результат чар. Он не разбирается в школе разума, один его самопальный щит чего стоит. А кроме нас самих при знакомстве был только мой куратор. Я представила себе, как мэтр Ольсин со зловещей улыбочкой лезет в мою голову, чтобы заставить меня влюбиться в незнакомого мне парня. А потом возвращается домой вечером, забирается в кровать, завернувшись в ночной халат, берет вазочку мороженого и вечер за вечером наблюдает через хрустальный шар, как я вьюсь вокруг Дэвлина кругами. Эдакая пьеса в реальности. Безумная картинка, согласитесь.

С другой стороны, есть ли разница, что именно вызвало любовь? Чары или, например, внешний вид? И хотела бы я перестать чувствовать эту нездоровую привязанность? Нет же! Когда ты чувствуешь, как сладко и больно, замирая и снова оживая, колотится бестолковое сердце, разве важна причина? Отказаться от этого равносильно тому, чтобы просто вырвать его из груди. Нет уж. Ни за что. Хотя это натолкнуло меня на другой вопрос. Как началась эта история? Мэтр Ольсин вызвал мэтра Купера на тему «есть тут неинициированный геомант, присмотри за ней, а то натворит чего-нибудь»? Или Дэвлин явился к моему куратору с просьбой «мне нужен геомант, дай мне кого-нибудь»? И вот этот момент стоило прояснить. Причем что-то мне подсказывало, что добиться ответа у пожилого мага — проще, чем у молодого.