В твою любовь. Рискуя всем (СИ) - "Dididisa"

Лишь на секунду…

А дальше — нутро снова было стянуто в пружину и снова калейдоскоп событий за гранью реальности: я метнулась к лежавшей Ким, которая тяжело дышала и отхаркивалась кровью, а в это мгновение Эрик остервенело накинулся и снёс высившегося над ней Тома.

Мои ладони дрожали, ходили ходуном, пока я максимально осторожно ощупывала её, периодически теряющую сознания, на предмет угрожающих жизни ранений. Мне нужно было убедиться в том, что она не умрёт от нестерпимо болезненных побоев, прежде чем я смогу поднять глаза на разворачивающуюся картину рядом…

Я знала, что буду смотреть на это.

Я понимала, что это может стать для меня потрясением, что это будут не те кадры, которые захочется запечатлеть и потом ассоциировать со своим мужчиной.

Но я не могла иначе.

Избиение того изгоя, закончившееся для него мучительной смертью, я и не пыталась представлять в деталях — а сейчас воочию видела то, что мог сотворить Эрик с тем, кого ненавидел так же одурело.

Том уже был обессилен — я не сомневалась в способностях моей Ким и с маниакальной радостью осознала, что и он, благодаря ей, не отделался обычными царапинами — так что моему лидеру не составило труда повалить его на маты, громко рыча от ярости.

Где-то на периферии зрения я заметила застывших в дверях людей: Уиллсона, глав фракций, Бесстрашных…

Но никто не посмел вмешаться.

Никто.

Какой чёртов справедливый суд может быть над этим ублюдком, когда всё, чего он заслуживает — лишь унизительное избиение, потрошение из него дерьма, испортившего нам всем жизнь.

Вот оно — заслуженное возмездие, обрушенное на него кулаками моего лидера, моего возлюбленного, моего Эрика.

Да. Я не могла иначе.

Я смотрела, мягко поддерживая Ким под рыжей головой, и упивалась.

Каким бы бесчеловечным не казалось совершаемое.

***

Эрик

Тело превратилось в машину для убийства, собирающуюся снести всё на своём пути — я не сдерживал себя ни в чём.

Так давно этого ждал и хотел.

Миллион раз себе представлял.

И теперь мне никто и ничто не могло помешать: даже если бы Земля остановилась или случилась бы вторая ядерная война — я бы добил этого урода.

Кулак, несмотря на разбитые в коротком бою с Максом ноющие костяшки, прицельно прилетел Томми в челюсть, выбивая её к чертям. Затем я схватил его за торс и, приподняв, вновь рухнул вместе с ним на маты.

Заряженную атмосферу окрашивали наши злые хрипы и полустоны боли, и вновь занеся руку, я сломал вдогонку и его ебанный нос. Прямо как Максу.

Что-что, а с этим приемом никогда не было проблем.

Обычно это мгновенно обезоруживает противника, и я никак не ожидал, что Том, схватившись за переносицу, вдруг восстанет и зацепит кулаком моё лицо — пирсинг сильнее вонзился вглубь кожи, а бровь, я почувствовал, рассеклась, заливая кровью правую сторону.

Один глаз невыносимо защипало, и этих долей секунды хватило для того, чтобы он опрокинул меня и уселся сверху — следующий удар пришёлся в шею, почти в кадык, вынудив меня подавиться воздухом, а после и в бок.

Он был такой силы, что под сжавшимися от боли веками заплясали воображаемые мошки.

Сломал мне ребро, сука.

Я никогда не отрицал того, что этот сукин сын был мощным, непростым оппонентом в бою.

Не недооценивал ни его, ни ситуацию, но на миг позволил Томми подумать, что я потерял контроль.

— Это всё, на что ты способен, Эрик? — просипел он мне в лицо, и я ощутил смыкающиеся на горле потные ладони. — Жалкий, ничтожный кусок дерьма… Как она только легла под тебя…

А вот это он зря.

Очень зря.

В башке снесло какие-либо возможные шлагбаумы адекватности, стёрлись заложенные биологией мизерные запасы милосердия, раздробился инстинкт самосохранения — это всё ушло куда-то за глухую стенку, уступив место такой, блять, ярости и беспощадности, что мой громогласный рык зазвенел в пространстве.

Я и сам никогда не слышал себя таким.

Каждый атом организма был наполнен жаждой крови и ядом. И я, вложив всю имеющуюся дурь в мышцах, со всей силы ударил его руками по предплечьям, освобождая свою зажатую шею, и сразу же коленом сзади втащил по крестцу.

Думаю, там теперь трещина.

Эта тварь взвыла, выгибаясь и теряя ориентацию, а я тут же, воспользовавшись этим, перевернул нас. Но Том на то и был тяжелопробиваемым соперником, что, недолго мучаясь, пришёл в себя, и мы снова стали дубасить друг друга до хруста костей, рвущихся сухожилий и льющейся крови.

Где-то вдалеке прозвучали испуганные возгласы наших девчонок и ободряюще воинственные восклицания Уиллсона, но и они не посмели прервать этот бой поистине не на жизнь, а на смерть. И в какое-то мгновение, когда весь организм, памятуя о тумаках Макса, казался одной сплошной гематомой с разрывами, и я готов был уйти в бессознанку, всё-таки собрался и смог оказаться в такой позиции, что голова ублюдка застряла в захвате моих ног.

Не было времени думать и анализировать.

Не было желания уничтожить его как-то изощрённее.

Вспомнив на миг, как Лэндон недавно расправился с изгоем в здании, я, решив рискнуть и попробовать, с вырывающимися наружу слюной и кровью выплюнул:

— Обычно… Передают приветы, Томми… Но Лэн… Просил от себя передать «прощай»…

И я не знаю, как именно у меня это получилось, — тело среагировало само, ведомое мышечной памятью боевых тренировок и диким адреналином, — но погребальный смачный хруст свернутой стараниями моих бедер шеи возвестил о том, что всё закончилось.

Оборвалось.

Прекратилось.

Я брезгливо отшвырнул ногами обмякшее тело в сторону и со стуком опустил гудевший затылок на маты.

Лёгкие работали на пределе, как и сердце, грозясь остановиться.

И единственное, что я запомнил, перед тем, как отключиться — абсолютно замогильная тишина, устаканившаяся моментально, и мелькнувшие перед глазами лица Грейс и Дерека.

Что ж.

Вот и всё.

Финиш.

Покойся без мира, Томми. Если ад существует, надеюсь, ты согреешься в нём.

========== Эпилог ==========

Комментарий к Эпилог

Саунд: Robin Schulz, Nicky Romero, Alida - In your eyes